Алькатрас и Пески Рашида - Сандерсон Брэндон - Страница 38

И еще там во множестве присутствовали…

— Книги?.. — прошептал я, недоумевая.

Бастилия содрогнулась.

— Хрестоматии, — сказала она. — Худшая форма пытки!

«Ну конечно», — согласился я мысленно.

— Алькатрас, тебе лучше уйти, — сказала она. — Блэкберн сейчас опять твою ауру засечет!

Я улыбнулся.

— Не засечет.

— Это почему?

— Потому что он повторил мою ошибку, — сказал я. — Снял свой монокль Окулятора!

Это было действительно так. На единственном глазу Блэкберна красовалась совсем другая Линза. Как я и предвидел, это была Линза Палача, я легко узнал ее по черно-зеленому цвету стекла.

Все же я не настолько глуп, как некоторые, возможно, успели решить.

— Вот как, — сказала Бастилия.

Блэкберн же повернулся, вперяя взгляд в дедушку Смедри. И я даже без Линз Окулятора почувствовал выплеск энергии. Темный Окулятор собирался пустить в ход Линзу Палача. «Нет!!!» — мысленно заорал я, живо вспомнив ту жуткую боль.

А дедуля Смедри глядел на Блэкберна с самым безмятежным выражением лица.

— Милейший, — услышал я его голос. — Вот бы кто принес мне чашечку молока? А то что-то жажда замучила.

— Высокие воротники хорошо, когда у деревьев ушей нет, — добавил Квентин.

— Чушь! — сказал Блэкберн. — Отвечай-ка на вопросы, старик! Как миновать Стекло Часового в Райшедиуме? Как выращивать хрустальные кристаллы Кристаллии?

И он всадил в дедушку очередной разряд палаческой лютости.

— Мне вообще-то пора, — сказал тот. — Я опаздываю. По-моему, уже вечереет?

Блэкберн с раздраженным воплем сорвал с себя Линзу Палача и принялся ее рассматривать.

— Эй, ты! — подозвал он затем стражника, которого я видеть не мог.

— Да, ваша милость? — отозвался чей-то голос.

— Встань вон там, — велел Блэкберн, снова надевая монокль. Я ощутил энергетический всплеск.

Стражник отчаянно закричал. Я не видел, как он упал, я это услышал. И еще я услышал боль, жуткую, непередаваемую муку, звучавшую в голосе бедолаги. Я невольно зажмурился и скрипнул зубами — уж очень свежими были воспоминания о тех мгновениях, когда я сам оказался под ударом ярости Блэкберна.

Мне потребовалось нешуточное усилие, чтобы удержаться от панического бегства. Я, однако, превозмог себя и остался.

Оглядываясь назад, я вот что хочу вам сказать. Я совсем не считаю, что это была храбрость. Скорее обыкновенная глупость.

— Хм, — сказал Блэкберн. — Работает. Отлично работает. Старик, твой Талант сильней, чем я ожидал. Однако и он не сможет выручать тебя вечно. Скоро боль до тебя доберется!

Тут Бастилия, наблюдавшая сквозь соседнюю щелку, стиснула мое плечо.

— Да он же опаздывает к боли! — возбужденно зашептала она. — Какая сила! Какая способность отложить восприятие абстрактного ощущения! Потрясающе!

Я обратил внимание на то, каким облегчением светилось ее лицо. «А ей совсем не все равно, — дошло до меня. — Да, она ворчит, шипит и плюется, она жалуется на судьбу… Но все это время она переживала за него, да еще как!»

— Что там происходит? — шепнул Синг. Его физические габариты мешали ему вместе с нами приникнуть к двери.

— Старый Смедри геройски держится под пытками, — ответила Бастилия. — А вот Квентину, похоже, крепко досталось.

Синг спросил:

— Он что-нибудь говорит? Чушь порет?

Бастилия кивнула.

— Значит, перешел в режим сокрытия информации, — констатировал Синг. — Он умеет направлять свой Талант таким образом, что все произносимое им автоматически превращается в бессмыслицу. Одна беда, войдя в этот режим, он уже не может его выключить, даже если захочет. Приходится ждать, пока само пройдет на следующий день.

— Так вот почему из него вышел такой отличный шпион, — сообразил я. — Он никогда не выдаст секретов. Его не заставишь говорить, сколько ни бейся!

Внутри комнаты Блэкберн в бешенстве кружил подле пыточного стола. Потом схватил нож с полки палаческих принадлежностей — и пырнул деда Смедри в ногу!..

