Чик Боудри — техасский рейнджер - Ламур Луис - Страница 8

— Мне нужен рейнджер, — сказал Хаммилл. — Кажется, он узнал меня. Может, и тебя тоже. Пошли в «Отдых».

Они быстрым шагом направились к «Отдыху». Боудри рывком перебежал к кузнице. Хаммилл резко обернулся.

— Ты слышал? — спросил он Бойера. — Похоже, кто-то пробежал!

— Ищешь меня, Ред? — спросил Боудри.

Ред Хаммилл был человеком действия. Его револьвер сверкнул огнем, и пуля пробила деревянное корыто с водой рядом с колодцем. Боудри перебежал к следующему дому, и оба его противника повернулись на звук.

Чик крикнул им:

— Ну-ка, вы двое! Выходите на середину, и закончим это дело!

— Вот так, да? — Голос прозвучал справа, совсем близко. Миг Барнс!

Боудри выстрелил, услышал приглушенное ругательство, но уверенности в том, что он ранил Барнса, не было.

Шорох сзади заставил его повернуть голову. Теперь они заперли его со всех сторон. Но кто этот последний? Ровей?

Он вжался в стену. Дверь была заперта. Боудри прокрался к углу дома, стараясь держаться в глубокой тени. Он увидел темный силуэт и тусклый блеск револьвера. Кто же, черт побери, этот человек?

Незнакомый глухой голос произнес:

— Ты ближе всех, Текс. Дай ему!

Силуэт приблизился, начал подниматься, и Боудри выстрелил.

— Ты выбрал не ту сторону, мистер! — сказал он и нырнул в переулок, бегом обогнул дом и выскочил на улицу в тот момент, когда Бойер, которого легко было узнать по фигуре, начал переходить ее. Пуля Боудри свалила его на колени. Ред Хаммилл выстрелил в ответ, пуля свистнула рядом с Чиком, который вжался в дверной проем.

Боудри начал быстро передвигаться вдоль дома и вдруг споткнулся о деревяшку. Он поднял ее и бросил в стену конюшни. Деревяшка упала с глухим стуком, и темноту пронзили три вспышки. В то же мгновение Чик выстрелил, услышал вскрик, затем стук упавшего тела. Пуля ударила в дюйме от него, лицо обожгли щепки. Боудри упал на живот, прополз несколько футов, затем замер и перезарядил револьвер.

Текс вышел из игры, Бойера он ранил. Чику показалось, что в Бойера он попал дважды.

Он подождал, но ничего не услышал. Боудри был уверен, что такая заварушка им не по вкусу, тогда как для него уличная стрельба была делом привычным. Что он хотел знать сейчас больше всего — так это кому принадлежал тот глухой голос. Его старались изменить.

Чик понял, что его подозрения были верны. Они намеревались убить и Бейтса, и его. Может быть, там…

Он вскочил на ноги и рывком бросился в салун. Выстрелов не последовало.

Люди в комнате прижались к стенам, не подозревая, сколь ненадежно это прикрытие. Бейтс с побледневшим лицом и широко раскрытыми глазами стоял у бара. Рип Кокер находился неподалеку с револьвером в руке. Ред Хаммилл замер в проеме задней двери, а Миг Барнс — в нескольких футах рядом.

Почему его бросок в салун не вызвал ответной стрельбы, Чик не понимал. Разве что его прикрыл Рип Кокер, с оружием наготове.

С Хаммиллом и Барнсом стоило считаться, но где же Ровей?

Задняя дверь внезапно открылась, вошел Джексон Кегли и быстро оглядел комнату.

— Бейтс! — скомандовал Боудри. — Перейдите к передней двери и не загораживайте мне линию огня. Быстро!

Рука Хаммилла дернулась вверх, потом застыла. Бейтс вышел на едва послушных ногах, и Боудри перевел взгляд на Кегли.

— А вот и тот, кто нам нужен, — сказал Боудри. — Именно вы убили Лема Пуллитта. Вы стояли на втором этаже «Отдыха ранчеро» и выстрелили в него, когда он повернулся к вам спиной.

— Это ложь!

— Будем играть дальше? — спросил Миг Барнс. — Лично я беру себе этого длинномордого Кокера.

— Можешь брать, — сказал Кокер, и Барнс потянулся за оружием.

Через секунду комната взорвалась смертоносным перекрестным огнем. Рип Кокер палил из двух револьверов, а Чик Боудри всадил первую же пулю в Хаммилла, и она опрокинула рыжеволосого гиганта на стойку бара.

