Из глубины - Ламли Брайан - Страница 16

В ту ночь, усевшись за задернутыми занавесями в своей нише, он вытащил «De Vennis Mysteriis» и открыл их на «Сарацинских ритуалах», но лишь для того, чтобы обнаружить, что большая часть главы отсутствует. Кто-то аккуратно вырезал страницы острым, как бритва, ножом. Начало главы, однако, сохранилось, и кое-что из середины тоже. Читая то, что осталось, Кроу выделил три момента, показавшиеся ему особенно интересными.

Один из этих отрывков касался нумерологии, на которой Кроу собаку съел понятия оккультной науки были описаны в таких простых терминах, которые вряд ли кто-то не сумел бы понять.

Имя человека, вместе с его числом, очень важны. Зная первое, маг получает знание о человеке; зная второе, он получает знание о его прошлом, настоящем и будущем, и он обретает власть над человеком посредством своих заклинаний и может даже призвать его в могилу и вызвать из нее!

Другой предостерегал против чародейской щедрости:

Никогда не принимай даров от некроманта, или колдуна, или хранителя. Кради то, что может быть украдено, покупай то, что может быть куплено, зарабатывай, если это вообще возможно и если это нужно получить, но не принимай это, ни в дар, ни в наследство...

Кроу показалось, что оба отрывка имеют касательство к его отношениям с Карстерзом. Однако последний из трех заинтересовал и встревожил его больше всех, так как благодаря ему Кроу смог провести еще более четкую и куда более зловещую параллель с происходящими событиями:

Колдун не предложит руку дружбы тому, кого собирается заманить. Когда червь-колдун не дает своей руки, это особенно зловещий знак. И если однажды не подав своей руки, он потам предлагает ее — это еще хуже!

Наконец, изнуренный и обеспокоенный, но твердо решивший добраться до сути дела, Кроу попробовал уснуть. Он лежал в темноте, не находя себе места и ворочаясь, пока в конце концов его не сморил сон. Тогда он в первый раз за все время почувствовал необходимость повернуть ключ в замке двери библиотеки...

Во вторник утром Кроу разбудил шум мотора. Подглядывая сквозь щелочку в полуприкрытых шторах, он увидел, что Карстерз вышел из дома и сел в машину, ждавшую его на извилистой аллее. Как только машина свернула за поворот и унесла оккультиста, Кроу поспешно оделся и направился к двери в погреб, находившейся под лестницей в темном коридоре. Дверь, как он и ожидал, оказалась заперта.

Ладно, возможно, существовал и другой способ проникнуть внутрь. Карстерз сказал, что кролик смог забраться в погреб, и, если это и было неправдой, все равно предполагалось, что существует вход с улицы. Выйдя в сад, Кроу первым делом удостоверился, что находится в полном одиночестве, потом пошел вдоль стены дома, пока не нашел заросшую травой лестницу, ведущую к основанию фундамента. В самом низу оказалась дверь, почти полностью заколоченная досками, и Кроу с одного взгляда понял, что будет очень нелегко проникнуть в погреб по такому маршруту. Равно как и замаскировать следы подобного вторжения. С одной стороны от двери, совершенно непрозрачное от копоти, виднелось створчатое окошко, которое Кроу проинспектировал вслед за дверью. Оно не было заколочено, но множество наложенных один на другой слоев старой краски накрепко спаяли рамы в единое целое. Вытащив перочинный нож, Кроу немного поковырялся, пытаясь соскоблить краску со стыков, но потом, решив, что ему послышался какой-то необычный звук, прекратил это занятие и поспешил обратно в сад. Там никого не было, но у него сдали нервы, и он вернулся в дом, рассчитывая заняться исследованием подвала в другой раз.

Вместо этого он умылся, побрился и позавтракал, хотя на самом деле у него совершенно не было аппетита, и, в довершение всего, забрался по лестнице, чтобы сквозь грязные окна оглядеть окрестности. Не увидев ничего необычного, он вернулся на первый этаж и снова отважился пройти по коридору в кабинет Карстерза.

Эта дверь тоже оказалась заперта, и теперь досада и нервозность Кроу начали сказываться. Еще он начал подозревать, что скучает по вину оккультиста. А Карстерз не преминул оставить ему на обеденном столе новую бутылку.

