Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Ламур Луис - Бендиго Шефтер Бендиго Шефтер

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бендиго Шефтер - Ламур Луис - Страница 44


44
Изменить размер шрифта:

Уэбб пожал плечами.

— Он сам напросился, дурень. Связался с проходимцами. Ты его вылечил от желания баловаться с оружием. Рука будет заживать не один месяц, если вообще придет в порядок.

— Я, наверное, слишком сильно сжал, — сказал Каин. — Иногда я не чувствую своей силы.

Я как городской шериф теперь получал пятьдесят долларов в месяц. Иногда я подрабатывал ремонтом фургонов для проезжающих или обменом. Например, узду из невыделанной • кожи я поменял на новорожденного жеребенка. Поход в Орегон он бы просто не выдержал. Двух крепких молодых волов получил в обмен за трех видавших виды, седло и пятьдесят патронов 44-го калибра в придачу.

Шла осень. Городок процветал. Мы даже умудрились сделать запасы еды на зиму. Заготовили вяленой оленины, заложили на хранение картошку, морковь и лук, набрали ягод и закрутили в банки. Боб Харвей начал копать колодец, а Каин заключил договор о поставке шпал для железной дороги.

К Финнерли на службы народ ходить совсем перестал. Его проповеди все больше наполнялись ненавистью и нетерпимостью, так что люди предпочитали молиться у Джона Сэмпсона. Когда я встречался с Финнерли, тот молча проходил мимо. Паппин все пытался завязать разговор, а Олли хмурился и не желал меня видеть.

Фоллет уговорил меня присоединить к своему стаду ту скотину, которая осталась в его каньоне.

— Это ты пригнал сюда стадо. Без тебя здесь его вообще бы не было, — уговаривал он меня. — А тот скот — мой, что хочу, то и делаю — хочу держу у себя, хочу — отдаю. Я питаюсь дичью, говядина мне и даром не нужна.

В результате у меня собралось стадо в пятьдесят голов, да еще четыре лошади и жеребенок. А потом я получил еще одного теленка за медвежью шкуру.

Как только в горах начал выпадать снег, мы пригнали стадо вниз. Сена было запасено вдоволь. А неподалеку от стогов мы выстроили загоны и сарай, чтобы в нем хотя бы часть скота могла укрываться от непогоды.

Однажды, поднимаясь по склону домой на ужин, я задумался о тех газетах, что оставил мне Страттон. Мне всегда было любопытно узнать, как живут люди за пределами нашего городка. Газеты открыли предо мной настоящее окно в мир. Я прочел их все, от первой до последней строчки. Узнал, как складывается жизнь в других общинах, где все далеко не так благополучно, как у нас. Правосудие вершат местные мировые судьи, и после них в дела уже никто не может вмешаться.

На Востоке бурно развивается бизнес, и в газетах было много разговоров о том, что даст ему железная дорога «Юнион пасифик», которая вот-вот будет закончена.

Я понял, как мало я знаю о нашей стране. Чем больше я читал и наблюдал, тем яснее мне становилось, что даже с самыми лучшими намерениями не добиться ничего, если ты не знаешь, как получить результат, если не умеешь сотрудничать с людьми. А сотрудничество — это компромисс.

Бывало, что я делался вдруг нетерпим к самому существованию зла. Хотелось его разом искоренить. Но потом я остывал и понимал, что короткого пути, кроме диктатуры, нет. А диктатура — еще большее зло. Нужно идти шаг за шагом, избегая крутых мер, вносить изменения в жизнь, выбирая путь наименьшего сопротивления. Никакие перемены нельзя насаждать насильственно. Люди должны желать перемен, тогда они будут к ним готовы. А для общественной деятельности нужны люди, готовые делать чуть больше того, за что им платят.

Работа шерифа в маленьком городке не занимает много времени, большинство шерифов заняты и другими делами. И я в их числе. Возле салуна Папаши Дженна стояла коновязь и корыто с водой, под ним — непросыхающая лужа. Дорога была разбита, от нее всегда поднимались тучи пыли, а в сырую погоду она превращалась в непроходимое болото. Я запряг волов и привез гравий из ямы в нескольких милях от городка. Привез раз, другой, насыпал возле корыта, а потом постепенно вся улица на протяжении двух кварталов покрылась гравием. Дожди и снег уплотнят гравий, и дорога станет твердой и удобной для проезда. Помощи я ни у кого не просил, гонял своих волов, работал своей лопатой и проливал свой собственный пот.

