Дом Дверей: Второй визит - Ламли Брайан - Страница 37

Они устроили Кину Суна поудобнее, уложили его, прислонив спиной и плечами к одной из стен — прочных стен. Миранда подложила под спину китайца сумку-баул. Но даже эта минимальная деятельность заставила ее вспотеть. Они все обливались потом.

— Ну... — заговорила Миранда, стараясь привлечь к себе внимание. Она запрокинула голову, чтобы вытереть длинную шею. — В пользу этого страшного места можно привести только один довод.

— Интересно? — вежливо поинтересовался Джилл.

— Температура, — ответила она. — Здесь мы не умрем от переохлаждения. Но, с другой стороны, можем умереть от обезвоживания!

— Фонам нравится жара, — напомнил ей Джилл. — Во всяком случае, им она нравилась. Именно поэтому мы и захватили с собой такую уйму воды...

— И что теперь? — поинтересовался Тарнболл. — Я хочу сказать, что хоть нам и пришлось позаботиться о нашем восточном друге, но пока мы зря теряем время.

— Знаю, — ответил Джилл. — Но меня отвлекают. Здесь я ничего не могу сделать. Должно быть, я смахиваю на какую-то примадонну, но я должен быть в состоянии... ну, прислушаться к этой штуке, к этому Дому Дверей. Мне нужно побыть одному. Я собираюсь взять пса и прогуляться. Даже если я заблужусь, уверен, Барни найдет дорогу обратно.

— Будь осторожен, — попросила Анжела, когда он сделал первый шаг.

— Я вернусь, милая, — Джилл обнял ее. — Вернусь, несмотря ни на что, ты же знаешь это.

И она знала...

Глава четырнадцатая

Джилл не высказал другим всех своих страхов. Он не мог этого сделать, потому что не знал, в чем они, собственно, заключались. Но в одном он был уверен: здесь много чего «не правильного». Хотя бы температура. Миранда обратила на нее внимание, и теперь Джилл ломал над этим голову. Когда он дезактивировал Замок, действительно ли начисто стер всю информацию? Аппаратное обеспечение — сам Замок — остался прежним, но как насчет программного обеспечения? Стерто? Но разве это не означало бы и уничтожения программ температурных режимов? Или автоматически подразумевалось, что тут будет контролер-фон? Разве это не означало, что основная программа все еще наличествовала и ожидала, когда ее вернут к жизни? Так почему же Джилл ее не чувствовал? Почему не ощущал ее?

Джилл не разбирался в компьютерах. Его дар никоим образом не совмещался с пониманием механики, присущим инженеру или наладчику. Скорее, дар походил на машинную психометрию, буквально эмпатию: умением чувствовать единение с действующими устройствами. Если посчитать, что машины обладают собственной душой — все машины, от английских булавок до космического корабля, то Джилла можно было бы назвать психологом. Даже больше чем психологом — телепатом.

Машины «разговаривали» с Джиллом — ну, по крайней мере, фигурально. Машины Земли говорили на «диалекте», который он понимал. Но синтезатор — Дом Дверей — был инопланетной машиной, его технология, психология, язык совершенно не походили на земные. В тот раз в Шотландии Джилл решил, что он понял его, посчитал, что пересек языковой барьер. Но он был явно не прав. Или, если он ошибался, то сейчас происходило что-то не правильное.

Возможно, Джиллу следовало побеседовать с Фредом Стэннерсли о компьютерах, попытаться понять, как они работают. А может, и не следовало. Ключевыми были инопланетные слова, а значит, слова чуждые и непонятные. Если технологии фонов и ггудднов совместимы (по крайней мере, они черпали энергию из идентичных источников), то это еще не означало, что они обладали хоть отдаленным сходством с земной техникой.

Жидкие части механизмов (не масло, нет), «разумная» гидравлика, и энтропийные машины, ускорявшие регресс, питаясь энергией будущего, были так далеки от человеческой технологии! Теперь Джилл корил себя за то, что не пытался изучать миниатюрный замок, не исследовал с того самого дня, как дезактивировал его.

Именно потому Джилл и решил убраться подальше от остальных. Он хотел сосредоточиться на этой штуке; вернуть контакт с ней, снова ментально прикоснуться к ее клавиатуре.

