Сюрпризы моря - Кусто Жак-Ив - Страница 16

Вертолет с „Калипсо“, пилотируемый Джерри, в несколько минут доставил нас к месту работ. Мы поставили палатки на маленьком полуострове у западного берега Контуа, где море и обширную лагуну соединяет узкий пролив; в нем можно оставлять лодки — предосторожность, которая в случае плохой погоды могла бы оказаться не лишней.

Вначале предполагалось, что лагерь на Контуа будет лишь вспомогательным, обеспечивающим поддержку экспедиции, которая останется на борту „Калипсо“. Такой план оказался нереальным: даже самые глубокие места на возможном маршруте лангустов во время волнения были бы опасны для корабля. Итак, мы ждали, шторма, который послужит началом кампании…

И вот вспомогательный лагерь превратился в настоящую палаточную стоянку. Сейчас, не считая Джерри, мы вчетвером забиваем колья, возимся с растяжками и веревками: кроме меня, здесь мой брат Патрик, ловец лангустов Вальвула и Жан-Жером Каркопино. 19 декабря сюда подойдет подкрепление в составе Альбера Фалько, Мишеля Делуара, Ивана Джаколетто и Раймона Амаддио. Несколько позже к нам присоединится известный ученый доктор Херрекинд. Таков наш исследовательский состав. Что же касается шефа, то он, по обыкновению, будет осуществлять свои „блошиные прыжки“, заскакивая сюда всякий раз, когда терзающее его чудовище — Распорядок дня — предоставит ему такую возможность.

17 декабря. Мы подготовили два зодиака к отплытию, проверили снаряжение, поставили две палатки и удобную кухню, использовав для ее укрытия плавник, собранный на отмели.

Мы установили „слежку“ за поведением местных рыбаков. Почти всюду на обширной подводной равнине от Контуа до мыса Каточе они поставили вертикальные сети около метра высотой и 15–20 м длиной. Мы познакомились с некоторыми рыбаками, подойдя к ним на зодиаке. Вальвула говорит, что они ловят лангустов круглый год, но понемногу, ныряя за ними. Такой лов не имеет ничего общего с гекатомбами, которых они вытаскивают во время зимней миграции. После полудня мы наблюдали за приемами подводной ловли у мыса Каточе. В каждом баркасе работали двое; один оставался на борту, а другой погружался в маске с трубкой, в толстой рукавице, предохраняющей от острых шипов лангустов, и с багром. Использование автономного скафандра в этом виде ловли, к счастью, запрещено, ибо в период миграции очень небольшому числу ракообразных удается уцелеть. Ныряльщик опускается до тридцатиметровой глубины. Обнаружив лангуста в камнях, он выковыривает его багром, хватает рукавицей, поднимает в баркас и снова начинает поиски. Далеко не при каждом погружении он находит добычу. Это изнурительная работа. Зачастую она требует двухминутной задержки дыхания, и если за день рыбаку удается выловить пять-шесть лангустов, то он не считает, что ему не повезло. Нечего удивляться, что он благословляет шторм, являющийся сигналом к ежегодному „великому перемещению“ ракообразных».

Известно лишь несколько маршрутов путешествия колючих лангустов. Один из них проходит у острова Бимини, на Багамах. Мы сконцентрировали свои усилия, избрав базой остров Контуа, «сестру» Мюжере, вблизи Юкатана.

Остров Контуа совсем крошечный: чуть больше 6 км в длину и едва 3 км в ширину. Но это жемчужина природы. Мексиканское правительство свято оберегает его флору и фауну. Мириады морских птиц устраивают парады и вьют гнезда среди буйной растительности острова. В определенные часы суток небо здесь усеяно фрегатами, чайками, поморниками, олушами, пеликанами, фаэтонами…

«Днем, — говорит Бернар Делемот, — Контуа представляет собой зрелище поразительного великолепия. Вот на несколько сотен метров нашей стоянки слетелись тысячи бакланов; внезапно они улетают к югу, в направлении маленького маяка. Выстроившись длинными лентами, они машут крыльями в розовом небе… Вожаки пикируют к воде — они заметили косяк рыб; ленты распадаются, и на небе будто возникает черное облако, которое в следующее мгновенье обрушивается на волны».

