Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 - Дюма Александр - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

— Я надеюсь, — сказал Ролан, — что среди предложений, которые я должен передать, нет предложения сдаться без боя?

— Напротив, полковник. Это предложение будет сделано в первую очередь.

— Генерал Харти отвергнет его, — ответил Ролан, сжимая кулаки.

— Возможно, — спокойно отвечал Кадудаль.

— Но что же тогда?

— Я оставлю ему выбор между двумя другими предложениями, которые он вполне сможет принять, не поступившись честью и не повредив своей репутации.

— Могу я узнать, что это за предложения? — спросил Ролан.

— Вы узнаете их в свое время. С вашего позволения, начнем с первого.

— Я слушаю вас.

— Генерал Харти и сто его солдат окружены вчетверо превосходящими их силами, вы это знаете и сможете ему объяснить. Я предлагаю сохранить им жизнь, если они сложат оружие и поклянутся в течение пяти лет не выступать против Вандеи и Бретани.

— Бесполезное поручение, — сказал Ролан.

— Лучше согласиться, чем потерпеть поражение и обречь на гибель своих людей.

— Пусть так, но он предпочтет погибнуть и погубить людей.

— Я считаю, что нужно сделать ему такое предложение.

— Да, вы правы, — согласился Ролан. — Где моя лошадь?

Лошадь привели, он вскочил на нее и быстро преодолел расстояние, отделявшее его от обоза, застрявшего посреди дороги.

Велико было изумление генерала Харти, когда он увидел, что к нему направляется человек в форме республиканского полковника. Он сделал несколько шагов навстречу гонцу, который представился, объяснил, как оказался в стане Белых, и передал предложение Кадудаля.

Как и предполагал молодой офицер, генерал Харти отверг его. Ролан во весь опор вернулся к Кадудалю.

— Он отказался, — крикнул он, как только приблизился настолько, что его могли расслышать.

— В таком случае, — сказал Кадудаль, — отправляйтесь к нему со следующим предложением. Я ни в чем не хочу себя упрекать, особенно в присутствии такого беспристрастного судьи, как вы.

Ролан поклонился.

— Итак, — продолжал Кадудаль, — генерал Харти, как и я, верхом. Пусть он оставит своих солдат и встретится со мной на открытом пространстве между двумя нашими отрядами. У него, как и у меня, будет сабля и пара пистолетов. Мы решим исход дела между собой… Если я убью его, его люди должны будут подчиниться моим условиям — пять лет не воевать против нас. Вы понимаете, что я не могу брать пленных. Если же он убьет меня, его люди свободны и могут возвращаться в Ванн с припасами, мои люди их не потревожат. Ну, полковник, надеюсь, на это вы согласитесь?

— Ни слова больше, я согласен, — отвечал Ролан.

— Да, но вы не генерал Харти. Ограничьтесь пока ролью парламентера, и если он не примет предложение, от которого я бы не отказался, ну что ж, тогда возвращайтесь. Я добрый принц и сделаю еще одно, последнее, предложение.

Ролан взял с места в карьер. Его с нетерпением ждали республиканцы и генерал Харти, которому он и передал новое послание.

— Полковник, — отвечал генерал, — я обязан отчитываться о своих поступках первому консулу. Вы его адъютант, и вам я поручаю рассказать от моего имени обо всем, что произошло, когда вы вернетесь в Париж… Что бы вы сделали на моем месте? Я сделаю то, что вы скажете.

Ролан вздрогнул. Выражение глубокой серьезности появилось на его лице, он думал. Наконец он сказал:

— Генерал, я бы отказался.

— Объясните мне, почему, — сказал Харти, — я хочу быть уверен, что вы руководствовались теми же соображениями, что и я.

— Исход дуэли зависит от случая, которому вы не можете доверить судьбу ста человек. В таком деле, как это, каждый отвечает за себя и должен защищаться сам, как может.

— Вы действительно так думаете, полковник?

— Да, клянусь честью.

— Это и мое мнение. Итак, передайте мой ответ генералу роялистов.

Ролан так же быстро, как приехал к Харти, вновь вернулся к Кадудалю, который улыбнулся, выслушав ответ генерала республиканцев.

— Я был уверен, что так и будет, — сказал он.

— Как вы могли быть в этом уверены, ведь этот совет ему дал я?

— Однако только что вы были совсем другого мнения.

