Пираты Черных гор - Черненко Дэн - Страница 52

– Как вы думаете, что котозьян ел этой ложкой? – Она захохотала громче, чем Ланиус, и добавила: – Я думаю, ее надо вымыть.

Толстяк, который держал ложку, бросил ее в бочку с водой в десяти или пятнадцати футах от себя. Ложка зазвенела о посуду, которая там находилась.

Ланиус задумался, стали бы они мыть ложку, если бы повариха не спросила, не ел ли котозьян что-нибудь ею. По поводу некоторых вещей, возможно, лучше оставаться в неведении.

Он спешил в свои покои, когда едва не столкнулся с Лимозой, которая шла ему навстречу по коридору. Она быстро сделала реверанс, пробормотав:

– Доброе утро, ваше величество.

– Доброе утро, ваше высочество, – ответил король. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо, – ответила она. – Можно я задам вам вопрос, ваше величество?

Ланиус подумал, что ему известно, какой это будет вопрос. Поскольку он не знал, как избежать его, пришлось кивнуть.

– Задавай.

– Спасибо. – Было заметно, что Лимоза набирается храбрости. – Есть ли какой-нибудь способ освободить моего отца из Лабиринта?

Он угадал!

– Мне жаль.

Ланиус старался изо всех сил, чтобы его голос звучал так, как будто ему действительно жаль казначея. А ему действительно надо было постараться, принимая во внимание то, что он на самом деле думал о Петросусе. К несчастью, это было известно многим, в том числе и Лимозе, которая, порозовев, сказала:

– Ваше величество, я знаю, вам не нравится мой отец. Но не могли бы вы освободить его ради меня? Пожалуйста...

– Если бы мог, я бы сделал это, – ответил Ланиус. «Если бы я мог... Почему нет? Я же просил Граса не отправлять его в Лабиринт, так что, возможно, я действительно сделал бы это». Так что у него были все основания сказать:

– Король Грас сослал его, и только один король Грас может вернуть его оттуда.

– А король Грас не станет этого делать.

Ланиус не попытался возразить ей. Кусая губы, Лимоза продолжала:

– Он думает, мой отец обманом заставил Орталиса жениться на мне. Клянусь богами, ваше величество, это неправда.

– Я понимаю, – произнес Ланиус как можно более нейтральным тоном.

– Это неправда, – настаивала девушка. – Я сама хотела выйти замуж за Орталиса. Я люблю его.

Ланиус едва не спросил: «Не сошла ли ты с ума? » Прежде чем он успел высказать то, что вполне резонно пришло ему в голову, дочь опального казначея продолжила:

– Он самый удивительный человек, какого я когда-либо встречала, – ах, конечно, я не хочу быть неуважительной по отношению к вам, ваше величество. – Лимоза порозовела еще больше.

– Конечно, – отозвался Ланиус.

Он был слишком поражен, слишком изумлен, чтобы найти еще какие-то слова. Орталис, сын Граса, брат Сосии? Тот самый Орталис, который охотился, потому что любил кровь? Тот самый Орталис, который калечил женщин, потому что это возбуждало его? И оказывается, Орталис был самым замечательным человеком, которого когда-либо встречала Лимоза... Что-то не сходилось, Ланиус не мог понять что. Но он знал одно: для любой особы женского пола единственным мужчиной, за которого также не следовало выходить замуж, кроме Орталиса, был Низвергнутый.

Лимоза вздохнула:

– Он такой милый. И он делает такие изумительные вещи.

На этот раз она стала пунцовой. Ланиус только почесал лоб. Он на самом деле был в замешательстве, говорят ли они об одном и том же Орталисе. Если бы он не видел сына Граса рядом с Лимозой, он не мог бы в это поверить.

Повозки, полные мешков с зерном, следовали с армией Граса. Они не слишком замедляли движение аворнийцев, но вынуждали их двигаться по дороге. Короля не радовало это обстоятельство, но он знал, что выигрывает столько же, сколько проигрывает. Ментеше поджигали фермы, поля и вообще все вокруг, куда бы они ни попадали. Везти с собой провиант означало уверенность в том, что он действительно имеется.

