Майло Тэлон - Ламур Луис - Страница 29

Несколько страниц деловых записей. Соглашения отмечены лишь инициалами и цифрами.

«Приходила Молли. Поставила цветы мне на стол! Какое прелестное дитя! Если бы моя дочь была такой кроткой и доброй! Н. Х. не имеет представления, какой пучок крапивы он отхватил».

Я отложил записную книжку. Глаза слипались от желания заснуть. Н. Х. — должно быть, Ньютон Хенри. Какая крапива? Не Стаси, Натан писал о Стаси с любовью, несмотря на то, что она от него убежала. Нэнси? Но она еще ребенок. И все же он написал: «Нэнси выживет».

Несмотря на желание поспать, я перевернул страницу.

«Из Тополобампо. Дело продвигается. Встретился с Таи Цан. Одобрил Топо как конечный пункт. Позже доверительно сообщил мне, что в том месте кто-то живет. Мужчина, женщина и девушка. Наверняка Н. Х., С. и Н. Но как?.. «

Неожиданно я проснулся. Какой-то момент лежал, пытаясь сообразить, где нахожусь. Память сказала: в своем номере в отеле, читал записную книжку. Моя рука быстро протянулась за ней. Она лежала здесь. Стул все так же стоял под дверной ручкой, но окна стали совсем темными. Встав с кровати, я налил в тазик воды и умылся.

Телеграфной строкой промелькнула последняя фраза из записной книжки: «Живут в том месте». В каком месте?

Отель уже затих. Я выглянул в окно на пустую улицу. Все спокойно. Я уже собрался заняться делом, как мой глаз поймал еле заметное движение на крыше дома напротив.

Присмотревшись, увидел тень человека, скорчившегося за каменной трубой.

Глава 18

Не поверите, но я прожил так долго только потому, что никогда не стою прямо, во весь рост у окна. Если я хочу выглянуть на улицу, то подхожу сбоку, стараясь ничем не привлекать досужего внимания. Именно так я поступил и сейчас.

Человек на крыше держал винтовку, но я не мог разглядеть, держал ли он под прицелом мое окно или другое, чуть дальше. Его позиция не давала ему возможность увидеть кровать, на которой спал я, поэтому сделал вывод, что он охотился за кем-то еще.

Молли?

Но ее нет в номере. Она в ресторане Мэгги, где ее мог защитить Герман Шафер.

Или я зря считал, что она до сих пор находилась там?

Мне казалось, что я заснул при свете лампы, но, видно, уже засыпая, все же потушил ее и напрочь забыл об этом.

Человек на крыше не мог видеть, что происходит в совершенно темной комнате, но движение заметил бы.

Из глубины комнаты я все же видел крышу напротив: стрелок стоял на одном колене, полускрытый за трубой. Наблюдая за ним, я быстро оделся и застегнул пояс с кобурой. Вынув из кармана брюк часы, попытался разглядеть, сколько времени, но так ничего и не увидел, а зажечь спичку не осмелился. Судя по тому, как спокойно спал город, полночь уже миновала.

Кем бы ни был человек напротив, я твердо знал, что это не Арканзасец. Бегготт слишком хитер, чтобы загнать себя в угол на крыше. Кто-то другой?

Но Бегготт жил в этом доме и не мог не слышать движения на крыше, находясь у себя в комнате. Если только я не переоценивал его.

Что бы он предпринял? Вероятно, ничего, хотя, наверняка пришел бы в раздражение. Перестрелка неизбежно привлечет внимание. Именно этого Арканзасец избегал.

Неужели Молли вернулась в свой номер? Спит сейчас в своей постели?

Или ганфайтер ждал случая выстрелить в ресторан? Герман поднимался очень рано, всегда принимаясь за работу затемно, и, если я не ошибался, у притаившегося на крыше была прекрасная возможность поразить любого, кто появился бы в окне ресторана или на тротуаре перед ним, а Герман всегда утром подметал тротуар.

Часто ночуя под открытым небом, я привык к свежему воздуху и всегда держал открытым окно. Став на одно колено сбоку от него, я ждал.

Что бы ни планировал неизвестный, ему пора было начинать. Уже светало, и скоро другие, помимо меня, смогут его заметить. И как только я так подумал, он поднял винтовку.

В кого он собирался стрелять, я не знал, но он целился прямо в ресторан. Его секретка находилась не более чем в шестидесяти футах от меня, и, когда он поднес винтовку к плечу, мне ничего не осталось, как негромко, но чтобы он услышал, сказать:

— Я бы не стал этого делать.

