Юмор начала XX века [сборник] - Аверченко Аркадий Тимофеевич - Страница 44

III

СТРЕЛЬЦЫ И ПОТЕШНЫЕ Когда Петр подрос и стал юношей, он начал интересоваться государственными делами. Первым долгом он обратил внимание на стрельцов. Это были люди, увешанные бердышами, самопалами, ножами, кривыми и прямыми саблями, дубинами, царь — колоколами и царь — пушками. — Вы воины? — спросил их Петр. — Воины! — ответили стрельцы. — С кем воевали? Стрельцы гордо ответили. — Поди, царь, в Замоскворечье, погляди на купцов, приказчиков, людей служилых и неслужилых, и сам увидишь, с кем воевали. Чай, ни одного целого носа там не найдешь. На лице каждого жителя Москвы написано про нашу храбрость. Молодой Петр насмешливо посмотрел на стрельцов. — А с врагами чужими также храбро драться умеете? Стрельцы обиделись. — Что ты, государь, сказать изволил, — сказали они с горечью. — Чтоб мы поганым басурманам свое национальное лицо показывали? Много чести! Мы им больше всего национальную спину показываем в битвах… И прибавили, подумав: — Да и как с ним, басурманом, воевать будешь, когда у него оружие есть? Это не то что свой брат, приказчик. После этого разговора Петр призвал начальников стрелецких и спросил их: — Много под Москвою огородов? — Много, — ответили стрелецкие начальники. — Хватит по стрельцу на каждый огород? — Хватит. — В таком случае приказываю вам: разместить стрельцов по огородам в качестве пугал. Стрельцы наконец оказались на своих местах, по крайней мере — на первое время. Потом и птицы перестали их бояться. А Петр начал создавать новое войско из “потешных” рот. Так как “потешными” заведовали не инспектора народных училищ и не начальники пробирных палаток, то дело пошло быстро на лад. “Потешные” из кожи лезли, чтобы вырасти скорее, и в примерных битвах здорово колотили стрельцов Петр радовался, на них глядя, и думал: “Скоро мы покажем себя!” И действительно, показал. IV ПЕРВАЯ ПОБЕДА ПЕТРА Первую победу Петр одержал над турками. Это в одинаковой степени изумило и победителей, и побежденных. — Неужели мы побиты? — удивлялись турки. — Не может быть! Это судебная ошибка! — Побиты, побиты! — показывали все народы Европы и Азии. — Сами видели, как вы бежали. Турки продолжали допрашивать свидетелей: — Может быть, мы бежали позади, а русские впереди? Но народы стояли твердо на своем и показывали: — Нет, вы бежали впереди, а русские бежали сзади и лупили вас в спины. Посмотрите, там еще, вероятно, синяки сохранились. Турки посмотрели друг другу на спины и вынуждены были признаться: — В самом деле синяки… Они грустно опустили турецкие носы на турецкие сабли, потом сами опустились на турецкие ковры и с горя стали пить турецкий кофе. Русские также не верили, что победили, и осторожно допытывались у очевидцев: — Мы бежали впереди турок или сзади? Очевидцы успокоили их: — Не сомневайтесь! Вы гнали турок и ловко трепали их! Солдаты приободрились. — Побеждать, оказывается, легко! — говорили они друг другу. — Гораздо легче, чем быть побежденными. — Много способнее. Тут ты бьешь, а тебя хвалят. А так тебя бьют и еще ругают. После первой победы последовала вторая, потом третья, четвертая и все остальные победы. Война кончилась отнятием у турок Азова. Последний вскоре научился говорить и писать по — русски. Впоследствии он совершенно растуречился и начал писать фельетоны в русских газетах, подписываясь полным именем: “Вл. Азов”. Петр очень гордился победой над турками и отнятием у них Азова. Духовенство стало роптать… V ПЕТР — МОРЕПЛАВАТЕЛЬ До Петра русский народ был народом — рекоплавателем. Плавали русские весьма отважно, купаясь летом в реке. Плавали недурно и на спине и на животе. Но о суднах имели понятие весьма слабое. Однажды Петр, осматривая амбары Никиты Ивановича Романова, увидал там “дедушку русского флота”. Дедушка был весь изъеден червями, и труха сыпалась из него, как из члена Государственного совета. — Что это такое? — спросил Петр. Приближенные Петра не могли дать верного ответа. — Это корыто! — сказал один приближенный. — Корыто? Для чего? — В таких корытах наши праматери купали своих новорожденных детей. Народ в те поры был рослый. Каждый новорожденный имел по пяти сажень росту. Петр недоверчиво качал головой. Другой приближенный, желая потопить первого приближенного, сложил губы в ехидную улыбку и горячо произнес: — Не верь этому льстецу, государь! Он хочет выслужиться, а потому и говорит, что сей незнакомый ему предмет — корыто. Не корыто это, а старинное ружье. — Врет он! — закричал первый приближенный. — Это не ружье, а корыто! Долго бы спорили русские люди, но в эту минуту явился немец Тимерман и разъяснил, что найденный предмет — английский бот. Петр немедленно принял англичанина на русскую службу, велел его починить топором, пилой и рубанком. “Дедушка русского флота” вскоре поплыл по Переяславскому озеру, управляемый могучей рукой Петра. В короткое время у дедушки появились товарищи, которые весело понеслись по волнам. Приближенные молодого царя с укоризной смотрели на новую затею молодого Петра и, качая бородами, вздыхали: — Статочное ли дело русскому человеку на судне плавать? Земли у нас мало, что ли? Зачем еще вода нам понадобилась? Петр сначала пробовал возражать: — А ведь англичане плавают… Но ему отвечали: — Так то англичане. У них земли два аршина. Им и понадобилось море. А нам на что? Народ также роптал: — Вода нам для питья и для бани дана. Грех плавать на ней в каких?то ковчегах. Петр продолжал строить суда. Паруса все чаще и чаще стали мелькать на Яузе и Переяславском озере. В народе стали распространяться слухи, что Петр — антихрист. Мореплавание слишком уж претило религиозным душам… VI ВОЙНА СО ШВЕДАМИ За что возгорелась война со шведами, неизвестно. Историки в подобных случаях постоянно скрывают истинную причину. Но война возгорелась. В Швеции тогда царствовал Карл

