Как был покорен Запад - Ламур Луис - Страница 39

— Оставим их военным. Если они не могут защитить нас, так пусть хотя бы хоронят мертвых!

Звалось это Конец Путей, и название было почти абсолютно точным. Только одно могло быть точнее — Конец Пути, ведь для многих так оно и оказывалось.

В этот вечер он располагался здесь; а прошлой ночью находился в тридцати милях отсюда. Завтрашняя ночь будет последней на этом месте, послезавтра его отсюда перенесут. Если повезет, они смогут провести целую неделю на одном месте… но такое бывало редко, когда работой заправлял Майк Кинг. Здесь, в Конце Путей, действовал только один закон — закон Железной Дороги. И здесь, в Конце Путей — или в любом другом месте вдоль шестисотмильных стальных рельсов — слова «Железная Дорога» означали «Майк Кинг».

Это был городок, продвигавшийся вместе с путями, и его можно было свернуть быстрее чем за час — городок без корней, населенный мужчинами без корней и женщинами того же покроя — за одним исключением…

Дюжина больших палаток и полсотни маленьких — вот что представлял собой городок Конец Путей, и нигде больше не было сконцентрировано столько порока на таком малом пространстве. Вы могли здесь выбрать себе по вкусу и игру, и пойло. Если вам было не наплевать, вы покупали виски-горлодер. Если вам было не наплевать, так здесь вы могли найти и хорошее виски; да что там, здесь было даже шампанское и дорогие вина.

Вы могли выбрать себе по вкусу женщину. Здесь можно было найти женщин любого цвета кожи и национальности, обученных всем на свете грехам и готовых изобрести новые на радость клиенту. Здесь царили грубость, непристойность и грязь.

Основную массу народа, населявшего городок по ночам, составляли путеукладчики, костыльщики, пильщики шпал, погонщики лошадей и мулов — все, кто строил железную дорогу. Но были здесь и такие мужчины и женщины, которые шли за строителями следом, чтобы развлекать и обслуживать их. Путеукладчики и те, кто шел впереди них, готовя полотно, зарабатывали деньги и хотели их тратить. Майк Кинг смотрел на это одобрительно, потому что когда человек истратил деньги, он вынужден оставаться на работе. Найти рабочую силу в Конце Путей было трудно, многие рабочие не хотели рисковать, опасаясь индейцев, которые засели где-то в холмах. Среди жителей палаточного городка на каждом шагу мелькали синие мундиры, потому что железная дорога не хотела и не могла продвинуться ни на шаг без военной охраны. А командовал военными лейтенант Зеб Ролингз.

Зеб Ролингз вышел из своей палатки в ночную темноту и остановился, подставив лицо прохладному ветру. Он снял шляпу, причесал волосы пятерней, повел глазами вокруг — но это был не случайный взгляд: он смотрел на холмы.

Зеб никогда не думал о возвращении на восток, хотя изредка переписывался с Джеремаей, который процветал у себя на ферме. Он знал, как и Джеремая, что он создан для Запада. Здесь он на месте… а больше для него нигде места нет.

Он смотрел на холмы и помнил, что там — индейцы, и что они следят, днем и ночью. Он не знал, как долго они будут довольствоваться наблюдением, — знал только, что не целую вечность. Пробьет час, и в дело придется вступить ему и его солдатам в синих мундирах.

Зеб не сомневался, что столкнется с превосходящим по численности противником. Три года сражений с индейцами научили его, что с этим можно управиться, если сумеешь уклониться от внезапного нападения. Эти три года возобновили в его памяти то, что он давным-давно узнал из рассказов отца: индейцы — воины несравненные.

Он медленно пошел вдоль «улицы» к палатке, служившей игорным домом, лишь краем уха прислушиваясь к музыке. Три года на границе оставили след более глубокий, чем солнце и ветер. Он становился все более молчаливым и все более наблюдательным. Давно уже научился он постоянно вслушиваться в ночную тишину вокруг себя, улавливать легчайший звук. Хотя, конечно он никогда не достигнет такого совершенства, как отец — Лайнус намного дольше жил в индейской стране и знал ее намного лучше.

