Воин древнего мира - Ламли Брайан - Страница 49

— Тысяча, если не две! — наконец воскликнул Кхай, резко вдохнув воздух.

— Больше похоже на три, — пробурчал Мелембрин, — но они растянулись по широкому фронту. Не беспокойся, парень, стена хорошо защищена. Мы называем переднюю часть плато «стеной» — стеной против Кемета. Впервые слуги фараона осмелились зайти так далеко. Они совершенно не знают нашу страну.

И, хотя границы Куша остались далеко на востоке, между этой стеной и Нилом нет ни единого кушитского поселения. Все наши люди живут за Гилф-Кебиром.

— Значит, эта часть Куша не заселена? — удивился Кхай.

— К югу есть несколько поселений, но у них свои отходные пути в горы, и они защищены так же хорошо, как и мы здесь.

— Если ты прав, Мелембрин, то все должно начаться прямо сейчас, — тихо сказал один из воинов, и Кхай увидел, что это лекарь Маттас. — Взгляни — взгляни вон туда. Вон появилась наша приманка!

Глава 6

Дождь смерти

Внизу, с севера, вдоль гребня невысокого склона, отделявшего плато от покрытых лесом долин, лежащих к востоку, быстро скакала дюжина всадников. Изображая небольшой конный отряд, выезжавший мародерствовать, они были обвешаны оружием и тюками награбленного добра. Издали они выглядели как банда, возвращающаяся домой после удачной вылазки в Кемет. Они ехали нагло, кричали и смеялись. Казалось, они и не подозревают, что за углом их поджидает смерть. Менее чем в пятидесяти ярдах от того места, где они проезжали, затаились сотни кеметских солдат. Они ждали и наблюдали, скрытые деревьями и высокой травой.

У Кхайя напряглись все мышцы. Он удивлялся смелости кушитов. В нем нарастало возбуждение, готовое вырваться наружу.

— Неужели они не знают, что их поджидает засада? — нервно прошептал он.

— Прекрасно знают, — так же тихо ответил Мелембрин. — Как сказал Маттас, это — приманка. До этой минуты для кеметов Хортаф был всего лишь кушитским поселением — скрывающим маленькую деревеньку, возможно, полукочевое племя, но теперь они видят, что Хортаф — это база для наших воинов.

Взгляни...

Теперь всадники повернули направо, спустились вниз с гребня к воротам по хорошо утоптанной тропинке. Там их приветствовали часовые, сидящие на высоких валунах. Пара всадников остановилась и стала хвастаться перед часовыми своими похождениями и смеяться вместе с ними. Остальные выехали в долину, их крики эхом отдавались среди скал по мере того, как они углубились в зеленое ущелье.

— Видишь, — сказал Мелембрин. — Вот чего ждали кеметы — точного доказательства, что Хортаф — больше, чем кажется на первый взгляд. Они клюнули на приманку, а теперь...

— Идут! — закричал Маттас.

Кеметы появились из-за деревьев и ряд за рядом двинулись вверх по склону. Они кричали и били копьями о щиты. Те, что на правом фланге, повернули к воротам крепости. Часовые, стоявшие на валунах, соскочили вниз и, захлопнув ворота, быстро запрыгнули на лошадей своих друзей, немедленно повернули в узкое ущелье и понеслись к приставным лестницам.

Одинокий пастух тоже вскочил на лошадь и поскакал по тропинке вдоль ручья. Всадники быстро оторвались от кушитов, чудом избежав облака стрел.

Минуту спустя кеметы уже осаждали ворота и наконец выломали их благодаря лишь своей массе и напору. Меньше чем через две минуты тысяча кушитов оказалась внутри и понеслась по долине, а еще пятьсот выстроились под стенами. В этот момент Мелембрин вскочил на ноги и закричал, подобно разъяренному льву:

— Пора! Пусть получат свое!

Кушиты, спрятавшиеся за стенами из валунов, подскочили к рычагам — выпирающим бревнам. Внизу первые двести ярдов ущелья были забиты кометами.

Воины фараона все еще рвались вперед в поисках противника, но нашли свою смерть!

Когда падающие валуны привлекли внимание солдат фараона, началось безумие. Увидев надвигающуюся смерть, воины повернули и бросились назад — но слишком поздно! Бежать было некуда: вход в ущелье оказался забит их же товарищами, за воротами сотни солдат слепо рвались вперед, еще не зная об ужасе, несущемся сверху, и даже находившиеся перед воротами не были в безопасности.

