Нина и тайный глаз Атлантиды - Витчер Муни - Страница 15

— Тихо, ты! Бери все по порядку и складывай сюда. — Рокси подвинула к нему две спортивные сумки.

— Чур, фруктовый салат мой! — Фьоре протянула руку и схватила миску.

Нина в свою очередь подползла к кладовке и переложила в сумку кошачьи консервы и пакет с сухим кормом для Платона и Красавчика.

Додо подтащил коробку с шестью бутылками воды и две коробки с печеньем.

Через несколько минут, нагруженные словно мулы, ребята пустились в обратный путь.

Додо опять возглавлял группу, освещая дорогу и толкая перед собой тяжелую коробку с водой.

Но тут Нина зацепилась сумкой о край толстого ковра. Несколько консервных банок вывалились из нее, покатились и стукнулись о мебель.

И, как назло, чихнул Додо.

Шум привлек внимание стражников. Они включили два сильных фонаря и осветили окна виллы.

— Ты слышал шум? — спросил один стражник другого.

— Слышал. Но откуда он? На вилле же никого нет. Экономка и садовник в тюрьме. Нина и ее банда куда-то смылись. С тех пор как мы здесь, в дом никто не входил, — ответил второй стражник.

— И все же лучше проверить. Ну-ка посвети. — Первый стражник прижался носом к стеклу.

Ребята, затаив дыхание, вжались в ковер.

В луче света были отчетливо видны стены, двери, мебель.

— Никого не видно, — заключил второй стражник и погасил фонарь. — Наверное, мыши.

Друзья с облегчением перевели дух и, стараясь больше не шуметь, доставили продукты в лабораторию.

У них было все, чтобы пережить первую ночь в осаде.

Глава четвертая

В тюрьме Пьомби и тайна Первой башни

В шесть утра стража у центрального входа в тюрьму Пьомби торжественно выстроилась: прибыл князь Каркон. Его сопровождал неизвестный. Как выяснилось, это был палач!

На нем был черный плащ и надвинутый на глаза капюшон с тремя дырками для рта и глаз. Палач был маленький, с худыми длинными руками, которые, казалось, совсем не подходили для такого занятия, как рубка человеческих голов.

Под плащом он прятал топор с рукояткой из слоновой кости и очень острым блестящим лезвием.

Стражники с любопытством проводили взглядом человека в капюшоне: уже несколько веков в тюрьму Пьомби не ступала нога палача.

У лестницы, ведущей в коридоры с камерами заключенных, Каркон остановился:

— Итак, договорились. Ты вмешаешься, когда сам сочтешь нужным. Говори медленно и не позволяй себе поддаться слезам и мольбам.

— Ясно, — ответил палач, наклонив голову.

— Это важное испытание. Если тебе удастся выдержать его, мы станем большими друзьями. Ты — хороший ученик. За последние дни ты уже многому научился. Я очень доволен тобой. Но прошу тебя, держись твердо. Мы должны вытянуть правду из этих двух стариков. — Князь говорил тихим ласковым голосом, однако взгляд его был пронзительным и суровым.

Роль палача играл его таинственный ученик, уже полностью захваченный Алхимией Тьмы.

Они шли по длинным сырым и грязным коридорам, следуя табличкам, указывающим нужное направление к камерам «для убийц».

Свет факелов был очень слабый, и тени двух зловещих персонажей скользили черными пятнами по стенам, изъеденным плесенью и затянутым паутиной.

Завидев двоих в плащах, заключенные стали осыпать их проклятиями. Палача, да еще в таком средневековом одеянии, никому из них еще не доводилось видеть!

— Мой господин, я боюсь, они узнают меня по голосу, — сказал палач.

— Не думаю. Эта толстуха и придурковатый садовник и представить себе не могут, что под этим капюшоном скрываешься именно ты.

Ответ Каркона успокоил таинственного незнакомца, который понуро двигался к камере, где сидели невинные люди.

Увидев Каркона в сопровождении человека в капюшоне, Карло разбудил Любу, дремавшую на койке.

— Уважаемые синьоры, ну и как вам в каталажке? — Каркон с гнусной ухмылкой уставился на них сквозь решетку двери.

— Каркон! — испуганно воскликнула Люба, вскакивая с деревянной скамьи.

