Собрание сочинений в 15. томах Том 3 - Уэллс Герберт Джордж - Страница 25

Вместо ответа он кольнул меня вторично.

Послышался умоляющий, испуганный голос Кавора. Я полагаю, он все еще хотел так или иначе объясниться с этими тварями.

— Говорю вам, Бедфорд. — кричал он, — я придумал способ!

…Но вторичный укол, казалось, освободил скрытые запасы энергии, таившиеся во мне. В тот же миг металлическое кольцо, сжимавшее мое запястье, сломалось, и вместе с ним отпали все соображения, побуждавшие меня до сих пор оставаться покорным в лапах этой лунной нежити. В ту секунду я совсем обезумел от страха и гнева. О последствиях своих поступков я больше не думал. Цепь обмоталась вокруг моего кулака, и я ударил прямо по лицу существо, вооруженное стрекалом…

Последовал один из тех дурацких сюрпризов, которыми так богат лунный мир.

Моя бронированная рука пробила селенита насквозь. Она расквасила его как… как конфету с жидкой начинкой. Оп был разбит вдребезги. Он рассыпался и расплескался. Можно было подумать, что я ударил по гнилому грибу. Его хилое тело отскочило метров на двенадцать и мягко шлепнулось при падении. Я был очень удивлен. Никогда бы я не поверил, что живое существо может быть таким хрупким. На один миг мне почудилось, что все это только сон.

Потом опять все стало совершенно реальным и грозным. Ни Кавор, ни селениты ничего не успели сделать за промежуток времени, прошедший от того момента, когда я впервые обернулся, — и до падения мертвого селенита на землю. Все торопливо отступили подальше от нас обоих. Общее оцепенение длилось по меньшей мере еще секунду после того, как свалился селенит. Вероятно, каждый старался сообразить, что именно случилось. Смутно помню, что я стоял, вытянув вперед руку и тоже пытаясь собраться с мыслями. «Что же дальше?», пронеслось у меня в мозгу, «что же дальше?». Затем все опять пришло в движение.

Я понял, что мы должны освободиться от цепей, а для этого прежде всего надо отогнать стоящих перед нами селенитов. Я повернулся лицом к трем вооруженным стражам. В ту же секунду один из них метнул в меня свое стрекало. Оно просвистело над моей головой и, кажется, свалилось в находившуюся позади бездну.

Лишь только стрекало пронеслось мимо, я, собрав все силы, прыгнул прямо на селенита. Он хотел бежать, но я сшиб его на землю, вскочил на него, поскользнулся на его раздавленном теле и упал. До сих пор помню, как он извивался у меня под ногами.

Я тотчас же сел и справа и слева от себя увидел голубые спины селенитов, искавших спасения во мраке. Резким усилием я отогнул кольцо, сорвал цепь, опутывавшую мои лодыжки, и вскочил на ноги. Второе стрекало прожужжало мимо меня как дротик, и я кинулся в темноту, откуда оно прилетело. Затем я обернулся к Кавору, все еще стоявшему возле светоносного ручейка у самой пропасти. Он судорожно возился со своими цепями, не переставая молоть какой-то вздор о своей «идее».

— Идите сюда! — крикнул я.

— У меня руки связаны, — ответил он.

Затем, догадавшись, что я боюсь подбежать к нему, потому что плохо рассчитанное движение может сбросить меня вниз с обрыва, он, волоча ноги и вытянув руки, подошел ко мне.

Я тотчас же начал освобождать его от цепей.

— Где они? — прохрипел он.

— Убежали. Но скоро вернутся. Они бросают в нас свои стрекала… Куда итти?

— Вдоль ручейка света. Обратно в туннель.

— Да, — сказал я. Его руки были уже свободны.

Я опустился на колени и начал работать над его ножными оковами. Трах — пролетело что-то, — я не успел заметить, что именно, — и сверкающие капли полетели во все стороны из синего ручейка. Вдалеке, справа от нас, слышалось чирикание и посвистывание.

Я сорвал цепи с ног Кавора и сунул их ему в руку.

— Деритесь этим, — сказал я и, не ожидая ответа, понесся большими скачками обратно вдоль тропинки, по которой мы только что пришли. Меня подгоняло гнусное ощущение, что в любую минуту одна из этих тварей может прыгнуть из темноты мне прямо на спину. Позади себя я слышал топот Кавора.

