Брионн - Ламур Луис - Страница 16

— Я думаю, что пора спать, — сказала она, — я устала.

— А сейчас его как раз нетрудно заполучить, мэм. Он, похоже, растерялся, утратил бдительность, так сказать. По всему видать, страдает от одиночества. Да и мальчишке нужна мать. Вот тут ты бы и могла подобраться незаметно, тут он беззащитный, мальчишка к тебе привяжется — а там он глазом моргнуть не успеет, как будет твой — повязан и стреножен.

— Спокойной ночи, мистер Маури!

— Спокойной ночи, мэм.

Тщательно закутавшись в одеяла, Даттон закурил сигарету. Лежа на спине и глядя на звезды, произнес искренне:

— Да-а, он парень что надо, этот Брионн. Офицер, и вообще. Знаешь, говорят, генерал Грант в нем души не чает.

Миранда собиралась спать… Маури, конечно, сказал глупость. Она с этим Брионном говорила всего два-три раза. Как ему в голову могла прийти такая чушь?

Оттуда, где, закутавшись в одеяла, лежал Маури, донесся тихий смех, и она невольно улыбнулась.

Да, конечно, это глупости. Едва ли он обратил на нее внимание, ну а мальчик действительно славный. Такой спокойный, воспитанный…

Она и не заметила, как уснула, и уже не слышала, как ветер шумит кронами деревьев, не чувствовала, как пахнет хвоя, не видела, как звезда мерцает сквозь листву дерева, под которым она лежала.

Со стороны заснеженных вершин дул холодный ветер. На озере волны тихо плескались о пологий берег.

В двух милях к востоку медведь-гризли вытянулся во весь свой огромный рост и уперся лапами в ствол дерева, вонзив когти в кору и оставляя на ней глубокие борозды: это была его метка — пусть все видят. Он чуял запах медведя и понимал, что это дерево — медвежье, а он был уверен в своих силах. Он оставит здесь свою отметину — пусть это будет вызов всем.

Если бы он пришел сюда пораньше, засветло, то увидел бы на этом дереве другие метки, гораздо глубже и на восемь дюймов выше.

Поднимался ветер; он принес с собой слабый человеческий запах, и медведь заревел от возбуждения. Ветер сообщил ему о приближении опасности, но и о добыче тоже. Он вспомнил, как однажды, два лета назад, он разорил человечью стоянку и поживился там. Он вспомнил свиную грудинку, которую тогда съел, и сахар. Особенно сахар.

Сейчас он не был голоден, и вперевалочку заковылял по тропинке в сторону берлоги под поваленным деревом, где собирался улечься спать.

Только раз он остановился, насторожившись, потому что уловил какое-то слабое движение во тьме. Кто-то шел: то ли зверь, то ли человек. И не один. Он принюхался и различил запахи людей и лошадей, которые двигались в ночной темноте.

Глава 9

Ночью налетал ветер, он шумел над темным склоном горы, шуршал в вершинах деревьев, завывал в закоулках скал, сдвигал с места камни — они падали и катились вниз.

Мэт покрепче прижался к отцу и лежал с широко раскрытыми глазами. Ему еще никогда не доводилось слышать, чтобы ветер завывал вот так, как здесь, среди вершин и высокогорных озер. Он лежал и дрожал, но лежащий рядом отец был спокоен, и это спокойствие передавалось Мэту.

Огромные деревья над головой сгибались под напором ветра, зубчатые вершины на фоне неба терялись в стремительно летящих тучах, опять возникали в разрывах облаков и вновь исчезали в сгущающейся тьме.

— Папа!

Брионн не спал.

— Не бойся, Мэт. Это просто буря. А горы не боятся бурь. Много их пронеслось над этими скалами.

Мэт лежал молча, задумавшись над этими словами. Ему хотелось быть похожим на отца, таким же спокойным и уверенным. Он сказал ему об этом.

— Никто не может быть абсолютно спокойным, Мэт. Но человек старается казаться спокойным и постепенно привыкает к этому. Взгляни на эти горы, сынок. Они спокойны. Бури налетают на них — и уносятся прочь… и точно так же проходят человеческие беды. Для того, отчасти, я и привез тебя сюда, чтобы ты понял это. И вообще, если когда-нибудь тебе будет тяжело, и ты почувствуешь, что больше не можешь, — отправляйся в горы или в пустыню… очень хорошо исцеляет душевные раны.