…И промахнулся. Нож скользнул по столу, а Блэкберн выругался в бессильной ярости. Снова занес нож. Тщательно прицелился. Ударил…

На сей раз клинок угодил старику в ногу и вошел в плоть.

— Битые Стекла! — еле слышно выругалась Бастилия. — Нож — слишком продвинутое оружие. Талант Смедри против него не срабатывает.

Я с ужасом смотрел на порез в ноге деда. Кровь оттуда почему-то не шла.

— Как здорово, что мне не требуется в ванную, — сказал дедушка Смедри. — Неловко получилось бы, верно?

— Надо что-то делать, — напряженно проговорила Бастилия. — Он очень могуществен, но и он не может без конца уворачиваться от боли и ран!

— Но нам не по силам драться с Темным Окулятором, — сказал Синг. — Особенно без твоего меча, Бастилия!

Я поднялся на ноги.

— Тогда, — сказал я, — нам придется заставить его отвязаться от деда. Вперед!

И я чесанул по коридору. Бастилия и Синг незамедлительно последовали за мной.

— Алькатрас! — окликнула Бастилия, как только мы достаточно удалились от пыточной. — Что у тебя на уме?

— Отвлекающий маневр, — сказал я. — Что-нибудь, что заставит Блэкберна выйти наружу, и тогда мы заберемся туда и вытащим их. И, кажется, я уже знаю, что его отвлечет.

Бастилия собралась возражать, но тут Синг споткнулся. Мы с Бастилией брызнули в разные стороны — и весьма вовремя, потому что из прохода на лестницу появились двое солдат-Библиотекарей — при галстуках-бабочках и мечах. Бастилия выругалась и рванула к ним, развив полную скорость атакующего Кристина.

Лестница, по которой пришли эти двое, была та самая, по которой несколькими часами ранее явились мы сами. А это значило, что нужная мне дверь…

Я всем весом обрушился на нее и влетел в комнату, где сидели в клетках плененные динозавры.

— День добрый! — приветствовал меня Чарльз. — Я вижу, вы не погибли. Что за приятный сюрприз!

— Покушать не захватили? — с надеждой осведомился тираннозавр.

— Захватил… кое-что получше, — сказал я и побежал вдоль клеток, на ходу касаясь замков. Под моими пальцами они мгновенно ломались. Внутри каждого были сложные шестеренки, но что они могли противопоставить напору моего Таланта!

— А ты классный все-таки парень, — сказал Чарльз.

Все двадцать динозавров отозвались нестройным, но полным согласия хором.

— Так, — сказал я. — Я вас выпустил. Сделаете за это кое-что для меня? Как насчет устроить переполох этажом ниже?

— Естественно, дорогой ты наш! — заверил меня Чарльз. — Общественные беспорядки — наша специальность! Верно ведь, Джордж?

— Точно, — прогудел стегозавр.

Я отступил в сторонку, подстегивая их жестами. Мне нужен был стихийный поток пусть мелких, но динозавров. Увы, не получилось.

Они покинули комнату до отвращения по-джентльменски, чинно пропуская один другого в дверях. Уж эти мне британцы с их утонченной невозмутимостью и хорошими манерами. Даже стадо динозавров не составило исключения.

Я вышел за ними наружу, тщетно силясь привести их в состояние если не полного неистовства, то хотя бы легкого возбуждения.

— И это… твой план? — безнадежно спросила Бастилия.

Она стояла над двоими Библиотекарями, валявшимися в глубокой отключке.

— Они устроят переполох, — сказал я. — Они ж все-таки динозавры!

Синг с Бастилией переглянулись.

— Что? — спросил я. — Думаете, не сработает?

— Ничего-то ты не знаешь о динозаврах, Алькатрас, — проговорила Бастилия.

Мои «диверсанты» уже спускались по лестнице на первый этаж.

Мы ждали. Мы провели в ожидании несколько мучительных минут, прячась в комнате Забытого Языка. Никакие крики паники так и не достигли нашего слуха. Никто не позвал на помощь. Никто не надрывал горло, терзаемый безжалостными кровожадными рептилиями.

— Во имя всего святого!.. — Я выскочил и понесся по коридору к пролому в полу.

Там я опустился на четвереньки, заглядывая в дыру в слабой надежде обнаружить внизу хаос.

Дулю!.. Я увидел, что динозавры расселись на полу, обложившись книгами. Один из них — кажется, стегозавр — вслух читал остальным.