Горящие холмы - Ламур Луис - Страница 27

— А Морт?

— Мертв… как и старый Якоб, это апачи постарались, не я.

Он рассказал, что произошло. Рассказал, как вместе с Беном Хиндеманом ехали обратно к границе.

— Идешь по какому-то следу? — в свою очередь спросил Джордан.

— Нет, — Саттон задумался. — Хотя видел какие-то следы. Я их видел в ущелье, но кто там проезжал, не знаю.

— Что произошло с Баком Бэйлессом и его приятелем Паркером?

Джо Саттон пожал плечами.

— Паркер мертв… Бэйлесс ранен, но не очень тяжело. Я слышал, они направились на север, чтобы вытянуть из парня Чаверо, куда могла уехать его сестра. Они искали Висенте.

— И?..

— Мы все ошиблись в Висенте. Он и не подумал стелиться перед нами. Так сказал Бак. Висенте предложил Весу убираться восвояси, но Вес не послушал. Мы похоронили Веса на следующее утро.

Все теперь встало на свои места. Джордану нужно было ехать, и лучшего момента трудно было придумать. Убийств и так было слишком много, а Джо Саттон казался разумным человеком.

— Бен Хиндеман сказал, что все закончено. Лошади должны быть возвращены.

— Бен — босс, — вздохнул Джо Саттон. — Глупо, в любом случае. — Он бросил сигарету, выкурив лишь до половины. — Джек и Морт… да и Вес с ними: Они втянули нас в такую передрягу, из которой мы могли и не выкарабкаться.

Трэйс Джордан отпустил поводья.

— Еще увидимся. — сказал он, и рыжая лошадь вновь поскакала по следу. Будучи осторожным человеком, он оглянулся, но Джо Саттон скакал вперед.

Солнце уже клонилось к закату, когда Трэйс нашел Марию Кристину, устроившуюся на ночлег в небольшой роще в ущелье. Когда он подъехал, она поднялась и без всякого выражения стояла у костра. Он подъехал к огню.

— Ты чего убежала? — с раздражением спросил он.

— Я не убежала. Я еду домой.

Девушка опустилась на корточки у костра так внезапно, что показалось, у нее ослабли колени, затем принялась хлопотать над едой, которую готовила. В свете вечернего солнца, ее лицо казалось неестественно бледным.

Джордан соскочил с седла.

— Черт возьми, ты не должна была так внезапно уезжать! Могла бы хоть что-нибудь сказать!

— Зачем? Почему я должна что-то говорить?.. Тебе?

— Мне не нравится, что ты так уехала, — протестующе произнес он. — Сейчас не то время, чтобы женщина путешествовала в одиночку.

Не поднимая головы, она бросала веточки в огонь. Затем угрюмо произнесла:

— Со мной все в порядке.

Слова, которые он хотел ей сказать, исчезли. Наверное, затерялись где-то на пути сюда. Он рассказал ей о Висенте и Весе Паркере, но она так и не взглянула на него, насыпала кофе в воду и поднялась.

Джордан обошел костер и заключил ее в объятия.

— Мария Кристина, я не хочу, чтобы ты уезжала. Никогда. Я хочу, чтобы ты была со мной.

Она повернулась к нему, глядя ему в глаза. В них не было больше ни угрюмости, ни ярости.

— Ты не знаешь, что говоришь.

— Прекрасно знаю.

Мария Кристина попыталась отстраниться. В ее глазах мелькнула осторожность и затаенный испуг.

— Нет… убери руки.

Она безуспешно попыталась высвободиться из его объятий.

— Не делай этого! — резко и сердито сказал Джордан и быстро привлек ее к себе, их тела соприкоснулись. Она взглянула на него, ее глаза были черны как ночь, и в них внезапно заполыхал всепожирающий огонь.

Она с отчаянной яростью начала бороться с ним. Бороться, чтобы высвободиться и убежать. Он держал ее, а затем медленно и неуклонно прижал ее губы к своим.

Мария Кристина откинула голову назад, продолжая драться как пантера, попавшая в западню, а затем неожиданно страстно прильнуть у нему, и они поцеловались.

Трэйс молча держал ее в своих объятиях, затем мягко произнес:

— Надо же сама, но ты сделала это. Ты все сделала отлично.

Девушка тихо стояла в его объятиях, а большая рыжая лошадь отошла на несколько шагов и улеглась на короткую траву. У нее были свои критерии терпеливости, и она начала привыкать к причудам человеческого характера.

Много позже, когда большая часть кофе выкипела, Джордан выпил его, черный и крепкий.

Мария Кристина смотрела на него, ее глаза были нежны:

— Ты помнишь, я однажды сказала, ты никогда этого не сделаешь?

— Помню.

— Ну… теперь, я думаю, тебе, возможно, удастся.

Мария Кристина рассмеялась, дразняще и нежно, и ее тихий смех взвился вместе с дымком костра к кустарникам, растущим по краям каньона.