Принц Севера - Тертлдав Гарри Норман - Страница 44

— Это ваша жена, лорд Джерин? Она считает, что я представляю для нее угрозу? — спросила Силэтр, — Надеюсь, это не так.

У нее был такой вид, будто она вновь засомневалась в том, в чем уверилась по дороге от Айкоса к северным землям.

— Правильнее сказать — любовница, моя и Вэна, — ответил Лис.

Силэтр, удивленная таким положением вещей, подняла бровь, но Джерин никак не отреагировал. С ней он объяснится попозже. Фанд же, как обычно, представляла собой непосредственную угрозу. Ей он сказал:

— Я бы попросил тебя соблюдать приличия. Клянусь богами, я сделал то, что сделал, и уже объяснил почему, и если ты не в состоянии этого понять, собирай свои вещи и уезжай.

— Пф, а тебе только этого теперь и надо, да?

На этот раз голос Фанд нельзя было назвать тихим. Визг дикарки заставил даже Драго отсесть от нее.

— Слушай, лорд Джерин Лис, и ты тоже, неотесанный увалень, — это относилось к Вэну, — вам не удастся так просто избавиться от меня. Уж будьте уверены. Попользовались мной, а теперь хотите вышвырнуть, так?

Она схватила со стола кружку и запустила ею в Джерина. Та была наполовину полной, и пролитый эль, словно шлейф или хвост кометы, потянулся за ней. Лис ожидал чего-то подобного, поэтому успел увернуться. Жизнь с Фанд требовала быстрой реакции, как на поле боя.

Вэн предпринял очередную попытку утихомирить ее.

— Ну хватит, милочка, хватит…

Ковш, выхваченный из кувшина, полетел в чужеземца. И с лязгом ударился о его бронзовые латы. Вэн очень трепетно относился к своим доспехам, поэтому с сожалением и злостью наблюдал, как эль стекает по ним на пол.

— Мне следует отшлепать тебя за это, — сказал он и сделал шаг вперед, будто намереваясь немедленно осуществить свою угрозу.

— Йо, давай, выпори меня, — насмешливо произнесла Фанд и выставила ту часть тела, на которую он покушался. — И тогда завтра, или послезавтра, или послепослезавтра, когда ты будешь таким милым и начнешь тыкать мне в лицо своей проклятой одноглазой змеей, я так укушу ее, что она станет у тебя не больше, чем у грудного младенца. Думаешь, не смогу?

Судя по испуганному виду Вэна, он не сомневался в ее способностях. Чужеземец повернулся к Джерину, ища у него поддержки в подавлении мятежа. Лис тоже не знал, что сказать. Интересно, думал он, Фанд сама вылетит из замка, словно фурия, или придется придать ей некое ускорение. Чего ему, по правде говоря, не хотелось бы. Несмотря на дьявольский характер дикарки, Лису нравилось ее присутствие, и не только потому, что он с ней спал. Пока Дарена не похитили, она заботилась о мальчике с такой нежностью, будто тот был ей родным сыном. Да и в смышлености Фанд нельзя было отказать, что он не раз, к своему неудовольствию, отмечал.

Однако сейчас он был бы не прочь отходить ее по мягкому месту, если бы только это чему-нибудь помогло. К сожалению, судя по всему, эта мера лишь усугубила бы неловкость сложившегося положения. Если сила не помогает, равно как и убеждения, что еще можно сделать? Он не знал, что.

И тут поднялась Силэтр. Она присела в реверансе, словно перед ней находилась императрица Элабона, а не представительница племени трокмуа, и произнесла:

— Леди, я приехала сюда вовсе не с намерением узурпировать ваше положение, я готова в этом поклясться любыми богами, какими вы пожелаете. Я девственна в отношении мужчин и не собираюсь менять свое состояние. Как известно и лорду Джерину, и Вэну Крепкой Руке, любое прикосновение мужчины в этом смысле для меня оскорбительно, хотя мой… мой повелитель Байтон и оставил меня. — Короткая пауза свидетельствовала о не утихавшей в ней боли. — Повторю еще раз, я не хочу украсть у вас одного из ваших мужчин.

Если Джерин и Вэн своими объяснениями только разожгли ярость Фанд, то слова Силэтр, казалось, ее успокоили.