Зеб вошел в палатку и пробился к бару. За столами сидели игроки, вокруг толпились болельщики, вдоль стойки выстроились жаждущие. Ему повезло — когда он добрался до стойки, один человек отошел, освободив ему место.

Музыка сменилась фанфарами, и на подмостки вышла девушка в красном платье с блестками. Зеб Ролингз смотрел на нее равнодушно. Она была хорошенькая, когда впервые появилась в Конце Путей, но после того прошло не меньше пятисот миль. Девушка запела «Я стану невестой железнодорожника», а рядом с Зебом появился Майк Кинг. Люди расступались перед ним с почтением и опаской.

— Вы видели этих двоих, которых сегодня убили? — спросил Майк Кинг.

— Мы их похоронили.

— А что насчет арап ахов?

— Мы прошли по следам ваших людей, нашли мы и арапахов, но следы вели не к ним. Рабочих убил военный отряд шайенов, пришедший с севера.

— Черта с два! А двоих, которых убили на прошлой неделе?

— Тех убили арапахо. Ваши люди были пьяны и гонялись за скво. Что бы вы сделали, если бы какие-нибудь пьянчуги начали приставать к вашей жене?

— У меня нет жены. — Он следил за девушкой в красном без особого интереса. Майк Кинг уже знал о ней все, что стоило о ней знать. — Ладно, в любом случае ваше дело — драться с индейцами, а не идти у них на поводу.

— Там было две сотни арапахов, а я имел всего двадцать человек — так что куда лучше было послушать, что они говорят. И в любом случае — я не начну воевать, лишь бы доставить вам удовольствие.

— Я буду вынужден телеграфировать вашему полковнику, — сказал Кинг раздраженно. — Возможно, у него другое мнение насчет того, кому вы тут должны доставлять удовольствие.

Не сводя глаз с поющей девушки, Зеб сунул руку в карман, вытащил телеграмму и протянул Кингу.

— Я ему передал рапорт, — сказал он сухо, — и, как видите, он одобрил мои действия. Послушайте, если вы в здравом уме, то меньше всего вам нужны неприятности с индейцами. Начните сейчас войну с арапахами — и тут же вмешаются все кайовы, сиу и шайены.

Зеб оперся локтями на стойку и взял виски, предложенное Кингом, — до этого он пил молоко. Выспаться бы надо толком… он устал, до смерти устал. Да еще сегодняшние похороны сильно на него подействовали. Он лишь мельком взглянул на убитых, но их лица врезались ему в память. Особенно одного… он был так похож на маму…

Во внутреннем кармане мундира лежало очередное письмо от Джеремаи. Брат купил дополнительный участок земли, и письмо кончалось словами: «Помни, если захочешь вернуться, половина всего здесь — твоя. Рут и малыши посылают тебе самые добрые пожелания»… Джеремая за эти годы успел жениться и уже завел двоих детишек.

Зеб посмотрел на танцующую девушку.

— Я хочу увидеть зверя, — сказал он вслух.

— Что? — спросил Кинг. — А? Вы ее имеете в виду? Вы правы… та еще зверюга. Дикая кошечка…

Кинг повернулся, опираясь локтем на стойку, чтобы смотреть в лицо Зебу.

— А вы знаете, что я недавно видел Джули?

— Она мне говорила. Что ж, это пока еще свободная страна.

— Вы правы. — Кинг ухмыльнулся. — Но если вы на деетесь, что одних ваших латунных пуговиц достаточно, то вы ошибаетесь. Я за месяц зарабатываю больше, чем вы за год.

— Если вы к чему-то ведете, так давайте, выкладывайте.

— Вы можете получать куда больше, — мягко сказал Кинг. — Я бы не хотел предлагать неравное состязание. Возьмите, скажем, этих моих людей — их убили в миле от полосы отчуждения. А я хочу, чтоб мои рабочие чувствовали себя в безопасности и за десять миль от путей. Они любят выпить и они будут приставать к индейским бабам, но мне надо, чтобы они при всем при том оставались в безопасности.

— Мне приказано поддерживать мир. Я здесь именно для этого, а не для чего другого.

— Приказ — это бумажка, — нетерпеливо огрызнулся Кинг. — Вы здесь для того, чтобы помочь нам строить железную дорогу. Правительство хочет этого, и народ хочет этого…

— И вы хотите этого.