Будни тёмного мага (СИ) - Романовская Ольга - Страница 16

Пора спать, и ей, и мне. А то наговоримся на усталую голову. Да и много думать вредно, не хочу я, чтобы жёнушка распсиховалась, собрала вещички и сбежала с детьми в Лайонг — с неё станется, если разовьёт тему некромантии и её вреда для общества. Уже проходили — в Медире намучался.

Протянула свою, оперлась, встала. Ещё подташнивает, ещё под впечатлением.

Всю дорогу Одана хранила молчание. Что ж, я не заставляю.

Перебросился парой слов с духами и знакомой нечистью (безобидной, такой, что и жена не боится) и, уже предвкушая отдых, вступил на свою территорию.

На полпути меня дожидалась Анже. Кажется, она что-то искала. При виде меня вздрогнула и как-то напряглась, будто от чувства вины. Наверное, корила себя за вылазку мальчишек, думала, что накажу.

— Ну, обдурили тебя мальчишки? Домой хоть чистые приползли, паршивцы? — шутливо поинтересовался я.

Анже молчала, косясь то на меня, то на Одану. В темноте не видно её глаз (сейчас не та фаза луны, чтобы в ней проснулась душа оборотня), но я готов был поклясться, что в них полно беспокойства. Она почти физически пахла страхом, липким страхом — я восприимчив к чужим эмоциям.

— Анже? — от моей весёлости не осталось и следа. — Что-то случилось?

— Ваши сыновья домой не вернулись.

Одана взволновано пискнула, хотела броситься к дому, но я удержал, велел помолчать.

— То есть как не вернулись? Ты хорошо смотрела? Спят наверняка…

— Их нигде нет, господин Лэрзен. Хотите, сами проверьте. Мы с мессиром Стьефом и конюхом всё вокруг обыскали…

Прошипев: «Шею сверну!», торопливо попытался отыскать мальчишек. В доме нет, в саду нет, в деревне нет, дальше — не знаю, так быстро не проверишь, нужно сосредоточиться, а я этого пока не могу.

Они уже час где-то ходят. Целый час! Хадершет, найду, убью! Сначала уверюсь, что с ними всё хорошо, а потом убью.

Одана была близка к истерике, порывалась присоединиться к поискам, но какой от неё толк?

— Иди к Орфе, она же там одна. Вдруг проснётся? Не беспокойся, я их найду. И не надо сразу предполагать худшее! Страшнее вампиров никого не встретят.

— Нечего сказать, успокоил!

Знаю, у самого сердце не на месте. Отлично понимаю, сколько всего может повстречаться на пути двух детей, да и те же вампиры не безобидны. Допустим, местных мало, они у нас не охотятся, да и уважают меня, но ведь такой соблазн!

Тёмная кровь, безусловно, помогает, нечисть, если почует, не решится, но сытая нечисть. А вот голодная…

И ведь малявки они у меня, показать свою суть не сумеют, не воспримут их как высших существ.

Но ведь есть и люди, и их бы я опасался гораздо больше. Любых. Не приведи Тьхери, разглядят знак — и будет мне месть на всю оставшуюся жизнь.

Не разглядят — тоже ничего хорошего. Далеко не все добренькие и просто приютят на ночь ребятишек, добренькие по ночам спят.

Насильно загнав Одану в дом и заперев (надеюсь, через окно не выберется, Марта присмотрит — она женщина с головой), ухватил Анже за шиворот и велел обшарить каждый куст по дороге на кладбище и прочесать овраг.

— Надеюсь, понимаешь, что я с тобой сделаю, если с ними что-то случится?

Голос сам собой срывался, переполненный тревогой и яростью. Нужно успокоиться, а то сбудутся рассказы о неадекватных магах, убивающих без объяснения причин. И Анже это понимает, сутулится, прячет глаза, даже дышит иначе, часто-часто. Никогда ведь не оказывалась в роли потенциальной жертвы.

— Я тебе их доверил, ты обязана была следить… Словом, лучше найди, Анже. Для тебя лучше.

Отпустил её — и моя горничная стремглав юркнула в темноту.

Хотя бы ищут и не сейчас начали. Не могли негодники далеко уйти. Сейчас успокоюсь, сделаю глубокий вдох и поищу их.

Хадершет!