Кегли пробирался вдоль стены, пытаясь обойти Боудри сзади. Когда Хаммилл оттолкнулся от стойки, Боудри выстрелил в него дважды, потом — в Кегли, а затем ударник щелкнул вхолостую. Он бросил револьвер в кобуру и открыл огонь из второго.

Когда Кегли выстрелил, Боудри почувствовал резкую боль, но успел броситься к Кегли, размахнуться правой и сбить противника с ног. Слабея, Чик тоже упал на колено, однако, шатаясь, поднялся, когда окровавленный Кегли вскочил на ноги. Боудри выстрелил и увидел, что тот сползает по стене на пол.

Колени Боудри подогнулись, он зашатался и упал.

Когда он пришел в себя, над ним наклонился Рип Кокер. По щеке у него тянулась красная полоса, а рубашка была запачкана кровью. Бейтс, Генри Планк и Том Ровей — все были здесь.

— Теперь мы представляем себе все случившееся, как, наверное, и вы, — сказал Генри. — Кегли нужен был заем, и он уговорил Бейтса держать деньги в банке. Он убил Лема точно так, как вы сказали. Кегли хотел разорить Бейтса и в результате получить его банк и землю. Он рассчитывал навлечь подозрение на Тома Ровея, чтобы отобрать у него ранчо и пасти там скот Бейтса. Миг Барнс явно продался Кегли, но Лем Пуллитт разгадал все замыслы, потому что знал — Кегли заем ни к чему. Кегли испугался, что Лем отговорит Бейтса, и тот не даст ему денег. Кегли ненавидел Лема, потому что Пуллитт его не боялся и подозревал. После того как вы уехали, я стал думать. Я видел, что Барнс иногда куда-то ездит в одиночку, проследил за ним и нашел место, где он встречался с Тексом и Бойером. Я понял, что они замышляют, поэтому сел в седло и приехал сюда.

Кокер помог Боудри подняться и дойти до постели.

— Вы в плохой форме, Боудри. Вы потеряли много крови, и вам лучше пару дней полежать.

— Кокер, — сказал Боудри, — тебе следует стать рейнджером. Если я и встречал человека, во всех отношениях подходящего для этой работы, — так это ты!

— А я и так рейнджер, — рассмеялся Кокер, довольный произведенным эффектом. — Только из другой роты. Я шел за Редом Хаммиллом.

Чик Боудри откинулся на подушки и слушал, как удаляются шаги Кокера, Планка и Бейтса. Он остался один и лежал, молча глядя в потолок. Кажется, он был одинок большую часть своей жизни начиная с малолетства.

Но вот если бы найти себе такую землю, как у Тома Ровея…

ОСТЫВШИЙ СЛЕД

Чалый шел неуклюжей рысью, и каждый его шаг поднимал облачко пыли. Чик Боудри поерзал в седле. Путешествие было долгим, он устал. Вдалеке завиднелись неясные очертания домов среди деревьев. Обычно где столько зелени, там и вода, а где есть вода и дома, там должны быть люди, горячая еда и возможность поговорить.

На пастбищах не было скота, поверх жердей корраля не выглядывали лошади. На залитой солнцем площадке возле амбара никого не было.

Боудри шагом завел чалого во двор и крикнул:

— Есть кто дома?

Ему ответила лишь тишина, абсолютная тишина давно заброшенного очага. Добротно и обдуманно возведенные строения посерели и обветшали, в настежь распахнутых воротах амбара зияла пустота.

Странно, что в таком красивом месте не жили люди. Двор затеняли деревья, а рядом с дверью рос розовый куст, неухоженный и запущенный, явно проигрывающий битву с ветром, пылью и растрескавшейся землей.

— Тем не менее, — сказал он вслух, — сегодня я дальше не поеду.

Он спрыгнул с коня, выбил пыль из штанов и рубашки, еще раз внимательно оглядел дом и амбар. У него было неспокойное ощущение следопыта: что-то здесь не так.

Остромордый чалый подошел к поилке, которая питалась прозрачной родниковой водой, и стал пить.

— Кто-то, — пробормотал Чик, — потратил кучу времени, чтобы обжить это место. Вот эти деревья здесь не растут — их сюда привезли и посадили. И розовый куст тоже.

Маленькое ранчо лежало в изголовье вытянутой долины, которая вливалась в бескрайнюю равнину, теряющуюся на фоне далеких, пурпурных в свете заката холмов.

Расположение дома, амбара и корралей показывало, что их строил человек, который знал, что хотел. Он, вероятно, провел не один день в седле или на сиденье фургона, планируя, как он все построит. Здесь стояло не просто ранчо для выращивания скота; это был домашний очаг.