XII

. — Хоть ты и двенадцатый, а побью тебя! — сказал Петр. Карл принадлежал к секте “бегунов”. Всю жизнь он к кому?нибудь или от кого?нибудь бежал. Бежал к Мазепе в Полтаву, но Ворскла и русские солдаты произвели на него удручающее впечатление, и он убежал из Полтавы к татарам. У татар он остался недоволен кумысом и бежал к султану. Узнав, что у султана много жен, Карл

XII

поспешил бежать от соблазна к себе на родину, где у него не было ни одной жены. Из Швеции бежал к полякам. От поляков снова куда?то убежал. Смерти, преследовавшей Карла по пятам, еле удалось настигнуть его в какой?то битве, и она поспешила воспользоваться этим случаем. Петр же все время стоял на одном месте и занимался делом — строил, стругал, пилил, тесал. В результате Петр остался победителем.

VII

ПОЛТАВСКАЯ БИТВА Горел восток зарею новой. Уж на равнине по холмам гремели пушки. Дым багровый клубами всходил к небесам навстречу утренним лучам. Не по доброй воле гремели пушки. Их каждый раз заряжали с казенной части и вынуждали палить по шведам. Шведы тоже палили, но плохо. Карл

XII

после очередного бегства повредил себе ногу и не мог ходить. При самом начале битвы Петр приказал войскам своим одержать победу, и войска не смели ослушаться. Карл же

