Меченосец - Кук Глен Чарльз - Страница 44

Явились четверо перепуганных колдунов и по команде графа обрушили заклинания на вентимильцев в туннеле. Те ответили.

Готфрид выглянул наружу, в сумрак. Над несколькими фортами теперь вились знамена Бохантина, хотя бой еще продолжался.

— Тайс, сколько времени?

Гном что-то нечленораздельно пробурчал.

— Час ведь прошел всего, правда? А кажется, целый день.

Проползло еще несколько часов, тяжелей свинца. Люди Хильдрета сражались отчаянно, но вентимильцы закрепились на стенах и теперь расширяли захваченное и накапливали людей для атаки на нутро крепости.

— Долгое и кровавое будет дело, — предрек неунывающий граф. — Хоть сколько людей на крышу залезет, Мураф им не захватить. Пусть только сунутся внутрь!

Хильдрет проверил туннель: упорные вентимильцы по-прежнему пытались раскрошить камни.

— Главный удар приходится как раз сюда: миньяк прорывается к дамбе.

— Я могу взять Алера на себя, — предложил Готфрид.

Генерал рассмеялся.

— И миллион летунов, готовых разорвать тебя на клочки? — Рогала презрительно фыркнул. — Тебе снова героизм в голову ударил? Послушай, сынок, у тебя шкура не железная. Ты не бог. Ты с мечом для миньяка сейчас лучший подарок.

— Потерпи, — прошептал Арант. — Вы встретитесь, когда Зухра и Хучайн улучат момент, выгодный для них обоих.

— Ты просто не хочешь снова умереть.

— Черт побери, конечно! Это бытие не ахти, но ведь намного лучше смерти.

— Так и прозябание под властью тоала — тоже жизнь.

— Нет. — Голос Аранта стал холодным и враждебным. — Лучше гибель.

Готфрид вдруг с ужасом подумал: ведь они с миньяком — оба избранные. Пешки Великих Древних. Встреча неизбежна, и один из них погибнет. Никуда не денешься, не сбежишь, не уклонишься, хоть головой о стену бейся.

Юноша отстраненно глянул на форты и вдруг воскликнул:

— Эй, они же отступают!

— Ты прав, — подтвердил граф уныло, отведя Готфрида в сторонку. — Миньяк полагает, что хорошо потрепал нас, а летуны не дадут гарнизонам стрелять.

— Хильдрет в отчаянии, — заметил Арант. — Он не справляется и не хочет этого признать.

— Да, — согласился Готфрид. — Судьба Сартайна всецело в его руках. Сказывается груз ответственности.

Сражение под Авеневоли обошлось без волшебства, а в Беклаваце чарами заправляли другие. Теперь же, командуя один, граф терялся, когда дело касалось магии, сомневался и не мог действовать решительно. Хильдрет расставил заклинателей, как обычных солдат, и те умирали понапрасну. Братья были самым ценным оружием, а полководец губил колдунов, не понимая ни их возможностей, ни слабых сторон. Готфрид принялся обшаривать чужие памяти в поисках Сагиса Грухалы, «синего» предателя. Арант заметил и помог, указав на души чародеев, убитых им. Многие жертвы Турека были величайшими магами древности — теми, чьи имена вошли в легенды. Однако нужных сведений Арант у них так и не нашел.

— Эй, посланец! — подозвал Меченосец одного из юнцов, крутившихся возле графа. — Принеси мне список всех братьев Мурафа. Выясни, где они, какие у каждого силы и умения.

Возможно, хоть так память отзовется?

— Зачем это? — сурово спросил генерал.

— Очевидно, мы сами не справимся с летунами, так почему бы нам не обратиться к тем, кто может? Думаю, мы слишком увлеклись обороной.

Хильдрет всегда защищался лучше, чем наступал. Еще молодым наемником он создал себе репутацию, охраняя мелких дворян от сильных соседей. Именно это умение обратило на него внимание Эльгара. Настоящим чудом Авеневоли была не победа, а удачная атака в исполнении Хильдрета. Идти вперед он не любил, а когда решался, получалось, как правило, вроде недавней битвы под Катишем.

Задав пару вопросов, граф все же позволил Готфриду исполнить задуманное.

— Он уже так давно в этой битве висит на волоске, что готов хоть с кем ответственностью поделиться, — прошептал Рогала.

— Если проиграем, уже никто никого ни в чем не обвинит — некому будет. А спасти нас может только чудо.

