Еретик - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 17

– Понятно. Ты одной стрелой хочешь убить сразу две дичи.

– Ну, ты-то тоже не стесняешься на мне зарабатывать, хотя мы и друзья.

Андрей бросил лукавый взгляд на Эндрю, тот посмотрел на него не менее лукаво, а потом они разразились дружным хохотом. Конечно, Андрей не стал озвучивать истинную причину, которая заключалась в том, что он всячески хотел оттянуть просачивание в большой мир информации о том, что на самом деле происходит в Кроусмарше: ни к чему это.

Конечно, все в конце концов вылезет наружу, но хотелось бы, чтобы это произошло как можно позже – когда он сможет отстоять свои земли и защитить своих людей. Да, двое представителей высшей иерархии инквизиции дали ему добро на кое-какие изменения, но они нипочем не согласятся на то, что в действительности здесь происходит. А происходящее здесь настолько выбивалось из привычного уклада, что они в первую очередь будут противиться этому всеми силами, а сил у них хватало.

Если коротко, то в Кроусмарше духовенство во многом отходило от дел мирских, отдавая их на откуп правителю. Согласившихся на это священников было мало, пока только шесть, да десяток монахов, столько же служек, два штатных, так сказать, инквизитора, которые набрали себе еще восемь человек из ушлых проныр, – вот, пожалуй, и все духовенство нового типа, на которое он делал упор. Но это количество должно было возрасти, потому что некоторые из крестьянских детей также тяготели к жизни, целью которой должно было стать служение Господу.

Были несколько человек и из числа сирот, которые хотели посвятить себя подобной доле, но пока они были лишены выбора, так как им предстояло в первую очередь стать воинами, но им не возбранялось заниматься учением более углубленно, мало того – это еще и поощрялось. Верные воины – это хорошо, но куда важнее иметь священников, которые смогут оказать не меньшую поддержку в будущем, пусть и не на поле брани. Но пока им предстояло пройти путь воинов, а вот если даже после этого они пожелают связать свою жизнь со служением Господу, Андрей даже не попытается стать у них на пути, потому что после этого у него не будет более надежных союзников.

Гонец нашел их уже в Пограничном, куда они вернулись после Обрывистого. Развернув свиток, Андрей прочел послание маркграфа, в котором он сообщал об объявлении войны Франции и фактически призывал на службу своего вассала с его дружиной, которому надлежало прибыть в Бону – небольшой городок в Дуврском маркграфстве. Однако в послании указывалось на то, что так как половина дружины барона Кроусмарша в настоящее время несет службу на границе со степью, то ему не возбраняется вместо личного присутствия со своими воинами выслать казначею маркграфа пять сотен золотых в качестве откупных от призыва на этот год. Однако в этот раз вместо распоряжений своему казначею Андрей тут же написал ответ и отправил гонца обратно. Эндрю оказался прав: война началась. Ну что же, практика его воинам вовсе не помешает.

Архиепископ Игнатий не без любопытства осмотрел кабинет своего старинного друга и соратника. Да-а, судя по всему, архиепископ Баттер значительно перещеголял его в своем аскетизме. Мебель в кабинете была такой же простой и функциональной, как и у него, вот только, несмотря на простоту, у Игнатия она была хоть и добротной, но не лишенной изящества, сделана лучшими мастерами, да, без изысков и вычурных украшений, но своей простотой и мастерской работой она все одно невольно задерживала на себе взгляд и заставляла подумать о том, что стоит она ничуть не меньше самых вычурных образцов. Здесь мебель не только выглядела простой, но таковой и являлась, грубая, тяжеловесная, как и характер самого Баттера.

Дверь в соседнюю комнату открылась, и в кабинет вошел сам хозяин. Бросив суровый взгляд на посетителя, он на мгновение замер, а затем на его страшном своей уродливой худобой лице проступила радостная улыбка. Правда, описание этой улыбки детям на ночь напрочь лишило бы их сна, – что уж говорить, когда это лицо не было озарено радостью: неподготовленный человек решил бы, что восставший из могилы вурдалак обрадовался виду своей жертвы. Но Игнатий давно знал Баттера, а потому точно вычислял, что этот страшный оскал выражал именно неподдельную радость.