XII

не догадался это сделать, и войска его не знали, как вести себя: одержать победу или потерпеть поражение. После небольшого колебания шведы из двух зол выбрали меньшее — поражение… Много способствовало поражению шведов присутствие в их войсках малороссийского гетмана Мазепы. Гетман был человек весьма образованный и до конца своих дней сохранил сильную любовь к женитьбе. В искусстве жениться Мазепа не знал соперников, но воевода он был плохой. Неуменьем воевать он перезаразил все шведское войско, и оно не выдержало натиска петровских войск. Шведы бежали. Те же, которым было лень бежать, сдались Петру. Карл и Мазепа не поленились и бежали. После Полтавской битвы шведы повесили носы на квинту. Так они и висят до сих пор. Русские же под предводительством Петра высоко подняли головы. Гордые возвратились войска в Петербург под звуки музыки. Народ наружно радовался и кричал “ура”, но внутренне роптал на Петра.

VIII

ОКНО В ЕВРОПУ Победив кого следует, Петр задумал прорубить окно в Европу. — Пора, — сказал он, — на людей посмотреть и себя показать! Сановники светские и духовные принялись увещевать царя. — Не богоугодное ты дело затеял! — говорили сановники духовные. — Окно дело грешное. Не по святой старине поступаешь, царь. Светские сановники подходили с дипломатической стороны и вещали: — Окно, государь, вещь опасная. Прорубишь окно, а в него швед влезет. — А мы ему в шею накладем! — смеялся Петр. — Он и уйдет. — Уйдет швед, пролезет в окно немец. — Немцу зачем в окно? Мы его и в дверь пускаем. — Тогда немец из окна вылезет. — Зачем же ему вылезать? — А уж такая у немца привычка. Не пустишь в дверь, он в окно влезет. Пустишь в дверь, он в окно и вылезет. Характер такой. Петр смеялся и продолжал прорубать окно. Петр прорубал, а сановники мирские и духовные приходили по ночам и заколачивали окно. Петр не унывал и настойчиво продолжал свою работу. Когда работа была окончена и новый свет хлынул в прорубленное окно, сановники опьянели от ужаса и завопили: — Горе нам! Горе нам! И началась между ними и Петром тайная борьба. Сановники каждую ночь упорно затыкали подушками прорубленное окно в Европу. По утрам Петр вынимал подушки, а уличенных сановников ссылал и даже казнил. Но ночью приходили новые сановники и приносили новые подушки. И до самой смерти Петра продолжалась эта тайная борьба. Русскому народу так и не удалось при жизни Петра увидеть как следует Европу. IX ПЕТР — РЕДАКТОР А. С. Суворину в то время было всего лет десять, и “Новое время” еще не существовало. А газета была необходима. Русский народ искони славился тем, что не мог жить без газеты. Гостинодворцы невероятно скучали, лишенные удовольствия давать взятки репортерам бульварной прессы. Министры горевали: — Некому восхвалять наши действия. Полцарства за коня… виноват, за писателя! Великие люди плакали: — Когда мы умрем, кто напишет о нас некрологи! Помрем, как говорят хохлы, “и некролога не побачим”. Тогда сам Петр решил издавать газету. Недолго думая, он подал прошение о разрешении ему газеты под названием: “Куранты о всяких делах Московского государства и окрестных государств”. Газета велась довольно смело. В ней задевались не только полиция, Германия и духовенство, но и высшие сановники. Однако газета ни разу не подверглась конфискации и редактор ни разу не был оштрафован и даже не посажен в “Кресты”. Можно смело сказать, что во время “Курантов” газетные работники пользовались полнейшей свободой слова. Это был лучший период в периодической русской печати. Народ роптал. X НАУКИ И ИСКУССТВА От наук и искусств милосердный бог спас допетровскую благочестивую Русь. Географией интересовались только извозчики. Историей — тоже извозчики. Люди высших классов считали ниже своего достоинства заниматься науками. Искусством ведали уличные мальчишки — лепили из снега замысловатые фигуры и рисовали на заборах углем не хуже других. К литературе русский народ спокон веков чувствовал призвание, и при Петре литература, хотя и устная, сильно процветала. Народ — творец изливал свою душу в лирических произведениях, хватавших за душу как русских, так и иностранцев. Некоторые из этих элегий дошли до нас. Одна из них начиналась так: Не тяни меня за ногу, Ай, Дид! Ой, Ладо! Из?