Мы подвигались вперед большими скачками. Но здесь надо иметь в виду, что этот бег сильно отличается от всякого бегания на Земле. На нашей планете человек прыгает и почти тотчас же снова касается грунта. Но на Луне — вследствие значительно меньшей силы притяжения вы в течение нескольких секунд несетесь по воздуху, прежде чем опять падаете наземь. Как мы ни торопились, все же создавалось впечатление долгих пауз, во время которых можно было сосчитать до семи или до восьми. — Гоп, — и я взлетал кверху. Всевозможные вопросы теснились у меня в мозгу. «Где селениты? — Что они теперь делают? — Успеем ли добраться до туннеля? — Далеко ли отстал Кавор? — Неужели им удалось его отрезать?» — Затем— хлоп! — удар ногами о почву и новый прыжок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я заметил впереди селенита, удиравшего от меня. Ноги его передвигались совершенно так же, как у человека, который бежит на Земле. Я видел, как он оглянулся на меня через плечо, слышал его испуганный крик, когда он сворачивал с моего пути в темноту. Кажется, это был наш проводник, но я в этом не уверен. Затем, после нового большого прыжка, скалистые стены появились справа и слева от меня; еще два или три прыжка, и я очутился в туннеле. Здесь я был вынужден замедлить бег, чтобы не ударяться головой о низкие своды. Я добрался до поворота, остановился и посмотрел назад. Шлеп, шлеп, шлеп! — вдали появился Кавор, разбрызгивавший при каждом прыжке светоносную, жидкость, и вскоре налетел на меня. Мы стояли, опираясь друг на друга. На одну минуту нам удалось избавиться от наших преследователей, и мы были одни. Мы оба почти задохлись. Пыхтя и отдуваясь, мы обменивались бессвязными фразами.

— Вы все испортили, — просипел Кавор.

— Вздор! — крикнул я. — Все равно нам грозила смерть.

— Что же теперь делать?

— Прятаться.

— Разве это возможно?

— Здесь достаточно темно.

— Но где?

— В одной из этих боковых пещер.

— А потом?

— Там видно будет.

— Хорошо. Пойдем.

Мы побежали вперед и вскоре добрались до разветвлявшейся в разные стороны темной пещеры. Кавор был впереди. Некоторое время он колебался и, наконец, выбрал какую-то черную щель, где, вероятно, можно было хорошо спрятаться. Он пошел вперед и тотчас же вернулся.

— Здесь слишком темно, — сказал он.

— Ваши ноги будут освещать нам дорогу. Вы совсем пропитались этим светоносным веществом.

— Но. .

Тут стали слышны какие-то нестройные звуки, среди которых выделялось что-то, напоминавшее звон гонга. Звуки приближались по главному туннелю. То было грозное предвестие начавшейся погони. Мы устремились дальше в неосвещенную пещеру. Пока мы бежали вперед, сияющие ноги Кавора озаряли наш путь.

— Какое счастье, — пропыхтел я, — что они сняли с нас сапоги. Не будь этого, здесь повсюду был бы слышен наш топот.

Мы бежали по возможности маленькими скачками, чтобы не ушибаться о своды пещеры. Спустя некоторое время мне показалось, что мы удаляемся от испугавшего нас шума. Он слышался все глуше, все менее отчетливо и наконец стих совершенно.

Я остановился и посмотрел назад. Я слышал только топот Кавора, все еще продолжавшего бежать. Но вскоре он тоже остановился.

— Бедфорд, — прошептал он, — там, впереди, я вижу какой-то свет.

Я взглянул и сперва ничего не мог рассмотреть. Потом заметил, что голова и плечи Кавора смутно обрисовываются в поредевшем мраке. Я заметил также, что это мерцание было не голубое, как всякий другой свет, виденный нами до сих пор внутри Луны, но бледно-серое, напоминавшее слабый отблеск дневного света. Кавор обратил внимание на эту разницу одновременно со мной или, быть может, немного раньше, и это внушило нам обоим одну и ту же страстную надежду.

— Бедфорд, — прошептал он, и голос его задрожал. — Этот свет… быть может…

Он еще не смел сказать, на что он надеется. Наступило недолгое молчание. Вдруг по удаляющемуся стуку его шагов я понял, что он идет навстречу этому бледному мерцанию. С сильно бьющимся сердцем я последовал за ним.

XVI. РАЗЛИЧНЫЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

По мере того, как мы подвигались вперед, свет становился все ярче. Немного спустя, он светил уже почти так же сильно, как смоченные светоносной жидкостью ноги Кавора. Туннель, расширившись, превратился в пещеру, и свет падал из ее дальнего конца. Тут я заметил нечто, заставившее мое сердце запрыгать от радости.