Возвращение Титуса Кроу - Ламли Брайан - Страница 17

Передо мной не было лобового стекла, которое я мог бы пробить своим телом. Отсутствовала и твердая дорога, о которую я ударился бы. Спаянный со своей машиной в единое целое, я замедлял движение вместе с ней, но в тот самый момент, когда началось торможение, все мое… восприятие… Не знаю как правильно это назвать… В общем ментально я рванулся вперед, к краю самого времени. Вот тогда-то я успел бросить взгляд на мертвые черные просторы, готовые поглотить любые виды материи и энергии!

А в следующий момент, моя душа, словно растянутая почти до точки разрыва и резко отпущенная резиновая полоса, метнулась обратно в свой дом — мое тело. В ту же секунду я бросил управление и сдался. Опустив голову и сложив руки на груди я ждал смерти.

К счастью, я ошибался. Я не умер. Меня всего лишь оглушило. Главный удар принял на себя ментальный механизм «часов». А я просто потерял сознание.

Очнувшись, я почувствовал, что страшно замерз. Я сбежал из Блаун Хауса в чем был — широкие брюки, шелковая рубашка и пиджак-смокинг — и теперь холод, казалось, проморозил меня до самых костей. В рот и нос набилась земля. С трудом повернувшись, я понял, что лежу, наполовину выпав из «часов», в пыльной яме посреди долины между низкими холмами, темные вершины которых четко выделялись на фоне темно-синего неба.

Вначале я подумал, что наступил поздний вечер, и на небе в зените висит огромная раздувшаяся луна. Но почему-то она была оранжевого цвета.

А потом я почувствовал как что-то трется о мою шею!

Я вскрикнул и откатился в сторону, затем вскочил на ноги, но тут же зашатался и снова — от приступа головокружения — повалился на землю. «Часы» стояли открытыми, таинственные, как всегда… И что-то медленно ползло в мою сторону…

Это создание было в длину восемь или девять дюймов. Покрытое волосками, оно сильно напоминало гигантскую гусеницу, но толком я не мог ее рассмотреть. Мир вдруг снова качнулся перед моими глазами. Я осторожно потрогал свою гудящую голову поглубже вдохнул, пытаясь наполнить воздухом протестующие легкие! Откуда это жжение в груди? Видимо здесь очень мало кислорода. Значит, я оказался в какой-то гористой местности, а это объясняет и холод, и разряженность воздуха. Я знал, что очутился далеко в будущем, но насколько далеко?

Гусеница, двигалась очень медленно. Неожиданно она подняла переднюю часть своего волосатого тело и начала вползать в пульсирующую внутренность «часов». Чем бы не оказалась эта тварь, я ее не интересовал. Мне очень хотелось поверить в это. Хотя с непосвященным «часы» могут сыграть ужасные трюки: они способны не только перемещаться в пространстве и времени, но и переносить предметы через пространство и время, оставаясь неподвижными! Почему-то я решил, что мне нечего бояться этого волосатого создания. Поэтому прежде чем гусеница успела переползти через порог внутрь «часов», я шагнул вперед и поймал ее. Создание мгновенно нырнуло мне в карман, как замерзшая зверушка, я и понял, что именно тепло моего тела привлекало это существо. Я тут же назвал его Пуссом и, машинально поглаживая густую шерсть, оглядел темные холмы.

— Пусс, — сказал я своему новому другу, — я увижу больше с вершины одного из этих холмов. Что ты скажешь, если мы поднимемся повыше и посмотрим, что стало с миром?

Склон холма оказался очень рыхлым, покрытым налетом серо-коричневой ржавчины. То и дело мне попадались маленькие норки, которые я использовал как ступеньки, поднимаясь по довольно крутому склону. На склоне я увидел еще двух мохнатых гусениц, а потом еще одну, наполовину высунувшуюся из своей норы. У вершины холма большая группа собратьев моего Пусса сгрудилась возле зеленовато-серого куста, хрупкие сухие ветки и поникшие листья которого очевидно казались им пригодными для еды. Я не стал останавливаться, чтобы рассмотреть, чем кончится их пиршество, но проходя мимо поместил моего странного маленького друга в гущу его сородичей возле куста, и продолжил лезть вверх, ртом хватая воздух, как выброшенная на берег рыба, пока наконец не остановился совершенно выбившись из сил на вершине холма.

