Человек по прозвищу Ки-Лок - Ламур Луис - Страница 20

Никто не говорил о еде, хотя все были голодны. Дым костра мог навлечь неприятности, которых они пытались избежать.

Гэй узнал Мьюли. Эта мысль неожиданно пришла в голову Мэтту, и он нахмурился. Гэй Кули заметил гримасу и отвернулся, но Ки-Лок стал про себя развивать идею. Откуда Гэй может знать Мьюли?

Он мог быть одним из того отряда, или видел Мьюли в Санта-Фе?

И Мэтт, вокруг которого ц так было полно врагов, понял, что здесь, в его собственном лагере, может находиться еще один. Что бы там ни происходило, ему не стоит забывать о Гэе Кули.

— Мэтт?..

Он обернулся и посмотрел в ту сторону, куда указывала Кристина. Золотой жеребец вел табун.

— Гляди, Гэй. — Все остальное было забыто. — Забирай свое золото. Мне нужно только это.

Табун диких лошадей проходил по залитой солнцем тропе не более чем в пятидесяти ярдах от них. Ветер дул в сторону наблюдателей, и, медленно двигаясь по дну долины, лошади не проявляли никаких признаков тревоги. Жеребец был великолепен, но едва ли своим великолепием он намного превосходил некоторых кобыл.

— Во имя святого Гарри, — благоговейно воскликнул Гэй Кули. — Как я тебя понимаю!

Внезапно напрягшись, он продолжал:

— Там есть кобыла… вон та, в трех белых чулках и со шрамом на лопатке… не такая уж она молодая.

Мэтт пожал плечами.

— Она старая, тут нет никаких сомнений, но в этом табуне полно молодых.

Он не воспринимал ничего, кроме лошадей. Но Кристина, наблюдая за Кули, была удивлена его внезапным интересом. Кули вообще не смотрел на жеребца, а только на старую кобылу со шрамом, которая шла следом.

— Подождем, — предложил Мэтт, — а потом пусть они ведут нас. Я хочу пройти за ними следом и посмотреть, куда они направляются.

Увидев индейцев, Билл Чесни натянул поводья. Их было пятеро, включая женщину и двух детей. Мужчину помоложе Чесни знал как Недорогого Джима. Он имел обыкновение предлагать свои услуги «недорого», хотя был первоклассным наездником и часто работал на Чесни. Во всем человек жесткий, Чесни безоговорочно требовал безупречного выполнения поручений от каждого, кого нанимал. С другой стороны, у него был самый лучший стол во всей округе, а продуктовый фургон никогда не оставался без припасов.

— Джим, хочешь поработать следопытом? — сразу спросил Чесни.

Навахо покачал головой.

— Я еду в Туба-Сити. — Взгляд его черных глаз скользнул с одного на другого и снова вернулся к Чесни. — Кого-то ловите?

— Белого человека… С ним может быть женщина.

Джим колебался. Передавать информацию не в обычае навахо. С другой стороны, не так уж много белых скотоводов горело желанием нанимать индейца.

— Там, — указал он в сторону горы Пиютов, — я видел следы… Пять, шесть лошадей, два всадника. Мы стали лагерем возле старых руин. Когда двинулись на юг, заметили пыль, но следа не оказалось. Заинтересовавшись, поискали и обнаружили. Шли по нему, пока он не спустился со скал в каньон.

Когда навахо уехали, Чесни праздновал победу.

— Это они, парни! Мы возьмем их!

Нейлл посмотрел на него и собрался было высказаться, но передумал. Еще не было надобности поднимать вопрос. Лучше подождать, пока они встретят Ки-Лока. Не надо заранее пытаться преодолеть препятствие. Многие разногласия исчезают еще до того, как они становятся предметом спора. А спросить он хотел о том, собирается ли Чесни повесить Ки-Лока прямо на глазах его жены. Он воздержался, но теперь у него опять возникло чувство, что над ним тяготеет рок. До сих пор этот парень предпочитал не доводить дело до стрельбы, но любому терпению бывает предел.

С вершины скалы они увидели далеко внизу облачко пыли. Небольшое, но достаточное, чтобы служить признаком движения нескольких лошадей.

— Что там, Нейлл? — спросил Чесни.

— Дикие лошади. — В их отряде у Нейлла было самое лучшее зрение. — Табун идет совершенно спокойно.

Здравый смысл подсказывал Чесни, что преследуемый человек вряд ли поедет дальше на север. Путь ему преградит бурная горная река Сан-Хуан, через которую, как известно, на много миль здесь нет ни одной переправы. Безлюдная Столовая гора как бы делила пространство пополам, но Чесни чувствовал, что Ки-Лок где-то рядом. Он уже собрался дать команду вперед, когда увидел их.

Три всадника и несколько вьючных животных спустились с того, что казалось пологим уступом, и намеренно или по совпадению направились следом за дикими лошадьми.

— Парни, они попались! — воодушевился Чесни. — Вот они!

— Их трое, — возразил Нейлл. — Если это Ки-Лок и его жена, тогда кто же третий?

Никто не ответил. Чесни пустил лошадь вниз по тропе, твердя:

— Господи! Ну на этот раз, Господи!

Шорт помнил недавнюю встречу в Туба-Сити, ощутил холодок внутри, и у него неприятно заныло темечко. Ки-Лок предупредил тогда о том, что с ними сделает, если снова обнаружит их идущими по его следу, и вот они здесь, у него на дороге.

— Я должен убить его, — тихо сказал себе Шорт. — Не я, так он уложит меня. Черт с ним, с повешением. Буду стрелять.

Сбавив темп, он поравнялся с Мак-Альпином.

— Ты не забыл, что он сказал, Мак? Ки-Лок не шутил.

— Что же теперь делать?

— Убьем его… Выстрелим первыми, и как можно быстрее.

— Билл хотел его повесить. Он настроился воспользоваться веревкой.

— Да пошел он к черту.

— Что же мы можем предпринять?

— С ним женщина. Он захочет договориться, чтобы она в этом не участвовала. Вот пусть Чесни и говорит. А мы будем стрелять.

— Хотел бы я знать, где Нирлэнд! — в сердцах воскликнул Мак-Альпин.

Шорт забыл о шерифе.

— Какое теперь имеет значение. Его нет. Здесь только Ки-Лок и мы.

Пять человек спускались по извилистой крутой тропинке. Над ними сияло утреннее солнце, теплое и ласковое после ночного холода. Нейлл ехал третьим, позади Киммела, и понимал, что опоздал со своей речью. Через некоторое время ему придется выступить перед вооруженными, разгоряченными преследованием, готовыми к бою людьми. И прежняя дружба будет не в счет. Нет никакой гарантии, что между ними не начнется стрельба, чего ему хотелось избежать. Но в этом и была его слабость, слабость человека, который готов постоять за правду и справедливость. Нейлл не решался убить, в то время как фанатики убивали без колебаний. И таких было много. Тот ополченец на дороге в Монтану? Бейдлер… Он убил, и правильно сделал, потому что другого выхода не просматривалось. А если бы ему пришлось стрелять в друга или того, кого уважает? Он бросил взгляд на Киммела. На чьей стороне будет этот ветеран перестрелок и многих сражений с индейцами? Если кто среди них и мог обуздать Чесни, то только Киммел. Ему удавалось такое и раньше. Конечно, при случае он готов убить не колеблясь, но, казалось, в нем не было такой ненависти, как в Чесни.

Камень сорвался и с грохотом покатился по скалам. Они преодолели еще один поворот извилистого горного спуска и оказались на той дороге, по которой следовали всадники, но те уже скрылись из виду.

Мак-Альпин и Шорт замолчали. Нейлл почувствовал, что у него начинает сохнуть во рту, как бывало всегда в минуту волнения. Он стал гадать, как далеко уехали преследуемые.

Еще один изгиб серпантина, и они спустились. Билл Чесни развернулся на север, пришпорил лошадь, и та галопом понеслась по долине. Слева от них возвышались отвесные скалы горы Пиютов, справа зиял каньон Накиа, а за ним вздымалась черная зловещая масса Безлюдной Столовой горы.

— Они попались! — распалялся Чесни. — На этот раз они попались!

Нейлл пристроился к Киммелу.

— Эти скалы тянутся до реки?

— Почти, — громко ответил Киммел, стараясь перекричать стук копыт. — Гора Пиютов разворачивается на запад и примыкает к реке. Это безнадежный тупик.

— А как насчет Безлюдной Столовой горы?

Киммел направил в ту сторону ствол винчестера.

— Она идет вдоль реки около мили. Там в конце есть тропа, ведущая в Медный каньон.

Чесни повернулся в седле.