Как переиграть историю дракона - Коуэлл Крессида - Страница 10

– НИЧЕГО СЕБЕ! – восхищённо открыл рот Стоик.

А Значимус выглядел невозмутимее кошки, подрагивающей усами на свежезамороженном айсберге.

– Да ладно, ерунда, – вздохнул Значимус. – В дни своей молодости я делал это С Закрытыми Глазами.

– И НЕ ВЗДУМАЙ, – предостерегающе прорычал Ноббер Безмозглый.

– Э-э, полагаю, ты столь же хорош и во всём остальном? – спросил Стоик.

В ответ Значимус вытащил лук и стрелу.

– Видите того мальчика с татуировками скелетов?

Значимус показал на Сопляка, стоявшего в отдалении, болтая с Песьедухом Дугодумом и ковыряясь в носу. Значимус пустил стрелу, и Сопляк, вскрикнув, упал на спину.

– Мой сын! – дёрнулся Толстопуз Пивной Живот.

Но Значимус остановил его исключительно элегантным жестом руки.

– Нет причины для тревоги, мой дорогой сэр. Думаю, ты найдёшь своего сына абсолютно целым и невредимым. Я всего лишь удалил козявку из его ноздри.

Так и было. Всё произошло настолько быстро, что Сопляк решил, что его ужалила оса, и продолжил болтать с Песьедухом, а нос его освободился от козявки.

– Но это невозможно! – запинаясь, произнёс Стоик.

– Детские Забавы, – покачал головой Значимус. – К тому же, такие огромные ноздри, как у того мальчишки, ещё надо поискать.

– А лыжи? Езда на драконе? А Бей-бол? – спросил Стоик.

– Не сравнить, конечно, с тем, что было, когда я был в расцвете сил, – печально сказал Значимус, – но всё ещё тип-топ, А-Уровень, первый класс. Нас, Экс-Героев, не делают посредственными.

– Это только Мне так кажется, – прошептал Рыбьеног, – или этот парень на самом деле довольно раздражающий?

– Это только тебе, – отозвался Иккинг, уставившись на Значимуса в полном восхищении.

– А игра на арфе? – спросил Стоик. – Мне почему-то кажется, что, обладая такой великолепной талией, ты можешь спеть прекрасную Сагу?

– Когда-то была леди, – печально вздохнул Значимус, – которая утверждала, что она УМРЁТ ради моего пения. Пение было моей страстью, изюминкой, моим особым мастерством, моим коньком, моей отличительной чертой, моей визитной карточкой, но БОЛЬШЕ – НЕТ. Пятнадцать лет работы в тех Кузницах-Тюрьмах, и мой голос полностью загублен. Золотая пыль проползла в мои лёгкие, высокая температура сожгла мою гортань. И что хуже всего, я потерял интерес, любовь и желание к пению… Я больше НИКОГДА не буду петь.

– Какая досада, – огорчился Стоик. – А я так люблю славные баллады. Ладно, неважно. Похоже, во всём остальном ты отлично подходишь для работы. Ты будешь ТелО’Храном моего сына? Я щедро тебе заплачу.

– Я с удовольствием принимаю должность, – сразу же согласился Значимус. – Я коплю деньги, чтобы прикупить небольшую ферму где-нибудь в тихом и отдалённом местечке.

– Отлично! – улыбнулся Стоик Обширный и заторопился прочь: нужно было созвать собрание местных Племён, чтобы сформировать Военный Отряд для борьбы с Истребителями.

– Вы научите меня, тому Вспышко-удару с Подвывертом, который Вы применили в Огне? – спросил Иккинг, восхищенно глядя на Значимуса.

– Конечно, – рассеянно ответил его новый ТелО’Хран, занятый затачиванием своего меча.

На рисунке Рыбьеног со своим драконом Страхкоровой.

6. НАПРЯЖЁННЫЕ БУДНИ ТЕЛО’ХРАНА ИККИНГА

Через пару недель Стоик очень жалел, что нанял Значимуса.

Казалось, что все, включая Иккинга, считали его Викингом-Само-Совершенство. Он давал автографы на топорах, копьях, любимых драконах, даже на знаменитом пивном животе Толстопуза.

– Даже его АВТОГРАФ – исключительно крутой, – вздохнул Толстопуз, глазея на элегантные каракули на своём пузе. – Теперь я больше никогда не буду мыться…

– А ты разве когда-то мылся? – проворчал Стоик, размышляя: “Что о себе возомнил этот парень Значимус?”

Было и ещё кое-что.

Обычно в моде все подражали Стоику.

Например, бороду носили в Натуральном Виде, то есть в огромной спутанной неразберихе размером с большое замысловатое птичье гнездо, недавно подвергшееся нападению лаской.

К тому же щедро украшенной вкраплениями остатков еды.

Вдруг, все стали ходить с безукоризненно ухоженными бородами, точно такими же, как у Значимуса, а концы усов тщательно закручены и вытянуты в симпатичные маленькие завитки. И Стоик сильно подозревал, что они МОЮТСЯ, не говоря уже о пришивании пуговиц на рубашках и полировке шлемов до сияющего блеска.

– Что ты сделал со своей бородой? – сердито спросил Стоик у Брехуна, виновато прячущего глаза от Стоика, чей стог сена вдруг превратился в изобилие локонов.

Брехун покраснел.

– А, Это… – небрежно произнёс Брехун. – Это просто такая последняя мода, понимаешь… более ГЕРОИЧЕСКАЯ… Все так носят.

– Ну-ну, сборище античных комедиантов, а не грозных воинов, – разозлился Стоик.

Но самым трудновыносимом во всём этом ТелО’Храннном предприятии было то, что для Иккинга Значимус стал непререкаемым авторитетом и объектом поклонения. Целыми днями только и слышалось "Значимус то" и "Значимус это".

Иккинг ДЕЙСТВИТЕЛЬНО восхищался Значимусом.

Вот он, Герой, на голову выше обычного неотёсанного Варвара. Его манера ведения боя не была обычным грубым дубасеньем по голове. Это был всегда элегантный, стильный бой.

Он научил Иккинга приёму Вспышка-удар с Подвывертом и показал ему, как связывать противника в замысловатые и красивые узлы, одновременно вежливо интересуясь состоянием его здоровья.

Однако Значимус послужил причиной странных небольших затруднений Иккинга, не ПРЕДНАМЕРЕННО, конечно, но тем не менее.

На практических занятиях Программы Подготовки Пиратов Иккинг старался слиться с окружающим фоном в надежде, что его никто не заметит. Но это трудно, если исключительно красивый, "шести футов и семь" всемирно известный Герой следует в двух шагах позади тебя с обнажённым мечом и выкрикивает: "ДОРОГУ ИККИНГУ КРОВОЖАДНОМУ КАРАСИКУ ТРЕТЬЕМУ, ЕДИНСТВЕННОМУ СЫНУ ВОЖДЯ!"

Были и другие проблемы.

Брехун позволил мальчикам немного свободного времени для восстановления после урока Выпаса-Оленей-На-Ездовых-Драконах (целый день! Какая чуткость и щедрость!), а затем вернулся к нормальной учебной Программе и назначил урок "Искусство-боя-на-Топорах".

Странная погода, пожалуй, стала ещё более жаркой. До какой же жары могла она разогреться? Ощущение было, что ты находишься в духовке.