Флинт - Ламур Луис - Страница 36

Болдуин поднялся.

— По-моему, тебе конец, — сказал он, надвигаясь на Флинта, и Флинт знал, что выглядит именно так. Он должен победить сейчас или никогда.

Болдуину тоже досталось, но он с неожиданной быстротой размахнулся, Джим нырнул под руку и нанес удар под сердце. Это был великолепный удар — рот Болдуина приоткрылся, и гигант пропустил хорошо подготовленный левый крюк.

Колени Болдуина подогнулись, и он повалился лицом в пыль.

— Ну теперь, — сказал Флинт, — кажется, все.

Он повернулся, подошел к поилке для скота и стал смывать кровь с лица и тела.

Вдруг раздался визг, Джим отскочил от поилки и увидел, что на него мчится Болдуин с трехфутовым обломком коновязи. Флинт уклонился от предательского удара и швырнул Болдуина к стене дома с такой силой, что внутри с полок посыпались консервы. Затем Флинт ударил его еще раз и другой, потом поднял и, как мешок с овсом, бросил через поилку, опять поднял и прижал к стене.

— Я не хочу тебя больше бить, — сказал Флинт, — но ты должен мне пять тысяч долларов.

Портер Болдуин не мигая смотрел на Флинта. Он мог бы продолжить, но уже проиграл и понимал это. Тем более Бакдан мертв, и надежд на победу не было никаких.

— Тебе придется принять чек, — сказал он, едва шевеля распухшими губами. — У меня нет так много наличных.

— Дерешься ты честно, я возьму твой чек.

Они зашли в магазин, и, пока Болдуин пытался негнущимися, разбитыми пальцами выписать чек, Флинт бросил на прилавок доллар и натянул свежую рубашку.

— Вот, — Болдуин подтолкнул чек к Флинту. — Ты его выиграл. Не думал я, что встречусь с человеком, который сможет выстоять против меня.

Когда они вошли в ресторан, там сидела Лотти Кеттлмен.

— Значит, ты его побил? Я же знала, что так оно и будет.

Джим вынул из кармана маленький золотой медальон, украшенный драгоценными камнями.

— Это твой, Лотти. Я нашел его в кармане Бакдана. Я напишу Берроузу, он оформит развод.

— Так ты остаешься?

К нему подошла и стала рядом Нэнси Керриган.

— Ну да, конечно я остаюсь. — Он повернулся к Нэнси. — Флинт — тяжелое имя для Запада, но мне хочется, чтобы ты тоже носила его.

— Дело не в имени, а в человеке. Это человек делает себе имя, — сказала Нэнси. — Я рада, что ты оставишь себе фамилию Флинт.

И ему вспомнился леденящий, сырой рассвет и одинокий, сжавшийся от холода мальчишка, который сидел на неоструганном деревянном тротуаре, и человек в куртке из овчины.

— Кажется, это мой долг перед ним, — сказал он.