Через некоторое время Мэт опять заговорил:

— Папа, а что стало с теми людьми? С теми, которые… которые сожгли наш дом?

— Я не знаю. Наверное, они все еще в горах, в Аппалачах… или в Миссури.

— А не могут они быть где-нибудь здесь, пап? Может, это кто-то из них стрелял в тебя?

Застигнутый этим вопросом врасплох, Брионн задумался. Эта мысль уже приходила ему в голову, но тогда он не придал ей значения. Маловероятно, чтобы Алларды ушли из насиженных мест, бросили родню, надумали перебраться сюда, в эту часть страны… Уж слишком большое совпадение…

И все же эта мысль не давала ему покоя. Строительство железной дороги на Запад привлекло в эти места множество уголовников. Когда дорога была закончена, эта публика рассеялась по всей округе.

— Вряд ли, Мэт, — сказал он вслух. — Но надо смотреть в оба. — Затем, помолчав, спросил: — Скольких из них ты узнал бы, если б увидел?

— Думаю, двоих. А может быть, троих.

Плохо было то, что Брионн не знал их в лицо. На суде была пара человек из их семейства, но это были не главные, эти с законом были в ладах.

Больше он Мэту ничего не сказал, а вскоре услышал ровное дыхание и понял, что сын спит.

Тогда он тихо вылез из-под одеяла, натянул мокасины, которые всегда возил с собой, и пошел взглянуть на лошадей Полянка была хорошо защищена от порывов ветра, и лошади были спокойны.

Брионн вернулся и, закутавшись в одеяло, уснул, но перед рассветом был уже на ногах и приготовил легкий завтрак Когда они поели, он сказал:

— Будь здесь, никуда не ходи. Я, наверное, пройдусь, посмотрю, что тут вокруг.

Травы здесь было достаточно дня на три-четыре, не меньше, и вода хорошая, а подойти к этому месту не так то просто. Значит, они будут ждать здесь. А потом, Брионну нужно было хорошенько подумать.

То смутное подозрение, которое засело в глубине его сознания, но оставалось почти незамеченным, сын выразил словами. Именно вопрос мальчика и заставил его всерьез задуматься над такой возможностью. Действительно, возможно ли, чтобы Алларды были где-то здесь?

На первый взгляд ему показалось, что это было бы слишком уж большим совпадением, но, поразмыслив немного, он изменил свое мнение на этот счет.

Сюда, на Запад, ведет только одна железная дорога. Последний стык этой дороги уложили совсем недавно, уже после того, как погибла его жена и сгорел дом.

А что, если Алларды, покидая насиженные места, решили бежать на Запад — по новой железной дороге? Их ищут в Аппалачах, их ищут в Миссури, откуда они родом. И если они действительно выбрали этот путь, то где еще они могли бы сойти с поезда, кроме как в Проментри или Коринне?

Может быть, тот человек из отеля «Сазерн"' был один из них? Он увидел Брионна и предупредил остальных. А может быть, Алларды приехали сюда, на Запад, преследуя его. Но более вероятно, что тот человек из отеля, направляясь на Запад, чтобы присоединиться к Аллардам, увидел Брионна и узнал его. Те лошади, которые стояли в багажном вагоне, были там совсем недолго. Конечно, многое еще неясно, но вполне возможно, что события развивались примерно так.

Значит, Алларды все же могут быть здесь. А если они здесь, то они знают о нем. И, конечно, не станут считать его приезд сюда простым совпадением. Они наверняка подумают, что он их выследил каким-то образом. И попытаются уничтожить.

Вместе с тем оставалась нерешенной загадка серебряной копи Эда Шоу. Брионн еще многого не знал о нем и о Роди Бреннане. Как они погибли? И правда ли, что обоих больше нет? Все говорят о них, как о покойниках, но подробностей Брионн не знает.

Если Эд Шоу узнал дорогу к копи, расшифровав наскальные письмена индейцев в каньоне Найн Майл, то он шел с юга. Эти рисунки не могли точно указать расположение небольшой копи, значит, должны быть еще какие-то метки. Там, в каньоне, Эд, наверное, видел простейшие обозначения — реки, горные вершины, тропы. Может быть, там было какое-нибудь обозначение серебра или просто металла. Эти «карты» должны были привести его в район копи, а дальше ему, наверное, пришлось искать какие-то конкретные метки.