Револьвер застыл у меня в руке. Но мне совсем не хотелось его убивать, поэтому я продолжил:

— У вас есть возможность спуститься с крыши самому или упасть с нее.

Он опустил винтовку и выпрямился, затем резко повернулся и выстрелил.

Не таким уж он оказался метким стрелком, как воображал. Его пуля попала в оконную раму в футе над моей головой, а два ответных выстрела, таких быстрых, что звук их слился в один, похоже, вывели из строя механизм винтовки. Убийца отбросил ее, будто она жгла ему руки, как раскаленное железо, и стал карабкаться по скату крыши, словно испуганный заяц.

Я быстро закрыл окно, вставил в револьвер патроны и сунул пустые гильзы в карман. Затем сел на кровать и стал натягивать сапоги.

По коридору уже бежали. Сыпались взволнованные вопросы. Затем нетерпеливо застучали в мою дверь. С сапогом в руке я вытащил стул из-под ручки и, выглянув, спросил:

— Кого-нибудь ищете?

— Стреляли! Стреляли отсюда!

— Стреляли? Черт побери, мистер, у меня просто упал сапог. Неужели он наделал столько шуму!

Портье вместе с несколькими мужчинами втолкнули меня в номер, вошли и огляделись. Моя кровать выглядела так, будто только сию минуту выпустила меня из своих объятий. Окно плотно закрыто, стекла целы.

Спокойно усевшись в кресло, я начал натягивать второй сапог. В дверях обозначился Джон Топп и уставился на мою постель. Книжка! Записная книжка Натана Альбро! Она лежала на самом виду. Не дожидаясь, когда он решится, я схватил ее и засунул в задний карман брюк.

— Как же вы не слышали выстрел? — воскликнул портье.

— Может, и был выстрел, но чему удивляться? Я побывал в сотне таких городков, как ваш, и всегда находился какой-нибудь пьяный ковбой, который, хорошо набравшись, под утро спускал пар.

Но портье оказался не дурак. Он пристально смотрел на меня, а одна изогнутая бровь его высоко поднялась, напоминая вопросительный знак, лежащий на боку.

— Если как следует подумать, — улыбнулся я, — то возможно, я видел кого-то на той крыше. Только краешком глаза. Но с какой стати человеку стрелять с крыши? Разве что он задумал кого-нибудь убить.

Я посмотрел на Топпа.

— В наши времена вредно быть слишком внимательным.

Все вышли из номера, а я, быстро оглядевшись, надел жилетку и пиджак.

Внизу меня ждал Джон Топп. В первый раз он заговорил со мной:

— Босс захочет посмотреть на эту книжку.

— Придет время — посмотрит.

— Он захочет немедленно.

— Извини.

— Ты работаешь на него, мистер.

— Только, чтобы найти девушку. И все. Как я ее найду — мое дело.

Его выражение лица не изменилось. Оно никогда не менялось. Двигались только его большие и мрачные глаза.

— Он захочет увидеть эту книжку, мистер. Он захочет увидеть ее немедленно, — упрямо повторил Топп.

— Извини.

— Ладно, — мягко согласился он, — я скажу ему.

Телохранитель начал поворачиваться и вдруг нанес резкий удар справа. Он был крупный, тяжелый человек, а я совершенно не ожидал подвоха, но инстинктивно отступил влево. Не знаю, было ли это подсознательное предупреждение или чистая случайность, но когда я отступил влево, его удар прошел мимо, и он, пронесшись по инерции, полуупал на стол, опрокинув несколько стульев.

— Ай-ай-ай, — покачал я головой и покинул отель.

Когда я вошел в ресторан, Молли убирала со столика тарелки.

— Если собираетесь работать здесь долго-долго, держитесь подальше от окон.

— Майло, что нам делать? Что мы сможем сделать?

Если бы я был другим, то быстро нашел бы решение, простое и легкое, но я не имел понятия, что делать. Время для размышлений — вот что мне нужно.

Молли ждала от меня помощи, и Герман Шафер надеялся получить ответы на многочисленные вопросы, которых я сам не знал. Глядя на залитую солнцем улицу, я чувствовал себя в западне и, более того, если начистоту, был напуган. От меня зависела жизнь девушки, которую хотели убить, а теперь хотели убить и меня.