Мне хотелось выть, ногтями впиться себе в руки. Проклинать и винить нужно только себя и никого больше, потому как именно я ответственен за безопасность семьи, потому как именно я, сам того не желая, привёл эту тварь к своему дому.

Я увидел мальчишек в паре миль отсюда, беспечных маленьких паршивцев. Вытащу, запру на неделю. Они меня доведут!

Элоиз была рядом, слишком рядом, чтобы я мог позволить себе хотя бы минуту промедления. Она наверняка искала меня, караулила. С какой целью? Цель в таких случаях всегда одна: то, что мешает, устраняют.

Тьхери, пусть она не почувствует детей, пусть она не поймёт, что они мои! Не подпускай её к ним, моя госпожа, ты же знаешь, я умею благодарить.

Вернувшись обратно в тело, поспешил сотворить портал, одновременно подзывая с зомби. Когда окажусь на месте, позову ещё кое-кого из местной нежити, надеюсь, не откажут. Но рассчитывать на чужую помощь не стоит, тёмные маги всегда сами за себя.

И, как назло, сил меньше, чем хотелось бы.

Только не говорите, что она знала, что специально подгадала момент!

Пожалуй, теперь я понял, что такое семейные узы. Даже если это ловушка, я суну в неё голову.

Элькасир плотно сжимал губы, стараясь не показывать, что ему больно.

Седалище ныло, храня красные следы от гибких розог. Но жаловаться или плакать он не собирался: наказание было справедливым, отец действительно предупреждал. И он прав, не стоило подбираться так близко.

Те существа, которых оживлял отец, пугали. Они хоть и походили на людей, но не люди. Элькасир бы не хотел встретиться с такими. Он их боялся, но ни за что бы не выдал своего страха — рядом был Самарэн. Это Рэн маленький, это он плакса, а он, Сир, уже взрослый, колдовать умеет.

И интересно. Так интересно, что даже будь тот живой покойник (а это был он, отец сам признал, что занимался некромантией) стократ страшнее, Элькасир бы не ушёл, досмотрел до конца. Это так занятно! Жаль, он не видел книг по некромантии, с удовольствием бы почитал.

Элькасир покосился на младшего брата — тот практически спал, откровенно зевая в кулак.

— Рэн, иди домой, а я пока погуляю…

Самарэн сразу оживился, дрёму как рукой сняло.

— А ты куда?

— Неважно, ты ещё маленький.

— Я большой, — насупился Самарэн. — Ска-ааа-жи.

— Хочу к лесу сходить. Сегодня седьмые лунные сутки, должны собираться феи. Я никогда фей не видел, но мама говорит, они красивые. А ещё мне трава одна нужна, — таинственно добавил Элькасир.

Естественно, Самарэн стал упрашивать взять его с собой, обещая вести себя тихо и не мешать.

— Я вовсе не хочу спать, Сир, и я тоже взрослый. А отец ничего не узнает, он ведь нескоро домой вернётся.

Это точно, Элькасир был убеждён, что они успеют оказаться в кроватях до того, как Лэрзен Азарх переступит порог их детской. У него ведь много дел, и мама с ним. Может статься, что он и не станет проверять, вернулись ли они, если устанет.

А спать в такую ночь — преступление. Какой тёмный маг будет спать, когда цветёт лазоревик? Элькасир собирался нарвать его, высушить и сделать по рецептам Стьефа приворотное зелье. Ему нравилась одна девчонка, а она даже не смотрела на него, шарахалась, как от чумного.

Средство обязательно получится: луна усиливает силу трав.

Дети беззаботно шли напрямик к лесу, споря, какие они, эти феи. Темнота их не пугала, не казалась враждебной.

Не думали они и об опасности, которая могла подстерегать одиноких путников. Элькасир считал себя достаточно взрослым, чтобы защитить обоих. За поясом был нож — весомое, по его мнению, дополнение к магии.

Магический огонёк трепетал, освещая дорогу, предупреждая досадные падения и ушибы. Элоиз давно заприметила его и теперь, подобравшись ближе, внимательно наблюдала за детьми. Она пришла сюда по следу мага, посмевшего нарушить её гениальный план. Ничего, Элоиз это исправит.

Внешне она не походила на зомби или умертвие. Обыкновенная женщина, даже девушка, прелестная своей невинностью. Темнота удачно маскировала проявлявшуюся по ночам зеленоватую бледность и бескровные губы.