Вниз полетели валуны. Тысячи тонн камней дождем посыпались в ущелье, увлекая за собой обломки скал и сбивая с ног кеметов. Земля затряслась от силы ударов. И это было только началом. Перед тем как солдаты, сгрудившиеся перед воротами, смогли отойти назад, они тоже попали под смертоносный дождь.

Падение валунов казалось нескончаемым. Над ущельем поднялось облако пыли. Вскоре уже нельзя было видеть ничего из происходившего внизу. Неистово работающие кушиты не останавливались ни на минуту, пока последний камень не был сброшен вниз в крутящийся водоворот пыли.

Наконец Мелембрин сказал:

— Дело сделано, — и схватил плечо Кхайя железной хваткой. — А теперь мы подождем и узнаем, насколько успешным оказался наш капкан. — Посмотрев на Кхайя сверху вниз, он нахмурился. — Я чувствую, ты дрожишь? Тебе все-таки страшно смотреть на то, как убивают людей?

Кхай покачал головой.

— У меня ватные ноги, господин, вот и все. Я больше недели провалялся в постели. А что касается убийства, то фараон уничтожил моих мать, отца, сестру и брата. Вся его армия не может возместить мне этой утраты. Ничто не может, кроме самого фараона и Анулепа — его визиря. Ну и черной гвардии, конечно.

Когда они все умрут, я перестану убивать...

— Хорошо сказано, парень, — заметил царь. — А теперь взгляни вниз. Это должно послужить хотя бы малой платой за то, что ты потерял.

Пыль улеглась. Вход в узкое ущелье был завален валунами и обломками скал, отбитых летящими вниз камнями. Далее, ярдов на двести, где ручей изгибался и уходил в невидимое ущелье, дорогу перегородили огромные валуны. Внизу воцарилась тишина, ничто живое не шевелилось, а ручей постепенно начал превращаться в озеро, потому что его путь был завален.

Остатки войска фараона в панике отходили назад и выстраивались в небольшие отряды. Офицеры начали считать потери. Выжило чуть больше половины армии Кемета. Тринадцать или четырнадцать сотен человек погибли, погребенные под камнями.

Наконец, изменив русло и снова набирая силу, найдя проход под тоннами камней, снова появился ручей.

Лицо Кхайя побледнело, когда он увидел цвет воды — красный. Таким он останется на целых полтора дня...

— Взгляни! — крикнула Аштарта, привлекая внимание Кхайя. — Вон на тот огромный валун перед воротами. Отец, ты видишь, кто это?

— Да, — с мрачным видом проворчал Мелембрин. — И я предпочел бы, чтобы мы убили его, а не сотни ни в чем не повинных воинов.

— Кто же это? — поинтересовался Кхай.

Он посмотрел вниз на мужчину, который что-то кричал в ярости, размахивая кулаками и угрожая стене Гилф-Кебира. На нем были красный тюрбан и рубашка, а также черные широкие штаны, любимые аравийцами. На боку висел меч — изогнутый и страшный. Мужчина словно обезумел, он все время кричал и угрожал кому-то, но слов его было не разобрать.

— Это Красный Зодба, — ответил Маттас вместо царя. — Аравийский работорговец, состоящий на службе у фараона. Именно он организует вылазки в Нубию. Но в последнее время он проводил много времени с пограничными патрулями Хасатута. Мы знаем, что он всегда с жадностью смотрел на Гилф-Кебир и с радостью брал бы рабов в Куше. Именно поэтому он здесь! Его угрозы нельзя считать пустыми. Если когда-нибудь мы попадем под иго Кемета, не сомневайся, что именно Красный Зодба будет махать кнутом фараона.

— Вы хотите, чтобы он умер? — спросил Кхай.

— Ты оглох, парень? — ответил Мелембрин. — Разве мы только что не сказали этого?

— Тогда пусть мне принесут лук и одну стрелу.

— Что? — засмеялся Маттас. — Ты застрелишь его отсюда? Ты что, сумасшедший? Во всем Куше нет стрелка, который мог бы...

— Да и в Кемете, — перебил тот. — Больше нет.

Аштарта схватила Кхайя за руку и посмотрела в его голубые глаза. Они были холодными, как высокогорные потоки.

— Я принесу твой лук, — сказала она. — Я знаю, где он лежит.