– Ну, здравствуй, брат Сэмюэль.

– И я рад тебя видеть, брат Баттер.

– И для чего нужен весь этот маскарад?

– А к чему афишировать наши с тобой частые встречи, в то время как все земли полыхают очищающими кострами, выжигающими еретическую скверну?

– И то верно. Ну и что ты мне расскажешь? Я тут погряз в пограничных делах, голову некогда поднять.

– Как я и сказал, костры полыхают с невиданной силой, но волна, поднятая нами, и не думает убывать. Господи, простишь ли мне мои прегрешения?

– Все, что мы делаем, мы делаем во благо паствы Его, – не менее горестно вздохнув, решил поддержать друга архиепископ Саутгемптонский.

– А может, мы выбрали не тот путь?

– Возможно, да только если и есть иной, то он мне неведом. Единственная альтернатива – это смена существующего положения дел с духовенством, но ты знаешь, что он неприемлем.

– Да, знаю. Но Господь свидетель, каких мук мне стоит все то, что сейчас происходит.

– Не тебе одному, Игнатий. Так, значит, брошенные нами семена дали всходы?

– И весьма обильные. Если ты не заметил, то многие крупные торговцы начали сворачивать свои торговые операции на территории вашего маркграфства.

– И не только нашего. Подобная картина по всему пограничью, цены на товары начинают взлетать до небес. Думаешь, это связано с тем, что мы задумали?

– А у тебя есть иное объяснение? С удовольствием послушаю.

– Нет у меня иных объяснений. Как там твой протеже барон Кроусмарш?

– Понемногу кует оружие и готовит воинов, но об этом скорее спрашивать нужно уже тебя, так как боевую практику они проходят именно в пограничье.

– Его люди начинают превращаться в головную боль. Я уже хотел сам с тобой повстречаться, так что хорошо, что ты изыскал возможность и навестил меня сам. Его людей нужно срочно выводить отсюда.

– Проблемы?

– И большие. Я, конечно, способен покрыть многое, и в обеих крепостях находятся мои самые надежные люди, но эти уже переходят грань дозволенного. Я отдал распоряжение, чтобы им не мешали, но всему есть предел. Люди же барона дошли до того, что вступили в переговоры со степняками.

– О чем это ты?

– Вначале все шло как и положено – они несли службу, отлавливали и уничтожали орочьи отряды, отправляющиеся в рейды. Службу несли исправно, мало того – за то время, что они несут службу на границе, не было ни одного набега, которого бы они не предотвратили, или не нагнали тех, кто все же умудрялся прорваться сквозь них и пограбить вволю. Этих они неизменно настигали и мало что отбивали полон, но еще и мало кого выпускали. Это новое оружие все же очень эффективно, скажу я тебе, я каждый раз очень внимательно прочитываю сообщения из крепостей.

– Так что там с переговорами?

– Не знаю, в чем там причина, но командиров этих отрядов вдруг обуяла жажда наживы, и они решили заняться добычей соли на территории орков, и дело у них пошло. Так вот чтобы наладить этот процесс, они вступили в переговоры с орками и пришли к какому-то соглашению.

– А вот это уже перебор.

– И я о том же. В общем, их нужно убирать с границы. Пока от них тут была только польза, но в скором времени могут начаться проблемы. Даже если я и закрою на это глаза, поползут слухи, а тогда уже наши братья могут всерьез заняться моим попустительством. Как ты понимаешь, я этого допустить не могу.

– Разумеется. Но ведь до их смены еще очень далеко. Смена обычно происходит весной.

– С этим, я так думаю, проблем не будет. Сегодня желающих нести службу на границе хватает. Мне уже приходилось неоднократно откладывать в сторону прошения о службе на границе. Хоть в этом от них польза, так как именно на их примере рыцари стали рваться в эти места, чтобы пополнить свою казну.

– Тогда организовывай смену, и как можно скорее.