А по вечерам изучал старые газеты. Племя сиу Красное Облако совершало налеты в восточных районах Территории. В верхах поговаривали, что нас следует отделить от остальной Дакоты и образовать новую территорию Вайоминг. Я сказал об этом Каину, но он только улыбнулся:

— Ты все проспал, парень. Это уже состоялось. Кроме того, Гранта выдвинули в президенты, конкурент у него Сеймур, и еще Джеффа Дэвиса обвиняют в предательстве. Собирались устроить импичмент президенту Джонсону, но не набрали голосов.

Ну что же тут поделаешь. Почтовые кареты появляются нерегулярно, мешают налеты индейцев. К нам в город мало кто приезжает. Новости доходят с опозданием, часто они вообще не новости, а вранье или шумная сенсация, которая гремит по миру, но мало что значит сама по себе.

Мы подсчитали мужчин, способных защищать город, и просили их держать ружья под рукой. Я каждый день выезжал на гряду, чтобы успеть всех предупредить, если вдруг появятся индейцы.

Изредка выпадал снег, но трава еще была пригодной на корм, и скот наш пасся на открытой равнине в двух милях от города.

Глава 30

Три месяца в городе было спокойно. Выпал глубокий снег, проезжих почти не было, и я помогал Каину со шпалами. Его лесопилка вовсю работала для строительства железной дороги, а я валил лес возле Уинд-Ривер.

Еще до снегопадов обозы переселенцев стали появляться все реже, а состав их был все жиже, и всем нам казалось, что это неспроста. Не только оттого, что близится зима. Наверное, многие переселенцы решили ждать пуска железной дороги.

С последним обозом прибыли измученные, убитые горем люди. На них напали индейцы племени сиу, увели часть скотины и убили четырех мужчин и одну женщину. Дальнейший путь был им не под силу, и они остановились у нас, составив фургоны в круг.

Мы с Этаном и Стейси Фоллетом сидели у Папаши Дженна, когда в салун вошел их старший. Мы пригласили его присесть.

— Мы сдаемся, — сказал он. — Сил нет тащиться по пустынным местам и все такое. Через Сьерру переходить поздно, так что мы решили остановиться.

— Ничего не поделешь, — сказал я. — Как у вас с едой?

— Еды полно, хоть часть и сгорела, когда напали индейцы. У меня-то брат в Техасе. Он все уговаривал меня приехать к нему, чтоб вместе работать, но я прямо помешался на Калифорнии. А теперь… пожалуй, продам все свое добро, сяду на коня и махну к брату.

— А что будет с остальными?

— Четверо или пятеро завтра утром двинут на юг. Хотят добраться до железной дороги и там переждать зиму. Две-три семьи останутся здесь, если получится. У нас есть один актер, Миллер Пайн, так он не может ехать дальше — легкие плохие. Человек он хороший, сами убедитесь. Знает тысячу историй, одна другой краше. Шериф, — обратился он ко мне, — у нас там разные люди, хорошие и не очень, но всем нужны наличные. Если они у вас есть, вы можете заключить неплохую сделку с любым, а я первый.

— Что же вы продаете?

— Четырех заморенных волов и шесть мясных коров. Четыре из них молодые телки, к весне очухаются. Еще у меня есть дровяная печка, кое-какой инструмент, кухонная утварь и печатный станок.

— Что-что?

— Печатный станок. Я-то сам к этому делу… ну, никакого отношения. А в Ларами, там, где форт, я наткнулся на одного парня. Он раньше был издателем. Деньги у него кончились, и вышло, что ему в Калифорнии будет не до газет. Станок он мне отдал за кусок бекона, десять фунтов бобов и никудышного мула.

Я посчитал в уме, сколько у меня имеется денег — оказалось, немного. А сколько им нужно? Наверное, прилично. Я пошел к фургонам.

Было бы большой глупостью, если бы они отправились дальше. В ущелье метели случаются редко, но в Неваде их бы замело по самую макушку, а перебраться через Сьерра-Невада до весны невозможно. Они мне напомнили нас самих, какими мы были когда-то, только без Рут Макен и Каина.

Их коровы выглядели прилично — они шли себе и шли, а трава по пути попадалась хорошая. Лошади и волы, которые тащили фургоны, были, как и люди, измотаны и загнаны до предела. Послушав их рассказы, я понял, что хлебнули они достаточно. То и дело — стычки с индейцами, одна семья вместе с фургоном утонула в реке; стадо бизонов затоптало на бегу несколько коров и одного из людей, другой, с переломанной рукой и ногой, остался жив…