Новая Зона. Контур боли - Прошкин Евгений Александрович - Страница 8

«Таракан, — отстраненно подумал он. — Только не наш, совковый, а… Как же его…»

Оказавшись на полу, таракан остановился, словно в задумчивости, водя усами из стороны в сторону. А растерзанная штора позади него вспухала и опадала уже непрерывно. Карандаши сыпались на паркет целыми пачками.

— Мадагаскарский, — вспомнил Олег.

Как будто услышав свое видовое название, насекомое замерло, направив один ус в потолок, а второй вправо, затем не спеша двинулось в сторону дивана. Гарин переложил бесполезный нож из одной потной ладони в другую и проверил, слушаются ли его ноги. Ноги слушались, и это было хорошо, потому что из-под шторы, разрезанной уже в десятке мест, выползал целый поток шевелящихся усов и поделенных на сегменты хитиновых спин. Олег сомневался, что его кожа окажется прочнее портьерной ткани, и совершенно не собирался участвовать в сравнительном эксперименте.

Кусок шторы с правой стороны оторвался окончательно, и Гарин смог разглядеть, каким образом тараканы попадают в квартиру. Слава Богу, не через раскрытую форточку, как он боялся, а через дыру в потолке, по центру которой торчала труба центрального отопления. Возможно, эту дыру прогрызли в бетоне сами тараканы, но всеядные насекомые были все-таки менее опасными противниками, чем летающие всеядные насекомые. От них по крайней мере можно убежать.

Когда ведущий таракан остановился, чтобы ощупать усиками валявшийся рядом с диваном полосатый детский носок, Олег побежал. Грохот его ботинок заглушил цокот сотен лап по паркету. Уже через пять секунд Гарин был в прихожей. Входная дверь была заперта — спасибо условным рефлексам. Олег попробовал повернуть ручку замка по часовой стрелке, однако ручка не поддалась. Тогда он крутанул ее в другую сторону — раз, другой и третий, до упора — и снова подергал дверь. Та не шелохнулась. Зато двустворчатая дверь гостиной, которую Гарин, убегая, захлопнул за собой, скрипнув, приоткрылась, и в коридор посыпались тараканы. Посыпались в буквальном смысле, с уже знакомым звуком падающих карандашей. Похоже, для того, чтобы выбраться из комнаты, им пришлось карабкаться друг другу на спины.

Олег пнул входную дверь носком ботинка и простонал — от досады, а не от боли:

— Что за хрень!

На полу в коридоре было постелено ковровое покрытие, а не паркет, поэтому перестука тараканьих лап он не слышал. Гарин изо всех сил подергал дверь — так порой трясут, взяв за грудки, человека, который отказывается понимать элементарные вещи, — и бросил опасливый взгляд на тараканов. Они приближались беспорядочной коричневой массой. Вместо того чтобы свернуть на кухню, откуда доносился запах гнилой картошки, или в ванную, где на дне туалетного бачка могло остаться немного воды, гигантские насекомые целенаправленно ползли к Олегу. Кто бы сомневался!

«Хорошо, что второй этаж, — подумал Гарин. — В случае чего можно сигануть из окна».

В следующее мгновение произошло сразу два события. Во-первых, Олег увидел защелку на двери. И вспомнил, как запирал ее, войдя в квартиру. Защелку, а не замок. Во-вторых, он почувствовал, как по правой штанине его брюк взбираются цепкие лапки.

— Чтоб тебя!

Гарин дернул ногой — колючие лапки, добравшиеся уже до колена, никуда не делись, зато под подошвой ботинка что-то противно хрустнуло, затем чавкнуло, и возникло ощущение, что нога угодила в дерьмо. Олег машинально шаркнул ботинком по ковровому покрытию, чтобы обтереть подошву, но вместо этого снова услышал мерзкий хруст. В прихожей буквально некуда было поставить ногу, не раздавив при этом чей-нибудь хитиновый панцирь.

«Только бы не поскользнуться! — мелькнула паническая мысль. — Иначе встать уже не получится».