Хорошо известно, что колючие лангусты беззащитны. Их вылавливают не только сетями, которые ставят люди. Птицы, и прежде всего бакланы, истребляют их ежедневно десятками.

В период великого перемещения ракообразных на Контуа высаживается множество рыбаков, чтобы заполучить добычу для рынка. Поскольку лангустов главным образом консервируют, то, обрабатывая улов для отправки в богатые страны, рыбаки оставляют лишь «хвосты», т. е. брюшко, лангустов. Остальное — головогрудь и клешни, составляющие более половины их массы, — они выбрасывают, демонстрируя тем самым образец ужасающей бесхозяйственности. В различных местах берега мы время от времени натыкались на груды обработанных непогодой белых панцирей — единственные следы проходящей здесь ежегодной резни.

Из «Дневника» Альбера Фалько

«19 декабря. Отправляюсь на Контуа вместе с Мишелем Делуаром, Иваном Джаколетто и Раймоном Амадио. На острове нас встречают Бернар и Патрик Делемоты, Жан-Жером Каркопино и Вальвула, прося оказать честь лагерю. Что еще надо? Белопесчаный тропический пляж, пальмы — чтобы предоставить нам тень, карибский бриз — чтобы ласкать кожу, и рядом, у маяка, пресная вода. О такой жизни могут мечтать миллионы людей, путешествующих по миру, и миллионы сидящих дома!

Однако мечта неожиданно превращается в кошмар. На Контуа обитают свои тираны: ужасные маленькие москиты ниа-ниа, агрессивные и назойливые. Миниатюрные мучители атакуют нас плотными рядами, не оставляя в покое ни на секунду, и лишь одежда предохраняет от их ярости.

Когда приходит их время, на чистом песке выстраиваются длинные цепочки ракообразных, которые идут, идут нескончаемой колонной… Куда? Что заставляет их мигрировать? Мы пытаемся разобраться в этом.

20 декабря. Весь день мы переправляли необходимые грузы с „Калипсо“ в лагерь. Утром я забрался в вертолет к шефу и Джерри сделал рекогносцировочный зигзаг над проливом, отделяющим Контуа от Юкатана. В прозрачной воде с высоты очень хорошо просматривались возможные пути миграции лангустов. Большинство подводных троп должно пройти севернее острова, где море глубже; именно там, кстати, и ждали добычи рыбацкие сети. Миграционные дорожки слегка искривлялись и терялись на возросшей глубине. Перед началом шествия лангусты соберутся маленькими группами вблизи северного берега Юкатана, в окрестности мыса Каточе.

С вертолета все казалось простым. Но аквалангистам предстояла нелегкая работа. Обширная площадь, которую следовало держать под наблюдением, очень узкие зоны прохождения ракообразных и краткая продолжительность миграции — все это заставляло значительно увеличить число дневных и ночных погружений, чтобы не лишиться целостной картины.

После полудня я изучал окрестности лагеря вместе с Мишелем Делуаром и Бернаром Делемотом. На берегу мы обнаружили груды оторванных голов лангустов и панцирей мечехвостов. Сильный запах разлагающейся рыбы насторожил нас. Он исходил от четырех огромных акул-молотов, выброшенных на песок. Нельзя было определить, убиты ли они рыбаками или погибли естественной смертью.»

Жизнь лагеря наладилась: доставка пресной воды, кухня, мытье посуды… и, конечно, безжалостные ниа-ниа. Они ухитрялись проникать даже через тонкую противомоскитную сетку.

«Однажды утром, — рассказывал Бернар Делемот, — я проснулся и подпрыгнул: наш зодиак болтался в море, в 50 м от берега. Тревога! Я было приготовился вскочить во вторую лодку, чтобы перехватить его, когда заметил в нем Делуара, Джаколетто и Каркопино, которые сбежали в море от москитов. Они не могли уснуть и разожгли огонь, чтобы отогнать ниа-ниа. Напрасные старания! Каркопино только спалил себе брови… Прекратив сопротивление, они ушли ночью в море».