— А, ну тогда народ уж точно выстроится в очередь делить заслуги за победу. Но ты носа не вешай. У Алера тоже есть проблемы. К примеру, резервы закончились. Он застрял, выдыхается.

— Извини, я отойду на минуту.

Готфрид вернулся через двадцать. Он потратил время на разговоры с гвардейцами, солдатами, ополченцами и выяснил, что те вовсе не так пали духом, как предполагалось. Как один, бойцы еще твердо верили в победу, Добендье и графа Кунео. Рогала, выслушав его, ухмыльнулся.

— Хочешь видеть, как взлетает боевой дух — сюда посмотри!

Граф созывал силы для атаки на вентимильцев, занявших стены. Наступление вот-вот должно было начаться.

— Что он собрался делать?

— У старого лиса есть пара тузов в рукаве. Про эту хитрость знали только Эльгар да пара инженеров. Наверняка даже миньяков душегляд просмотрел, — усмехнулся гном. — Между Мурафом и фортами прорыты туннели, причем с обваливающимися крышами. И в гарнизонах не знали. Это чтоб дрались до последнего, не рассчитывая улизнуть.

Готфрид снова подумал, что недооценил упорство и способности графа. Тот хотел оборонять форты, лишь пока Алер тратит солдат на их штурм, а теперь отзывал защитников.

Юноша осмотрелся. Очевидно, Маноло уже уведомил господина, и отряды вентимильцев кинулись назад, к крепостям, надеясь захватить туннели до того, как они обвалятся.

— Опоздали, — заключил Рогала.

Куски пшеничного поля рушились один за другим. А из подвалов Мурафа донеслись радостные крики: прибыли гарнизоны!

— Наступать лучше сейчас же, пока противник в растерянности, а мы радуемся удаче, — посоветовал Готфрид.

Все приготовились к атаке. Магов разделили по способностям; если повезет, с летунами справятся. Главный колдовской козырь — тошнотворный газ. Обнаружилось, что один из «белых» братьев употреблял его для защиты дальней башни. Хильдрет, не в состоянии сам идти наверх и вести воинов вперед, передал руководство Готфриду. Тот собрал людей в зале под крышей и приказал чародею объяснить, как действует магическая защита. Тот указал на несколько больших медных чайников и кучу тряпок.

— Отдирайте полоски, смачивайте и обвязывайте лицо, закрывая носы и рты. Пока будете дышать через ткань, заколдованный раствор сохранит вас от газа. Еще один влажный лоскут возьмите про запас и чтоб протирать глаза. Если окажется, что защититься нечем, спускайтесь вниз как можно скорее. Коли помедлите, будет очень скверно. Сир, попробуете первым?

Готфрид подошел и позволил брату поправить обрезок, которым обмотал лицо.

— Как долго продержатся чары?

— Смесь пропитана маслом, ее должно хватить на час, — ответил брат. — Если повязка покажется сухой и соленой, немедленно спускайтесь и нацепляйте новую. Это главное. Не используйте одну и ту же дважды.

Брат продолжал поучать, пока у юноши не лопнуло терпение и он не рявкнул:

— Довольно, времени нет! Солдаты — в строй! Ты — наверх и пускай газ!

Вскоре Меченосец подал сигнал, и воины сдвинули засовы на прочных тяжелых дверях. Готфрид, окруженный ядовитым облаком, кинулся на вентимильцев. Те перхали и кашляли, выметывая завтрак, закрывая слезящиеся глаза, и травой ложились под Добендье. Над головой, ослепленные, начали сталкиваться и драться друг с дружкой летучие твари. Меченосец то и дело останавливался, чтоб протереть глаза зачарованной тряпицей. Это ведь с защитой настолько скверно! А каково тем, кто без нее, и представить страшно.

Контратака растекалась маслом по воде. Вышедшие из разных дверей отряды быстро соединялись. Маги, выстроившись за солдатами, пытались заклятиями отогнать летунов. Готфрид скашивал десяток за десятком, выискивая командиров. Главных найти было нетрудно: вокруг вражеских колдунов, способных разогнать газ, оставались еще не обезумевшие от яда солдаты. По шевелению губ Арант опознал заклятия — вентимильские маги пытались призвать ветер. Пока никому этого не удавалось, схватка была настоящей бойней. Добендье выпил так много жизней, что Готфрид ошалел от потока чужой памяти и боли. Арант помогал справиться, разложить все по полочкам, но захлестнуло и его. Противники, пытаясь удрать, затаптывали друг друга насмерть.