Дорога на север - Ламур Луис - Страница 2

Дач убрал руку от кобуры, медленно поднялся.

— Ладно, — произнес он протрезвевшим голосом. — Здесь обещаю полный порядок, но утром на улице мы непременно с ним встретимся…

Сказав это, Дач мгновенно исчез. Чантри подал руку своему спасителю, учтиво представился:

— Том Чантри. Благодарю вас, мистер Спарроу.

Оживленно беседуя, они направились к отелю.

— Конечно, этот Акин искал приключений, — говорил Спарроу. — Но вся беда в том, что он хорошо стреляет. Так что будьте осторожны.

Чантри только пожал плечами.

— Сомневаюсь, что он повстречается мне еще раз. Лучше вернемся к нашему делу…

Они поднялись на пустующее крыльцо отеля. Спарроу откусил и выплюнул кончик сигары.

— Вы недооцениваете сегодняшнее происшествие. Да, он хвастун и забияка, особенно когда выпьет, и тем не менее…

— Чепуха, мистер Спарроу. К утру проспится и все забудет.

— Нет, мистер Чантри, этого он никогда не забудет. Даже если в городе случится потоп или черт станет мэром, Дач все равно будет ждать вас завтра на улице. Купите или одолжите револьвер. Даю слово, он вам понадобится.

— Вы что, серьезно? Предлагаете мне, цивилизованному человеку, выйти на поединок с этой обезьяной?

— Дач лишил жизни уже нескольких человек…

Наступило молчание. Косясь на озадаченного Тома, скотовод закурил сигару и спросил:

— Вы случайно не родственник Бордена Чантри, который жил здесь?

— Я его сын.

— Так я и думал.

В голове Чантри засквозило нетерпение:

— Мистер Спарроу, я прибыл с Лас-Вегас, чтобы обговорить с вами сделку. Сторона, которую я представляю, — восточная фирма «Эрншав энд компани». Мы надеемся купить у вас скот для продажи его на восточных рынках. По-моему, понятно, что я ехал сюда по делам, а вовсе не для участия в пьяных драках и перестрелках. Я ненавижу насилие и желал бы сегодняшнее происшествие свести на нет.

— Вижу, — сдержанно сказал фермер. — Теперь, когда я узнал, что вы сын моего доброго знакомого, мы без труда договоримся о продаже

— Я готов хоть сейчас, сэр…

— Вы уехали на Восток сразу после смерти отца?

— Да, сэр.

— Много воды утекло с тех пор… Многое изменилось… И только суть Запада остается неизменной… Деньги здесь не всегда берутся в расчет. Мужество и честь — вот что ценится превыше всего в экономике Запада. А так как риск присутствует повсеместно, то за него, собственно, и платят. Поэтому тот, кто нанимает парней на работу, должен знать, обладают ли они мужеством и честью.

— А что вы скажете, если я не выйду на поединок?

— Ваше право. Однако Борден Чантри принял этот кодекс и руководствовался им.

— Не забывайте, что это его и погубило.

— Никто не застрахован от случайностей.

С трудом сдерживая волнение, Чантри сказал:

— Я в цивилизованной стране и не хочу подвергать опасности ни свою, ни чужую жизнь. Нет, я сейчас же пойду к Дачу Акину и извинюсь.

— Ступайте. Только после этого он будет презирать вас еще больше.

— Пускай! Но я должен положить конец этой ссоре. Она и так зашла слишком далеко.

Оставаясь невозмутимым, Спарроу вынул изо рта сигару, лениво стряхнул пепел.

— Нет, мистер Чантри, это невозможно. Все только начинается. Теперь каждый узнает, что вы не пользуетесь револьвером, и все кому не лень будут безнаказанно грабить и оскорблять вас. Найдется много таких, кто захочет посмотреть, долго ли вы протянете с такими принципами… Вот если вы примете наш мир всерьез, поймете его, а не полезете слепо в драку, даю слово, неудач у вас станет гораздо меньше.

На том они и расстались.

Ночью Чантри покинул город. Поминутно оглядываясь назад, он то ускорял, то замедлял бег коня.

Над прерией нависало звездное небо. На севере величественно вырисовывались горы, переходящие к подножию в разломы. Постепенно приближался рассвет…

А Том все смотрел и смотрел назад, пока наконец не решил остановиться и повернуть на Запад…

Глава 2

Все хорошее, о чем приятно вспоминать: мама, Дорис, родительский дом, работа — круг, в котором он видел свое будущее, — осталось далеко на Востоке и с каждым шагом коня отодвигалось все дальше и дальше.

