Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 11

И люди и животные, утомленные тяжелой работой, немного отдохнули в Джексонвилле. Затем, после переправы через реку Рог, продолжили путь по ее извилистому берегу, тянувшемуся на север насколько хватало глаз.

Взорам путников открылась горная страна, богатая и благодатная, похожая на Калифорнию. Повсюду простирались луга и леса. То и дело встречались индейцы шаста, или умпакас, объезжавшие поля. Но их опасаться не стоило.

В нескольких лье к северу от Джексонвилла, среди бескрайних лесов, местность находилась под защитой форта Лейн, построенного на холме высотой в две тысячи футов. Жан, усердно читавший книги из своей маленькой библиотеки, решил с пользой применить почерпнутые знания и нашел весьма своевременным сделать одно ценное замечание.

— Будьте внимательными, — заявил он, — эти места кишат змеями.

— Змеи?! — испуганно завопила Наполеона. — Змеи?! Быстрее поедем отсюда, папа!

— Успокойся, детка! — произнес господин Каскабель. — Мы примем кое-какие меры, чтобы избежать опасности.

— Эти гнусные твари опасны? — забеспокоилась Корнелия.

— Очень, мама, — ответил Жан. — Здесь водятся гремучие змеи, самые ядовитые на свете. Если их не трогать, они не нападают, но стоит только коснуться или нечаянно задеть их, как они вздымаются, бросаются и кусают; укусы почти всегда смертельны.

— А где они прячутся? — спросил Сандр.

— Под сухими листьями, — пояснил Жан. — Их нелегко заметить, но гремучие змеи шумят своими трещотками на хвосте, поэтому, как правило, есть время убежать от них.

— Что ж! — заключил господин Каскабель. — Внимательно смотрите под ноги и хорошенько слушайте!

Жан был совершенно прав, предупредив всех: в северо-западных районах Америки водилось не только очень много гремучих змей, но хватало и не менее ядовитых тарантулов.

Само собой разумеется, все стали крайне мнительны и осторожны. Кроме того, пришлось следить за лошадьми и другими животными, которые так же, как и хозяева, могли подвергнуться атакам насекомых и рептилий.

Жан счел необходимым добавить, что проклятые змеи и тарантулы имеют гнусную привычку проникать в дома, без сомнения, они не сделают исключения и для фургона. Нужно остерегаться их непрошеного визита в «Прекрасную Колесницу».

Вот почему каждый вечер с особой тщательностью все шарили под кроватями и шкафами, по углам и сусекам! Наполеона пронзительно кричала, то и дело принимая за гремучую змею свернутую веревку, хотя у той и не было треугольной головы. А как она испугалась, когда однажды, едва задремав, ей послышался шум трещотки в глубине отсека! Корнелия, впрочем, боялась не меньше, чем ее дочь.

— К черту! — закричал однажды ее муж, выйдя из себя. — К черту змей, которые пугают женщин, и женщин, которые боятся змей! Наша прародительница Ева была куда смелее и охотно болтала с ними!

— Ну… Так она же находилась в раю! — возразила девочка.

— И то было не лучшее из ее дел… — добавила госпожа Каскабель.

Понятно, что Клу нашел себе занятие на время ночных привалов. Сначала у него появилась идея разжигать большие костры, благо в лесу оказалось полно хвороста; но Жан заметил, что если свет и отпугнет змей, то может привлечь тарантулов.

Короче, труппа чувствовала себя гораздо спокойнее в поселках, где «Прекрасная Колесница» иногда останавливалась на ночь; здесь опасность казалась наименьшей.

Поселения располагались неподалеку друг от друга: Канонвилл на Коу-Крик, Розберг, Рочестер и Юкалла. Здесь господин Каскабель положил в карман немало: труппа зарабатывала больше, чем тратила; кроме того, луга кормили лошадей, лес поставлял дичь, а реки — великолепную рыбу, поэтому путешествие почти ничего не стоило. И небольшие сбережения понемногу увеличивались. Но увы! Как еще было далеко до двух тысяч долларов, украденных в ущельях Сьерра-Невады!

В конце концов членам маленькой труппы удалось избежать укусов змей и тарантулов, но спустя некоторое время их сильно взволновала другая напасть. Изобретательная природа придумала столько способов терзать бедных смертных в нашем бренном мире!