— Палач! — в ужасе прошептал Карло.

— Да, палач тюрьмы Пьомби, позвольте вам его представить. Он уже давно без работы и очень по ней соскучился. Но, если вы расскажете всю правду о Нине Де Нобили, он пощадит вас. Не правда ли? — Каркон повернулся к палачу.

— Правда. И вы сможете вернуться домой живыми и здоровыми. Но, если будете валять дурака… тогда… тогда я отрублю вам головы! — Человек в капюшоне откинул полу плаща и продемонстрировал свой ужасный топор.

Каркон наслаждался сценкой, устроенной его учеником, обнажив в улыбке гнилые зубы.

— Нина — хорошая девочка! — Голос Любы дрожал от страха.

— Вранье! Она опасная ведьма! — заорал Каркон и со всей силы затряс решетку.

— Но мы и правда ничего не знаем о бутылке с ядом, клянусь, — прошептал садовник, опускаясь на колени.

— Говорите, где прячется эта маленькая ведьма, или вам будет очень плохо! — грозно потребовал палач.

Глаза его сверкали, словно раскаленные угли.

Несмотря на то что этот человек был в капюшоне, Люба заметила его бороду. Ей даже показалось, что она уже слышала этот голос. Но она была так напугана, что не имела сил даже подумать, кому он мог бы принадлежать. Тем более что она никогда не была знакома ни с одним палачом.

— На вилле девчонки нет! Испарились и ее дружки с Джудекки! Говорите, где она может прятаться! Я вам приказываю! — Вопль Каркона эхом катился по коридорам тюрьмы.

Люба и Карло стояли молча, взявшись за руки.

— Что вы можете сказать о родителях этих сопляков? Они тоже замешаны в преступлениях? — подал голос палач, поправляя капюшон.

— Мы давно их знаем, все они хорошо воспитанные и честные люди, — ответил садовник.

— Честные? Это мы еще поглядим! Сегодня в полдень их будут повторно допрашивать! — Каркон криво усмехнулся.

— Допрашивать? Они тоже в тюрьме? — Карло в отчаянии всплеснул руками.

— Пока что они в Трибунале. А там посмотрим. Но, если вы поможете установить правду и найти Нину, они будут освобождены, — пообещал князь и для большей убедительности ударил себя в грудь.

— Даже если б мы знали правду, мы бы вам ее не сказали! Вы мерзавцы! — неожиданно храбро бросила Люба в лицо Каркону.

Такой дерзости Черный Маг не мог снести.

Он выхватил Пандемон Морталис и дважды нажал на кнопку. Языки пламени, пролетев сквозь решетку двери, лизнули ноги несчастной русской няни. Застонав от боли, она осела на пол.

Садовник бросился ей на помощь, но Каркон выстрелил еще раз, попав ему в руку.

— Это только начало! Я буду приходить сюда каждое утро, до тех пор, пока вы не заговорите. И если вы в конце концов не поможете нам, тогда… — Князь сделал красноречивый жест, означавший, что пленникам отрубят головы.

После этого палач и Каркон не мешкая отправились в обратный путь.

Люба и Карло, с лицами, искаженными испугом и болью, смотрели им вслед.

Стражники большим ключом отперли дверь в камеру, поставили на стол, изъеденный термитами, две миски с похлебкой и по куску черствого хлеба:

— Ешьте, если хватит наглости!

Няня Безе заплакала, осматривая свои обожженные ноги. Карло оторвал рукава от своей рубахи и одним из них забинтовал ожоги Любы, а другим — кровоточащую рану у себя на руке.

— Нам ни за что не выжить здесь, — горько проговорила Безе, шмыгая носом.

— Надо держаться. Мы должны сделать это ради Нины. — Карло погладил Любу по голове, стараясь успокоить ее.

Как раз в эти минуты Нина думала о них, ломая голову над тем, как их освободить.

Остаток ночи в лаборатории прошел спокойно. После ужина ребятам удалось даже поспать.

Додо и Фьоре, пригревшись у каминчика, еще не открывали глаз. Рокси только что пробудилась и поглаживала Платона, пристроившегося лакать молоко из блюдца. Ческо сидел на табурете и беседовал с сосудом Пыли Светящейся.