«Калипсо» и кораллы - Диоле Филипп - Страница 11

Коль — он склонен приписывать рыбам человеческие недостатки и достоинства — вступает:

— Спинороги симпатичные, но положиться на них нельзя. Всем известно, что их любимый корм — мясе тридакны. Ну, вот, открываю я тридакну и предлагаю мясо спинорогу, а он меня хвать за палец. Мне кажется, что качество — коварство — объединяет групера и спинорога. А в другой раз мы с Делемоттом проплывали мимо спинорогов, которые вентилировали икру. Мы даже не смотрели на них, так нет же — сорвались с места и атаковали нас.

После этого рассказа мы подумали, что было бы интересно снять, как спинорог нападает на подводника. Однако эпизод не удался— вернее, чересчур удался: Делемотт был изрядно покусан. Поэтому для дубля мы надежно обмотали ему руки бинтами.

У вас может сложиться впечатление, что спинорог — грозный противник. Верное впечатление. Но не забудьте, что длина этого «чудовища» всего сорок — пятьдесят сантиметров, и он ярко окрашен. Свирепость спинорога оправдывается средой обитания. В царстве кораллов малейший признак слабости равносилен смерти. Особи и виды, которые обращаются в бегство, вместо того чтобы давать отпор, обречены. Слабого, беззащитного быстро съедают. Вот почему морские животные нередко способны на отвагу и героизм, который человеку может показаться нелепым. Спинороги особенно вспыльчивы, когда дозревает их икра. Самка охраняет гнездо и дает отпор всем чужакам, независимо от их величины, включая, аквалангистов. И проявляет при этом такое пренебрежение к собственной сохранности, что на суше сразу и не подберешь близкого примера. Инстинкт продолжения рода берет верх над страхом смерти, и мамаша спинорог будет упорно атаковать, даже когда очевидно, что она обрекает себя на погибель. Конечно, отвага спинорога диктуется не героическими качествами души, а законами экологического равновесия на рифе. Несмотря на бдительную охрану, лишь немногие мальки спинорогов достигают зрелого возраста. Ровно столько, сколько риф может прокормить.

Делемотт, знакомый с челюстями спинорога, уверял меня, что они могут нанести серьезную рану; да я и сам знаю, что спинорог прокусывает раковину тридакны. «Больно кусает», — говорит Делемотт. Правда, мяса не отрывает.

И все-таки, что бы ни говорил Коль, мне не хочется оставлять у читателя впечатление, что все спинороги коварны. В 1963 году, во время эксперимента «Кон-шельф-II», когда члены нашей группы месяц прожили на дне Красного моря, их самым верным товарищем был прирученный Пьером Жильбером спинорог. Он даже отличал Пьера от других аквалангистов и ходил за ним. Когда Пьер находился в подводном доме, ему стоило постучать по окну, как тотчас появлялся спинорог. Посмотрит, потом идет к выходу и стучится плавниками, пока Пьер не вынесет корм.

С рыбами, как и со всеми животными, надо воздерживаться от оценочных определений. Они ведут себя так, как мы их настроим. Я до сих пор убежден, что спинорог у островов Глорьез, которого мы называли «злым» и «недобрым», просто не успел с нами свыкнуться. Его враждебная реакция была нормальной и понятной. Проведи мы там еще несколько дней, наверно, сумели бы поладить.

Как ни нагружены были люди «Калипсо» подводными исследованиями, мы пользовались случаем поближе познакомиться с островами Глорьез и их Обитателями.

И нам пришлось совершить не один рейс между этими островами и Мадагаскаром. Мы ждали прибытия наших новых «ныряющих блюдец», которые окрестили «морскими блохами». Они находились на борту грузового парохода, идущего курсом на Таматаве, а пароход запаздывал. В конце концов мы решили ждать у острова Сент-Марии к востоку от Мадагаскара.

Очень красивый остров, в прошлом — китобойная база. И дно вокруг острова представляло собой интереснейший объект для наших кинооператоров.