Боясь дать слабину, Кроу поспешил обратно на кухню, прихватив по пути вино. Лишь вылив его в раковину, все до последней капли, он начал немного расслабляться, и только тогда осознал, насколько устал. Он очень плохо спал, его нервы были расшатаны. В таком состоянии у него ни за что не хватит сил, чтобы разрешить загадку, не говоря уже о том, чтобы довести дело до конца.

В полдень, собравшись приготовить себе легкий обед, он нашел еще одну личинку, на этот раз на кухне. Это было уже слишком. Он не мог кушать в этом доме. Только не сейчас.

Он вышел из дома, доехал до Хаслемира и пообедал в гостинице, чересчур перебрав бренди, и вернулся в Бэрроуз изрядно навеселе. Остаток дня он проспал, за что потом долго ругал самого себя, и проснулся только поздно вечером, терзаемый жесточайшим похмельем.

Решив как можно больше отдыхать, он сделал себе большущую кружку кофе и вновь отправился в постель. Кофе не разогнал его сонливость, но перед сном он тщательно запер дверь библиотеки.

Среда пролетела очень быстро. Кроу лишь дважды сталкивался с Карстерзом. Он поработал всего ничего, посвятив все оставшееся время поиску на стеллажах каких-либо книг, которые могли бы пролить свет на намерения его ужасного хозяина. Он ничего не нашел, но очарование старых книг, удовольствие от чтения и прикосновения к ним оказалось столь велико, что вскоре его настроение поднялось, почти приближаясь к былой жизнерадостности. И весь день он продолжал изображать все усиливающуюся зависимость от вина Карстерза, имитируя хриплый голос и натирая глаза едкой мазью.

В четверг Карстерз снова уехал, но на этот раз забыл запереть дверь в свой кабинет. К этому времени Кроу уже вернулся в свое обычное состояние, и его нервы не дрогнули, когда он вошел в запретную для него комнату. Увидев почти антикварный телефон Карстерза, стоявший на столике, он решился на небольшой контакт с внешним миром.

Кроу набрал лондонский номер Тэйлора Эйнсворта. Тот ответил, и Кроу сказал в трубку:

— Тэйлор, это Титус. Ну что, получилось что-нибудь с вином?

— А... — протянул химик искаженным от расстояния голосом. — Ты даже не смог дотерпеть до выходных? Да, забавная штука это твое вино, там есть парочка действительно странных ингредиентов. Не знаю, что это такое и как они действуют, но, тем не менее, они действуют на людей, как анисовое семя на собак. Чертовски быстро вызывают привыкание!

— Ядовитые?

— А? Нет, конечно! В небольших дозах точно нет. Будь они ядовитыми, мы бы с тобой сейчас не разговаривали! Слушай, Титус, я заплатил бы десятикратную цену, если бы ты смог...

— Даже и не думай об этом! — отрезал Кроу.

Потом он смягчился:

— Послушай, Тэйлор, тебе чертовски повезло, что этого зелья больше нет, поверь мне. Думаю, что этот рецепт уходит корнями в самые черные дни человеческой истории. Я уверен, что если бы ты узнал, что это за секретные ингредиенты, то счел бы их ужасными! В любом случае спасибо за то, что помог.

И, не обращая внимания на возражения собеседника, повесил трубку.

Теперь, еще раз оглядывая сумрачную и зловонную комнату, Кроу наткнулся взглядом на настольный календарь. Каждый день, включая сегодняшний, был перечеркнут жирной черной линией. Однако первое февраля, канун праздника Факелов, был обведен в двойной кружок. Канун праздника Факелов, до которого оставалось еще восемь дней...

Кроу нахмурился. Было что-то такое, что он должен помнить об этой дате, что-то, не связанное с ее религиозным смыслом. В его мозгу медленно зашевелились воспоминания. Канун праздника Факелов... назначенная дата... Кроу сильно вздрогнул.

Назначенная дата? Назначенная для чего? Откуда взялась эта мысль? Но мысль ускользнула, снова нырнув в глубины подсознания.

Теперь он проверил ящики стола. Все они оказались заперты, и нигде не было видно никакого намека на ключи. Внезапно у Кроу появилось ощущение, что на него кто-то смотрит! Он обернулся с бешено колотящимся сердцем... и оказался лицом к лицу с портретом Карстерза на стене. В полумгле этой душной комнаты его глаза, казалось, горели злым огнем...