По логике вещей ему следовало бы поскорее вернуться домой и забыть об этой поездке. Но какая-то сила властно влекла его на Запад, где неизбежно придется выбирать: использовать револьвер или нет.

Поворачивая обратно, Том ехал навстречу новым стычкам. Уж теперь-то он неминуемо столкнется с Дачем. И что тогда? Опять удирать? Как часто еще придется бегать?

Нет, он не струсил, просто не знал, как поступить. Естественно, слухи об этой истории разнесутся, как семена клена, и даже те, кто одобрит его миролюбие, будут сомневаться в его смелости.

Насчет мужества и риска Спарроу говорил правильно. Во всяком случае, такого же мнения придерживаются парни на западном берегу Миссисипи, да и на восточном тоже…

Впрочем, какое это имеет сейчас значение? Главное — купить и переправить скот на Восток. Конечно же выгода от сделки пойдет Эрншаву, но вернуться с пустыми руками Том не мог. Это было для него делом чести.

Переговоры в Лас-Вегасе провалились, и ему не оставалось ничего другого, как попытать счастья в другом месте. Том взял курс на Симарон, общепризнанный центр торговли скотом, находившийся слева от Лас-Вегаса. В Симароне он купит коров, доведет стадо до железной дороги, а еще двумя часами позже будет на пути к милой Дорис.

Дорис…

Когда уставал, он останавливался, разводил костер и, подкрепившись, двигался дальше, стараясь избегать открытой местности.

Том уже пересек дорогу на Санта-Фе и направлялся в Таосу, когда вдруг услышал быстро приближающийся топот копыт. Пришпорив коня, он поспешил скрыться в густых зарослях, но тщетно. Его обнаружили. Вскоре перед ним раздувались ноздри разгоряченной бегом чалой лошади. Она напряглась, в седле громоздились двое.

— Привет, странник. Куда путь держишь?

— В Симарон.

Оба парня были молоды, с грубыми самоуверенными лицами. Один, с перевязанной рукой, спросил:

— Ты там, на дороге, никого не видел?

— Никого.

— Значит, еще увидишь. В той стороне, куда ты едешь, куча всадников. Они гонятся за нами. Хэнк был неосторожен, подставил бок, и под ним застрелили коня.

— Буд, — оборвал его Хэнк, — ты заметил, он не носит Револьвер?

— Я не ношу револьвер, — сказал Чантри, — потому что от него одни неприятности.

Хэнк фыркнул.

— Буд, ты слыхал?!

— Все может быть, — серьезно произнес Буд, — но неприятности случаются и когда ты безоружен. — Вдруг он вытащил револьвер. — Слезай с лошади, мистер.

— Я?.. — опешил Том.

— Слезай или застрелю.

Том взглянул на Хэнка. Его тощее небритое лицо скалилось злой ухмылкой.

— Он сделает это, странник. Буд укокошил уже четверых, и один на моем счету.

— Я… я не принесу вам вреда… — начал было Том, и в это время громыхнул выстрел. Том почувствовал, как адская, нестерпимая боль обожгла ухо.

— Слезай, мистер. Не люблю повторять.

Том слез с лошади. Хэнк спрыгнул со своей, оставив Будд одного, и проворно вскарабкался на место Чантри.

Бандиты поскакали. А Том стоял и угрюмо смотрел им вслед. Они уносились с ветерком, насмешливо оглядываясь на ограбленного.

Том был потрясен. Он стоял посреди гигантской плоской равнины. Насколько хватало глаз, царила пустота: ни людей, ни зверей, ни птиц. Стоял как столб, беззащитный, одинокий, в этой стране безмолвия…

Однако он жив. Окажись он при оружии, лежать бы ему сейчас с простреленным лбом.

Так прошел час, а может быть, и два. А Том все стоял и стоял в оцепенении. В голове все перемешалось.

Вдруг он заметил, что вдалеке над дорогой поднимается тонкое облачко пыли, а вскоре показалась и дюжина всадников, скакавших во весь опор.

Поравнявшись с Томом, они, сдерживая коней, стали кружить вокруг него. Среди них выделялся здоровенный бородач в видавшей виды широкополой шляпе — видимо, предводитель.