Сильный ветер вынудил нас совершить первое погружение с подветренной стороны острова. Грунт был илистый, но с обилием фауны — морские звезды, тропические рыбки… Похоже было, что тут стоит совершить ночное погружение. И мы не пожалели: приближаясь ночью к грунту, увидели что-то похожее на облако ила. Ближе, ближе — оказалось, что это идут морские ежи со скоростью пятисот метров в час. Еще в Красном море мы ночью отмечали передвижения моллюсков и морских ежей. Здесь, у Сент-Марии, ночная активность была особенно интенсивной. Следом за ежами шли моллюски и морские звезды. И нам удалось шествие это снять — впервые.

Морской еж похож на круглую дверную ручку, пси крытую иглами. Иглы подвижные, они могут вам причинить болезненный, хотя и не смертельный укол. Некоторые морские ежи действуют иглами как ногами, идя по дну, другие переступают маленькими ногами-трубочками. Под иглами кроется мясо, которое рыбы очень любят, — только бы знать, как до него добраться. Морской еж надежно защищен.

Подобно анемоне, у морского ежа есть верный друг — голубая рифовая рыбка, прячущаяся между его иглами. Они буквально неразлучны. Даже когда морские ежи меняют место обитания, их голубые друзья не отстают.

Мы пробовали отгонять рифовых рыбок и заточать ежей в пластиковые шары. Голубые рыбки в панике метались по соседству, а как только морские ежи оказывались на свободе, бросались искать защиты среди их игл.

Три дня, проведенных у Сент-Марии, дали нам очень много. Нам посчастливилось, в частности, снять еще кадры с периофтальмусом. У берегов Африки они взбирались на корни мангров; здесь мы наблюдали их сидящими на камнях.

В сильный дождь мы пришли в Таматаве за нашими «морскими блохами» и промокли насквозь, пока переправили их на борт «Калипсо». Размеры их отвечали габаритам трюмов, так что требовалась точная работа. И уж мы старались, хотя работать было очень непросто, потому что прибытие «ныряющих блюдец» явилось большим событием для жителей Таматаве, и толпы народу, стар и мал, собрались в порту, чтобы посмотреть на них. К любопытству примешивалась несомненная симпатия. Мадагаскарцы явно были горды, что миниподлодки прибыли на их остров, в их порт, что они сперва опустились на почву Мадагаскара, а уже-оттуда перекочевали в наш трюм. Фотографы не знали покоя, и не успели мы опомниться, как «Калипсо» наводнили местные репортеры. И попробуй, отгони их… По чести говоря, мы и не очень старались избавиться от этих на редкость учтивых людей. «Морские блохи» произвели сенсацию, и почти такое же внимание привлекли «акулоубежища». Казалось, каждый таматавец знает множество историй об акулах, и им не терпелось поделиться.

Таматаве известен пышной растительностью, дружелюбием горожан и обилием акул. Местные жители подчеркивали кровожадность этих хищниц. И похоже, не преувеличивали. Перед самым нашим приходом было два несчастных случая. Одна девочка осталась без ноги после встречи с акулой. Второй жертвой был японский моряк. Он хотел доплыть от своего парохода до берега и подвергся атаке. Товарищ попытался его спасти, но извлек из воды уже мертвое тело.

Нас поразили эти страшные случаи. Вот уже который месяц мы в Красном море и в Индийском океане сталкивались с акулами — и ни одного несчастного случая. Впрочем, профессиональные подводники, вроде нас, меньше рискуют уже потому, что принимают меры предосторожности. Во всяком случае, мы и тут совершили несколько погружений. Видели акул — не очень много, и вели они себя нисколько не агрессивнее других встреченных нами хищниц. Может быть, мы застали их в пору добродушного настроения…

Эпилог: Нарушение экологического баланса обратимо

Плавание «Калипсо» продолжается. И я надеюсь, что оно продлится еще не один год. Здесь я ограничился рассказом о наших странствиях в коралловых джунглях Красного моря и Индийского океана. Надеюсь, читатель получил кое-какое представление о странном мире, который пока что доступен немногим избранным. И всей душой мечтаю, чтобы царство, скрытое в пучине, стало известно будущим поколениям не хуже, чем континенты изучены ныне живущими.