Экипаж, продвигаясь по территории штата Орегон, миновал Юджин-Сити. Очень приятное название явно французского происхождения[58]. Господин Каскабель хотел бы познакомиться с соотечественником, без сомнения, одним из основателей вышеупомянутого города. Он, наверное, был славным человеком, и хотя его имя не значилось среди правителей Франции — Карлов, Людовиков, Францисков, Генрихов, Филиппов… и Наполеонов, оно не становилось от этого менее французским.

Третьего апреля после остановок в Гаррисберге, Олбани[59] и Джефферсоне «Прекрасная Колесница» «бросила якорь» в Сейлеме — довольно крупном городе, столице Орегона, на одном из берегов Уилламетта.

Здесь господин Каскабель разрешил всей команде отдохнуть один день от путешествия, но не от работы, и городская площадь послужила им ареной, а хороший сбор компенсировал усталость.

Между делом Жан и Сандр, прознав, что река славилась обилием рыбы, предались утехам рыбной ловли.

Следующей ночью и родители и дети проснулись от нестерпимого зуда по всему телу. Сначала они решили, что над ними кто-то подшутил, как бывало еще принято на деревенских гуляниях.

Утром, посмотрев друг на друга, они застыли от изумления.

— Я стала красной, как индианка Дальнего Запада!

— А я раздулась, как воздушный шар! — воскликнула Наполеона.

— А я покрылся сыпью с головы до ног! — крикнул Клу-де-Жирофль.

— Что бы это значило? — возмутился господин Каскабель. — В стране чума?

— Мне кажется, я знаю, что это такое, — ответил Жан, изучая свои руки, покрывшиеся узорами красноватых пятен.

— Что же, что?

— Мы заразились йедром[60], как говорят американцы.

— Черт бы его побрал, твой йедр! Ну и ну! Можешь объяснить, что это еще за гадость?

— Йедр, отец, это растение: достаточно понюхать его, коснуться или, похоже, даже поглядеть на него, чтобы начались неприятности. Оно отравляет на расстоянии…

— Как, мы отравлены?! — закричала госпожа Каскабель. — Отравлены?!

— О мама, не бойся ничего, — поспешил успокоить Жан. — Мы отделаемся некоторым зудом и, возможно, легкой горячкой.

Объяснение абсолютно точное. Йедр действительно вредное для здоровья, крайне ядовитое растение. Ветер переносит почти неосязаемые семена этого кустарника, они слегка задевают кожу, и кожа краснеет, покрывается волдырями, украшается сыпью. Видимо, во время перехода через леса на подступах к Сейлему господин Каскабель и его домочадцы попали в поток семян йедра. Впрочем, всеобщее страдание от сыпи продолжалось не более суток, правда, в это время каждый чесался и расчесывался на зависть Джону Буллю, посвящавшему этому естественному для обезьян занятию большую часть жизни.

Пятого апреля «Прекрасная Колесница» покинула Сейлем, увозя с собой жгучее воспоминание о часах, проведенных в лесах у реки Уилламетт — милейшее название, несмотря ни на что, красиво звучавшее в ушах французов[61].

К седьмому апреля, преодолев расстояние в сто пятнадцать лье по штату Орегон и миновав Фейрфилд, Кейнмах, Орегон-Сити и Портленд, уже в ту пору довольно значительные города, труппа без новых приключений достигла берегов реки Колумбии.

К северу простиралась территория штата Вашингтон, покрытая горами восточнее маршрута «Прекрасной Колесницы» к Берингову проливу. Здесь начинаются ответвления Каскадных гор, известных вершинами Сент-Хеленс, высотой в девять тысяч семьсот футов[62], и Бейкер[63], высотой в одиннадцать тысяч футов. Казалось, природа, не растратив свои силы на бесконечных равнинах от побережья Атлантического океана до Каскадных гор, собрала всю свою созидательную мощь, чтобы воздвигнуть барьер на западной границе нового континента. Если вообразить, что земли Вашингтона — море, то справедливо заметить, что, с одной стороны, оно спокойное, тихое, словно заснувшее, с другой — взволнованное и бурное, а горные хребты — его пенные гребни.