— Пф, милая, я вовсе тебя не обвиняю, — сказала она. — Из всего сказанного я поняла, что ты вообще ничего не соображала, когда два этих болвана увезли тебя с собой. Но очень часто то, что ты собираешься сделать, и то, что происходит, совсем не совпадает, совсем. Думаешь, я собиралась связывать судьбу с этими южными негодяями?

— Я не южанин, — с неким достоинством ответил Вэн.

— Но ты и не трокмэ тоже, — сказала Фанд, на что чужеземцу оставалось лишь потупиться.

Однако Фанд уже не кричала. В голосе ее слышалась грусть, возможно, о том, как повернулась ее жизнь, а может, хотя Джерину это казалось маловероятным, она сожалела о своей несдержанности.

— А кто же я? — спросила Силэтр и ответила сама себе: — Я была слугой владыки Байтона и гордилась выпавшей мне честью, ибо он возжелал говорить через меня. Но теперь он оставил меня, и я стала никем.

Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Джерин совершенно не знал, как вести себя с плачущими женщинами. Возможно, именно потому он так хорошо ладил с Фанд. Вместо того чтобы плакать, дикарка все крушила. На такое реагировать просто. Когда Элис плакала, он тоже не знал, что делать. И теперь задумался, а не послужило ли это одной из причин ее бегства.

Он взглянул на Вэна, который умел развеселить женщин. Но тот тоже выглядел растерянным. Обычно он веселил женщин с целью затащить их в постель. Столкнувшись же с девственницей, которая намеревалась таковой и остаться, великан попал в тупик.

В конце концов Лис отправился на кухню — за чашей с водой и куском чистого полотна. Показав на все это Силэтр, он сказал:

— Вот, омойте лицо.

Девушка всхлипнула и кивнула. Вэн расплылся в улыбке, отчего Джерину сразу сделалось хорошо. Пусть предпринято не так уж и много, но, как-никак, это начало.

VI

К Лисьей крепости с грохотом приближалась колесница. Возница так сильно хлестал лошадей, что она подпрыгивала на каждом ухабе, рискуя остаться без него самого и еще одного седока.

— Лорд Джерин! Лорд Джерин! — закричал лучник. Лис в это время как раз находился на крепостному валу. Он в страхе посмотрел вниз — на стремительно приближавшуюся колесницу. Страх его был не случаен: Лис подозревал, какие новости везут ему поспешавшие воины. Джерин вернулся в Лисью крепость всего пять дней назад и надеялся, что у него останется больше времени на подготовку. Однако надежды и реальность слишком часто идут друг с другом вразрез.

— Что случилось? — крикнул он вознице и седоку. Но из-за дребезжания колесницы и стука копыт они не слышали его, а может, вообще не заметили, что он на стене. Колесница, громыхая, влетела во внутренний двор крепости. Возница так резко потянул поводья назад, что обе лошади протестующе заржали. Одна из них принялась пятиться — это могло перевернуть колесницу. Но кнут убедил животное, что лучше стоять на месте.

В другое время Джерин обругал бы возницу за грубое обхождение с лошадьми. Чем лучше к ним относишься, тем дольше и надежнее они служат. Но сейчас, торопливо сходя вниз по прилепившейся к стене лестнице, он даже не обратил на это внимания.

— Что случилось? — повторил он. — Томрил, Дайган, что такое?

Томрил Сломанный Нос отбросил кнут в сторону и спрыгнул с колесницы.

— Лорд Джерин, я здесь, чтобы просить у вас прощения.

— Вы же не ради этого чуть не загнали свою упряжку, — сказал Лис.

— Именно так, милорд, — вступил в разговор Дайган, сын Седжана. — Мы с Томрилом думали, что ваши рассказы об этих полулюдях-полуживотных, выбравшихся из-под развалин какого-то старого храма, которыми вы пугали народ, живущий вдоль дороги на Элабон, сплошные выдумки…

— Но потом мы увидели их своими глазами, — встрял Томрил, выпучив глаза. — Они жуткие, злые и кровожадные…

На этот раз Джерин сам перебил его:

— И к этому времени они должны быть на подступах к владениям Бевона, иначе вы бы их не увидели. Какие новости из поместья Рикольфа?

— Вполне ожидаемые, — ответил Томрил. — Проклятые твари появились и там и терзают крестьянские деревушки.

— Чума их забери, — устало произнес Джерин, — Если они добрались до владений Рикольфа и Бевона, то скоро будут и здесь. Как же крестьянам выращивать урожай, если их того и гляди сожрут на полях или разорвут на куски в собственных постелях?