— Да, но вы совершенно справедливо заметили, что я не генерал Харти. Итак, каково же ваше третье предложение? — с некоторым нетерпением спросил Ролан, который заметил, что генерал Кадудаль с самого начала переговоров прекрасно владел ситуацией.

— Третье предложение, — отвечал Кадудаль, — это приказ, который я отдам своим людям. По моему приказу триста шуанов отступят. У генерала Харти сотня солдат, я также оставлю сотню. Господа, со времен битвы Тридцати[30] бретонцы привыкли биться один на один, грудью к груди противника, и уж скорее в одиночку против четверых, чем вчетвером на одного. Если генерал Харти действительно победитель, он пройдет по нашим трупам и вернется в Ванн. Триста шуанов, которые не примут участия в сражении, беспрепятственно пропустят его. Если же он проиграет, то не сможет сказать, что мы взяли численным превосходством. Ступайте, господин де Монтревель, ступайте и оставайтесь с друзьями. И это я уступаю вам в численном превосходстве, ибо вы один стоите десятерых.

Ролан снял шляпу.

— Что вы этим хотите сказать, сударь? — спросил Кадудаль.

— Я всегда снимаю шляпу перед тем, что кажется мне великим, сейчас я приветствую вас.

— Полковник, последний стакан вина, — предложил Кадудаль. — Каждый выпьет за то, что любит, за то, что с сожалением оставит на земле, за то, что надеется найти на небесах.

Он взял единственный стакан, наполнил его до половины и подал Ролану.

— У нас только один стакан, господин де Монтревель. Пейте первым.

— Почему?

— Потому, во-первых, что вы — мой гость, а также потому, что пословица гласит кто пьет из чужого стакана, узнает, что думал тот, кто пил перед ним. Я хочу знать ваши мысли, господин де Монтревель.

Ролан залпом осушил стакан и вернул его Кадудалю. Генерал опять наполнил его до половины и теперь выпил сам.

— Ну как, генерал, — спросил Ролан, — теперь вы знаете, о чем я думаю?

— Подскажите мне, — отвечал Кадудаль со смехом.

— Вот что я думаю, генерал, — со своей обычной прямотой отвечал Ролан, — я думаю, что вы — храбрец, и почту за честь, если сейчас, когда мы вот-вот начнем сражаться друг против друга, вы подадите мне руку.

Молодые люди обменялись дружеским рукопожатием, словно не были противниками, готовыми к схватке. То, что должно было произойти, было просто, но полно величия. Они отдали друг другу честь.

— Удачи вам, — пожелал Ролан Кадудалю, — но позвольте усомниться, что мое пожелание исполнится. Я желаю скорее на словах, чем сердцем.

— Храни вас бог, господин де Монтревель, — отвечал ему Кадудаль, — и надеюсь, что мое пожелание сбудется, потому что я всем сердцем желаю этого.

— Как мы узнаем, что вы готовы к бою? — спросил Ролан.

— По выстрелу в воздух.

— Решено, генерал.

Взяв с места в карьер, Ролан в третий раз пересек пространство, разделявшее генерала-роялиста и генерала-республиканца.

Глядя вслед удалявшемуся всаднику, Кадудаль сказал шуанам:

— Смотрите хорошенько, видите этого молодого человека?

Все взгляды обратились к Ролану.

— Да, генерал, — раздалось в ответ.

— Так вот, клянусь вечным спасением ваших предков, его жизнь священна! Вы можете взять его в плен, но только живым, и чтобы ни один волос не упал с его головы.

— Хорошо, генерал, — просто отвечали бретонцы.

— А теперь, друзья, — продолжал Кадудаль, возвысив голос, — вспомните, что вы — сыновья тех тридцати героев, которые сражались против тридцати англичан между Плоэрмелем и Жоссленом, в десяти лье отсюда, и победили их! Наши предки навсегда прославили себя в битве Тридцати, прославьтесь же и вы в битве Ста! К несчастью, — добавил он вполголоса, — на этот раз придется иметь дело не с англичанами, а с нашими братьями.

Туман рассеялся, первые лучи весеннего солнца осветили желтоватую долину Плескопа. Теперь все передвижения противников были видны, как на ладони.

вернуться

30

Один из самых известных эпизодов войны за наследование в Бретани, который принес победу французам (27 марта 1351 г.). Битва Тридцати получила свое название потому, что в ходе отчаянной борьбы французы и английские захватчики выдвинули друг против друга по тридцать воинов.