И тут я, наконец поняв, что все это происходит со мной на самом деле, почувствовал первые приступы невероятного страха. Мои зубы застучали. Волосы встали дыбом. Нет, меня охватило нечто значительно большее, чем просто страх. Я стоял, трепеща перед необъятной загадочной вселенной, которая открылась передо мной. Только теперь я понял, какое фантастическое путешествие я совершил. Я действительно перенесся в те времена, когда над Землей сгустились сумерки. Я стоял у смертного одра родной планеты, и, как подтверждение этого, в небесах над дальними горами застыл ужасный прокаженый серп. Это была луна, а беременный оранжевый шар прямо над головой мог быть только солнцем, когда-то золотым и сверкающим, а теперь тусклым, доживающим свои последние годы!

Слабый ветер гнал пыльную поземку.

Я постоял, со свистом втягивая разряженный воздух, а потом медленно повернулся, чтобы рассмотреть всю разоренную временем сцену. Теперь я находился чуть выше и мне показалось, что я стою на краю кратера. Это сравнение помогло мне понять происхождение странного углубления, где стояла теперь моя машина… Удары метеоров о землю стали происходить намного чаще из-за разряженности атмосферной оболочки… Я оглянулся на «часы» и странное пурпурное свечение, льющееся из недр таинственного механизма успокоило меня. Стоя посреди долины, обезображенной временем, они напоминали инопланетный корабль в кратере луны.

Затем я снова повернулся к невероятной сцене, раскинувшейся за пределами стены кратера — пейзажу планеты, стоящей у двери смерти. Как я уже сказал, далекие горы словно подпирали тонкий серп луны, но они показались мне какими-то сглаженными и низкими, словно осели от тяжести, стерлись от прикосновений бесчисленных эпох и теперь превратились в гигантские уродливые валуны.

Между мной и горами, под жутким полуденным солнцем, расстилалась обширная плоская равнина, покрытая серыми и красноватыми, похожими на ржавчину, пятнами. Больше всего она напоминала Марс, каким я представлял его в детстве. И я бы не удивился, если бы большие красные пятна вдалеке оказались бы городами, а необъяснимые прямые линии между ними — дорогами.

Это — Земля? Третья от солнца планета, зеленая и цветущая. Это она? Эта сухая пыльная пустыня, покрытая ржавчиной и лишайниками, земля тупых волосатых гусениц, ветров, холода и безжизненного воздуха… Это Земля? Невозможно! Увы, я знал, что так оно и есть. И тут я снова задумался, как далеко забрался я в будущее, на сколько миллиардов лет?

Я дрожал и старался согреть дыханием замерзшие руки. Только благодаря интуиции я не изменил пространственных координат во время своего путешествия сквозь время. То есть зная, как моя машина уносит меня далеко в будущее, я в то же время был уверен, что она продолжает занимать свое начальное географическое положение в пространстве… Если я не ошибаюсь, машина, очевидно, оборудована каким-то механизмом для автоматической коррекции местоположения, учитывающим движение планет и изменение уровня поверхности. В противном случае «часы» могли бы материализоваться в любом месте: высоко в небе, или под землей, или даже на дне огромного океана, ведь континенты Земли поднимаются и опускаются на протяжении веков, как волны свинцового моря.

Значит я находился недалеко от того места, где когда-то стоял Блаун Хаус и откуда мы, я и вы, де Мариньи, уплыв по океану времени. Теперь снова был полдень, старое солнце застыло в зените, а холодно было, как в Лондоне, в ноябре! Поверьте, это жуткое ощущение — стоять возле края кратера, в стране вечных сумерек на краю времени…

По мере того, как холод все глубже проникал в мои кости, я принялся хлопать себя по плечам. Изо рта у меня валил пар. Я решил тогда пройти по краю кратера — до противоположной стороны. Может быть оттуда можно больше увидеть. Вначале я шел медленно и осторожно — чтобы случайно не скатиться вниз по склону, а потом заторопился. Неожиданно у меня появилась надежда: а что если… что если… предположить, что в этом мире еще обитают люди? Возможно, глубоко под землей, поближе к теплому ядру планеты в огромных пещерах возвышаются шпили и колонны великих городов. Их подземные тротуары кипят жизнью и…