Гарин дернул задвижку и рванул на себя дверь. Снова безрезультатно. Естественно, ведь он сам запер ее, когда думал, что отпирает, причем на три оборота! Олег крутанул ручку замка — один раз, другой… и почувствовал резкую боль в области правого бедра. Здоровенный таракан сидел, вцепившись в штанину всеми шестью лапами, и в том месте, где его голова соприкасалась с тканью, медленно разрасталось темное пятно. Гарин вскрикнул. Прикоснуться к отвратительной твари он не мог, даже несмотря на боль, но в левой руке у него по-прежнему был нож. Неуклюже извернувшись, Олег попытался лезвием ножа стряхнуть таракана со штанины, но тот держался слишком крепко. Гарин почувствовал, как еще пара насекомых забирается на его левую ногу, и в отчаянии воткнул нож в сегментированную коричневую спину. При этом кончиком лезвия он еще в одном месте проколол собственное бедро, но не сильно. Зато таракан наконец оторвался от штанины. Олег посмотрел, как насаженное на лезвие насекомое изгибается и сучит лапками, и брезгливо разжал пальцы, сжимающие рукоятку. Нож упал на пол и исчез в коричневом потоке. Уже не обращая внимания на ползущих по его ногам насекомых, Гарин в третий раз повернул ручку замка, распахнул дверь и, оказавшись на лестничной площадке, захлопнул ее за собой. Вслед за ним из квартиры успели выползти четыре насекомых. Олег передавил их подошвами и на последнем едва не поскользнулся. Еще два таракана висели на его левой штанине. Этих Гарин стряхнул с себя, потершись ногой о перила, после чего одного раздавил, а другого пинком столкнул в щель между лестничными пролетами.

Почувствовав слабость в коленях, Олег прислонился к стене. Он был жив. По большому счету, только это имело значение. Голод, жажда и то, что Гарин остался совсем без оружия, было менее важно. Хотя поесть, конечно, нужно как можно скорее. И еще — осмотреть место укуса, которое ныло, как больной зуб, и хоть как-то его обработать. Но обработать было нечем, а на осмотр не было времени. Гарин ни минуты не собирался оставаться в опасном подъезде. Кто знает, за какое время насекомые прогрызут дыру в стене рядом со стальной дверью.

Продуктовый магазин Олег нашел в соседнем дворе, на первом этаже жилого дома. Металлические жалюзи над входом были опущены наполовину, стеклянная дверь за ними — разбита, и Гарин без труда протиснулся в помещение на четвереньках. Внутри магазина пахло заплесневелым сыром и гнилым мясом. Мимо витрины-холодильника Олег проскочил, отвернувшись и зажав пальцами нос. На полках в соседнем зале почти не осталось продуктов и совсем не было алкоголя. В конце концов Гарину удалось отыскать пакет молока и пачку галет. «Долгоиграющее» молоко оказалось вполне съедобным. Половину пакета Олег выпил тут же, в несколько глотков. Затем он сел на пол, раскурочил картонную упаковку и стал есть галеты, размачивая их в молоке. Для пущего удобства он вытянул ноги, задел что-то носком ботинка и, когда это что-то покатилось с характерным звуком, заглянул под нижнюю полку.

На этикетке пол-литровой бутылки было написано: «ПетроWhich, настойка медовая. Крепость 37 градусов».

«Жаль, что не водка, — подумал Гарин и полил штанину в том месте, где уже подсыхало пятно крови. Почти утихшая боль расцвела с новой силой. Олег с шипением втянул воздух сквозь зубы и закончил мысль: — С другой стороны, хорошо, что не перцовая».

Покончив с дезинфекцией, Гарин отхлебнул из горлышка, поскольку его душевные раны тоже нуждались в обработке.

Он выбрался из магазина с наполовину пустой бутылкой в руке. К черту оптимистов, в заброшенном мегаполисе им не место, бутылка была именно наполовину пустой. В разграбленном хозяйственном магазинчике Олег не нашел другого оружия, кроме садовых ножниц. Гарин прошел с ними четыре квартала, а потом зашвырнул в кусты, когда услышал вдалеке автоматные очереди. Драться этой штукой он бы все равно не смог, а смешить врагов перед смертью — не собирался.

Олег сделал еще пару глотков из бутылки. Напиваться он не планировал, но в определенной стадии опьянения окружающая реальность, которая иначе никак не хотела укладываться в голове, стала казаться ему чем-то вроде кино. Какой-нибудь постапокалипсис, в котором бензин становится валютой, каждый глоток воды нужно проверять счетчиком Гейгера, банды рокеров носятся по опустевшему городу, а в брошенных домах плодятся крысы… и, кстати, тараканы. Какой-нибудь «Безумный Макс». Гарин посмотрел на этикетку и хихикнул. Нет. Чокнутый Максим ПетроWhich.