Горизонт на юге, предполагалось, должен быть ровным, с небольшими холмами, характерными для долины реки Наин. Вместо этого безобразные черно-коричневые облака дыма затемняли часть горизонта. Указывая в этом направлении, Грас сказал:

– Мы найдем кочевников там. Гирундо кивнул:

– Мне тоже так кажется. – Он лукаво улыбнулся королю. – Готовы ли вы мчаться вскачь, ваше величество?

Был ли в этом вопросе упор сделан на слово «вскачь», или всему виной воображение Граса? Зная Гирундо, вряд ли можно было списывать это на воображение. Король ответил:

– Я настолько готов, насколько должен. – И положил руку на шею лошади.

Этот спокойный мерин делал все, что хотел от него коронованный наездник, не слишком вступая в споры. Это вполне устраивало Граса. Гирундо ехал на жеребце, в котором было гораздо больше веса и прыти. Грас не завидовал генералу, так как не хотел лишний раз ударяться головой об землю.

Он кивнул головой трубачу, и тот заиграл сигнал «Рысью». Чем быстрее его люди встретятся с ментеше, тем лучше. Люди принца Улаша уже зашли слишком далеко на север, чтобы это можно было игнорировать.

– Разведчикам разделиться! Одним отправиться в авангард, а другим – на фланги! – приказал Гирундо.

Часть всадников покинули общий строй и поспешили на свои позиции. Грас снова кивнул. Он бы сам отдал такой приказ через мгновение, если бы этого не сделал генерал. Накопленный печальный опыт борьбы с южными кочевниками научил аворнийцев, что нападение может последовать с любого направления в любое время.

Наконечники пик сверкали на солнце. В его армии копьеносцы и лучники распределялись довольно равномерно. Если они смогут столкнуться с ментеше лицом к лицу, у них будет преимущество. Еще более болезненный опыт свидетельствовал: сойтись в ближнем бою с выносливыми наездниками-кочевниками было не всегда легко и даже не всегда возможно.

Грас взглянул на Птероклса.

– Как насчет их колдунов? – спросил король.

– Я не чувствую чего-нибудь... необычного, ваше величество, – ответил волшебник после небольшой паузы, очевидно потраченной на раздумья. Еще помолчав, он добавил: – Хотя не все идет так, как следовало бы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Грас. Птероклс только пожал плечами. Король произнес:

– Может ли это быть потому, что ты чувствуешь, что Низвергнутый обращает внимание на то, что здесь происходит?

Птероклс резко дернулся, как будто кто-то уколол его иголкой, когда он не ожидал этого. Он кивнул.

– Да. Такое возможно. Я действительно так считаю. Несомненно... кто-то наблюдает за нами.

– Что ты можешь сделать?

– Что я могу сделать? – Птероклс засмеялся – несколько истерически. – Я могу надеяться, что он не замечает меня, вот и все. Но это очень слабая надежда.

Он натянул вожжи и направил лошадь в сторону. Впрочем, Грас больше не намеревался задавать ему вопросы. А к королю уже галопом мчался разведчик.

– Ваше величество! Ваше величество! – кричал он, и его голос срывался от возбуждения. – Мы только что видели одного ментеше, ваше величество!

– Неужели? – сказал Грас, и молодой человек кивнул. Глаза его сияли.

– Вы поймали его? Убили? Воодушевление несколько померкло.

– Нет, ваше величество. Он ускакал на юго-запад. Несколько человек поскакали за ним, но он удрал.

– Не беспокойся об этом, – сказал ему Грас. – Там, откуда он явился, еще очень много таких. И может быть, он покажет нам, где его друзья.

«Если я их найду, станет ли Низвергнутый контролировать ход сражения? – размышлял Грас. – Впрочем, если я не найду их, то что я вообще здесь делаю? Почему я просто не сдаю свои южные провинции принцу Улашу?»

Он не мог бы сделать этого, если хотел оставаться королем Аворниса; а также если хотел спокойно выносить вид собственного лица в зеркале. Но и от идеи идти вперед он был не в восторге.

Когда армия разбила лагерь для ночлега, Грас окружил его кольцом караульных на дальних подступах.

– Это очень правильное решение, ваше величество, – сказал Гирундо, – Я помню, сколько неприятностей причиняли нам люди Эврена по ночам.