под тепленькой перины, Ай, Дид! Ой, Ладо! Из прозаических сочинений к нам дошли превосходные сказки, в которых говорилось о первой русской авиаторше Бабе — Яге, летавшей на аппарате, который был тяжелее воздуха, — в ступе. Петру все это показалось мало. — Народу много, — сказал он, — а науки мало! Вы бы поучились немножко. Он начал с министров, усадив их за азбуку. Министры плакали и не хотели учиться. Петр колотил их дубинкой и в короткое время достиг неслыханных результатов — почти все министры всего в два — три года научились читать и писать. Петр наградил их за это чинами и титулами, и только тогда они поняли, что корень учения горек, а плоды его сладки. К концу царствования Петра почти не было ни одного придворного генерала, который подписывался бы крестом. В его царствование был заложен первый камень русской письменной словесности — по приказу Петра был рожден Вячеслав Иванов, прославившийся в то время под фамилией Тредьяковского. Об искусстве также много заботился Петр. Народ, видя это, потихоньку плакал с горя и горячо молился об избавлении от науки, искусства и литературы Святой Руси. В то время народ русский еще пребывал в истинном благочестии. XI СОТРУДНИКИ ПЕТРА Сотрудников себе Петр выбирал долго, но, выбрав, не вешал их зря, а заставлял заниматься делом. В первые годы своего царствования он окружил себя сотрудниками из бояр. Но когда последним обрили бороды, Петр увидел, что они для службы России непригодны, и принялся выбирать сотрудников из простых людей. Бояре также не были довольны царем. В особенности им не понравилось то, что молодой царь колотил их дубинкой. — Сколько на свете Русь стоит, — ворчали бояре, — нас били батогами, а Петр дубинку завел. Обидно. И патриотическое сердце бояр так страдало, что даже плаха не утешала их. — Ты раньше постегай, — говорили они, — а потом казни. А то дубинкой… Что мы, англичане либо французы, чтобы нас дубинкой били? Ты нам батоги подавай… Среди сановников, выбранных из простых людей, выделился Меншиков. Петр взял его за то, что пирогами торговал. — Хоть пирогами торговать умеет! — сказал Петр. — А бояре даже этого не умеют. Меншикову сановничье ремесло показалось гораздо более выгодным, чем ремесло пирожника, и он ревностно принялся за новое дело. Видя, что опыт с Меншиковым удался, Петр еще больше налег на простой народ. Каждого нового кандидата в сановники Петр спрашивал: — Из бояр? И если спрошенный отвечал утвердительно, Петр говорил ему: — Ступай, брат, откуда пришел! Мне белоручек не надо. Когда же кандидат отвечал отрицательно, Петр приближал его к себе и давал работу. Впоследствии много графов и князей переодевались простолюдинами и поступали на службу к Петру. Когда обман обнаруживался, Петр не сердился. Так, под видом рабочих, поступали в сановники к Петру князья Долгорукие, Шереметьевы, Толстые, Брюс и др. Меншиков на склоне лет своих заскучал по ремеслу пирожника, и однажды у него блеснула мысль: “Чем Россия не пирог?” И он потихонечку стал продавать этот сладкий пирог… И среди остальных сотрудников нашлись подражатели Меншикову. Петр вешал понемногу “пирожников”, но даже эта крайняя мера редко исправляла их. Считать Россию пирогом и продавать ее тайно по частям сделалось второй натурой у многих сановников почти до наших дней.