Барни являлся теперь единственным спутником Джилла. Теряясь в догадках, экстрасенс брел по текучим коридорам, словно по лабиринту в кошмарах сумасшедшего...

— Барни? — позвал Джилл. — Ты не устал бродить по этой треклятой ленте конвейера? — слова экстрасенса являлись на самом-то деле довольно точным описанием. Казалось, что не только физически, но и ментально он скользит по конвейеру. Потому что подвижные стены и губчатый пол вызывали такое ощущение, как и движущиеся пешеходные дорожки в аэропорту, за исключением того, что в Доме Дверей отсутствовали указатели выхода, металлоискатели или другие пассажиры.

Точно так же обстояло дело и с его разумом, который не мог найти выхода. И никаких дверей.

Вот тут-то одна мысль и поразила Джилла. Они оказались в Доме Дверей без дверей! Когда Замок в последний раз был активен, то действовал, как ловушка. Тут шла ужасная игра с Ситом-фоном — в роли организатора, а Джилл и другие люди пребывали в качестве подневольных игроков. По ходу игры, проходя через двери и выясняя правила, Джилл начал понимать, как работает эта штука. Но на этот раз не было никаких дверей, никаких правил, никакого организатора... и очевидно, никакой игры. Синтезатор оказался не запрограммирован.

Он ждал, когда его запрограммируют! Вот тут-то Барни тявкнул и застыл на напряженных лапах, яростно виляя хвостом и направив нос на глухую стену. Или, скорее, на стену, заполненную бессмысленными цветными завитками. Но Барни, похоже, точно знал, где он находится, и Джилл считал, что пес, вероятно, прав.

— Проходи, — предложил он псу. И тот посмотрел на него с любопытством, чуть склонив голову набок.

Наконец он медленно двинулся прямо сквозь «стену», а следом за ним отправился Джилл.

И пес, и человек оказались правы: Анжела, Джек Тарнболл и остальные из группы находились именно там, где Джилл их оставил. И там находилось кое-что еще, чего Джилл раньше не видел. Но видел нечто подобное.

Дверь! Изукрашенная, массивная, дубовая дверь, окованная железными полосами и проклепанная болтами сквозь створки больших петель. Их головки достигали двух дюймов в поперечнике. Дверь из средневекового замка в какой-нибудь легенде, сводчатая и готическая, запретная, как вход в темницу или камеру пыток. Дверь без стены, просто стоящая и ждущая, задрапированная в светящийся потолочный туман, который по какой-то зловещей, неизвестной причине сгустился и опускался извивающимися усиками.

Спутники Джилла отступили от нее. Настороженные, обеспокоенные, напуганные, они подняли Кину Суна на ноги. Китаец стонал, но пребывал в сознании. И вся группа приготовилась бежать. Но куда? Очевидно, они ждали Джилла, его руководства. И как раз когда они увидели его, Джилл заметил украшение в центре двери: огромный "железный дверной молоток в восемнадцать дюймов в поперечнике. Дверная петля находилась на верхнем изгибе, а молоток напоминал вопросительный знак с точкой — железным шаром, похожим на сжатый кулачок ребенка.

— Джилл! — ахнула Миранда. — Это ваша работа?

Экстрасенс не понимал, как она могла подумать, будто дверь — его творение. Хотя он и в самом деле прикидывал, а не мог ли создать ее подсознательно?

— Спенсер, это... это дверь, — пробормотала Анжела.

— А как ты считаешь, Спенсер? — спросил Тарнболл.

Он вместе с Фредом Стэннерсли поддерживал Кину Суна.

Джилл только покачал головой.

— Видите дверной молоток?.. Больше ничего не могу вам сказать. Я тоже сбит с толку.

— Что? — расхохоталась Миранда. — Вы оставляете нас одних в проклятом Доме Дверей, уходите погулять с собакой, и пока вы гуляете, появляется вот это, а потом вы говорите, что сбиты с толку? Что здесь происходит, Спенсер Джилл?

— У меня есть одно важное предположение, — ответил Джилл и слышал, как гневно зашипела Анжела. Он схватил ее за руку, дабы удержать на месте. И очень быстро продолжал: