Демогоргон - Ламли Брайан - Страница 31

К тому же (Трэйс мысленно пожал плечами) вполне возможно, что этот человек вовсе не наблюдал за ним. Рядом с Трэйсом сидела довольно смазливая медленно накачивающаяся водкой и непрерывно хихикающая девица.

Скорее всего, незнакомец поглядывал именно на нее. И, возможно, даже тешил себя надеждой провести вечер с милашкой, которой вполне годился в отцы.

Стоящий за стойкой бармен Фредди поднял бутылку виски и вопросительно взглянул на Трэйса. Тот отрицательно покачал головой и знаком дал понять, что ему достаточно. Фредди обслужил еще кого-то и через несколько мгновений окликнул Трэйса.

— Тебя, — сказал он, кивнув на дверь рядом со стойкой. За этой дверью начинался коридор, в котором располагались туалеты, висел телефон, а в конце был запасной выход на улицу.

Трэйс удивленно поднял брови. К телефону? Его? Он пожал плечами и отправился в коридор. Должно быть, Джилли решила еще раз послать его куда подальше или что-нибудь в этом роде. В коридоре на шнуре болталась трубка.

Держа в правой руке стакан с недопитым виски, Трэйс неуклюже взял трубку левой рукой и зажал ее между щекой и плечом.

— Алло?

— Чарли Трэйс? — осведомился голос с едва уловимым иностранным акцентом.

— Да, это я, — ответил Трэйс.

— Просто решил, что вам будет интересно узнать, — флегматично продолжал его невидимый собеседник. — Мистер Картер решил вернуться на неделю раньше. Прилетит ближайшим же рейсом. Думаю, скорее всего в следующий четверг.

Трэйс от неожиданности едва не выронил стакан и тут же схватился за едва не выпавшую трубку. Несколько мгновений он лихорадочно думал, что ответить, затем переспросил:

— Картер? Но я не знаю никакого Картера. А кто это говорит?

Из трубки донесся гортанный смешок.

— Похоже, мистер Картер получил очень тревожное — можно сказать неприятное — анонимное сообщение, в котором говорилось, что в его интересах было бы немедленно вернуться в Англию. Нечто вроде предупреждения — как и то, которое сейчас получили вы.

— Предупреждение? Что вы, черт побери, имеете в виду? — огрызнулся Трэйс. — Говорю же вам — не знаю я никакого Картера! Кто он такой?

— Ну прощай, золотой мальчик! — сказал голос и телефон замолчал.

Дверь на улицу открылась, впуская внутрь звуки улицы и Трэйс поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть как отставной гвардейский офицер, стряхивая с рукава невидимую пылинку выходит из паба…

Было воскресенье и жара стояла просто невыносимая. Трэйс подумал не собрать ли ему самого необходимого, оседлать свой «триумф» и рвануть из Лондона? Стряхнуть с себя паутину, как следует все обдумать. Он может отправиться, например, в Йоркшир, на ночлег останавливаться в сельских гостиницах, провести несколько дней в тамошних садиках, потягивая ледяное пиво или грея косточки под солнцем на расстеленном поверх пружинистого вереска одеяле. Впрочем, нет, ничего не получится — ведь во вторник он должен отвезти товар Джо Пелхему на Холлоуэй-роуд.

Просто ему неожиданно захотелось избавиться от всего этого. Сбежать куда-нибудь подальше. Похоже, ситуация становилась чересчур напряженной.

Начали пробуждаться воспоминания, которым всплывать никак бы не следовало.

Ему на голову неожиданно свалилось прошлое, которого он знать не желал и неразрешимая загадка, которая обещала не давать ему покоя до тех пор, пока он с ней не разберется. Он услышал целиком (или частично) выдуманную историю о чудовищном создании, бывшем то ли чем-то большим, то ли меньшим чем человек. Он видел как случайная молния угодила в такси и разнесла машину в куски. Какой-то неизвестный «предупредил» его о том, что о его последнем деле стало известно, хотя никто на свете об этом узнать никак не мог…

Или мог?

Ну, допустим, если бы он подарил Джилли этот несчастный кулончик вечра, то это еще можно было бы — хоть как-то! — объяснить. Кто-то мог бы заметить, узнать безделушку, спросить у Джилли откуда она у нее, сложить в уме два и два и получить четыре. Но только не за пять минут. Такого просто представить себе невозможно. А уж тем более никто не мог за эти же пять минут суметь связаться с Картером и тем более ТОЧНО знать, что старик вернется домой в четверг..!

Значит, Картер решил прервать свой отдых, так? И что с того? Он никак не может связать кражу именно с Трэйсом. Ведь он даже не знакомы. Просто НИКТО — за исключением горстки барыг, скупщиков краденого и сомнительных ювелиров — не знал о склонности Трэйса к подобного рода озорству.

Он сам придумал называть свои дела "озорством. " Это слово отдавало чем-то этаким бесшабашно удалым. И к тому же рифмовалось с "воровством. " Да, Чарли Трэйс был опытным домушником — первоклассным вором — но никто об этом не знал. Или по крайней мере не должен был знать…

Вот такие примерно мысли и мелькали в голове у Трэйса, когда он, сняв и перекинув через руку куртку, шагал по пыльным улицам летнего Лондона. Он не стал возвращаться прямо домой, а зашел в парк и принялся бродить по дорожкам между деревьями, стараясь по возможности держаться в тени и дав мыслям возможность свободно жужжать в голове с тем, чтобы они сами постепенно улеглись в нужном порядке.

«Жужжать» — да, точно. Они действительно жужжали, как пчелы. За последние два с чем-то дня с ним произошло столько, что его голова и впрямь стала напоминать гудящий улей!

А тут еще и Джилли. В другое время он, может быть, и не стал бы рвать с ней.

Или во всяком случае, не так резко. Да еще эта дурацкая история, которую он ей рассказал! Трэйс даже фыркнул:"Ха! " и почти пожалел, что у него и в самом деле нет французской подружки. Что же до каникул на греческих островах, так он никогда в жизни и близко не бывал к Средиземноморью. Как там назвал его Каструни: «Мало путешествовавшим»?

Каструни: почти пятьдесят лет в бегах. По крайней мере, по его словам.

Боялся грозы и пал жертвой испепелившей его шальной молнии. Да еще не где-нибудь, а в Лондоне!

Выйдя из парка и оказавшись на одной из торговых улиц, Трэйс остановился у туристического агентства и принялся разглядывать витрину. Сначала он бездумно скользил взглядом по выставленным там материалам, но постепенно его внимание привлекли глянцевые, роскошно оформленные обложки аккуратно разложенных буклетов. Девушки, девушки, девушки. И пляжи. И море — море, голубое до боли в глазах. Даже воспроизведенное на бумаге, оно выглядело удивительно красивым и ослепительно сверкающим.

КРИТ: "Остров Твоей Мечты! "

И КОРФУ! — с огромным — во весь разворот — видом места, называющегося Пляж Каминаки, при одном взгляде на который начинали течь слюнки.

СКИАТОС.

СКОПЕЛОС.

АЛОНИССОС.

И на всех фотографиях совершенно пустые, безлюдные пляжи. Лишь почти обнаженные нимфетки, окунающие ноги в голубое-голубое море, или, выставив напоказ загорелые груди, задумчиво взирающие на просто невероятные закаты.

НАДО МНЕ БЫЛО СТАТЬ ПОЭТОМ, подумал Трэйс.

И РОДОС! — "Исторический, великолепный Родос, где 300 солнечных дней в году… "

И КАРПАТОС: "Жемчужина Додеканесов! "

Карпатос…

А ведь еще вчера утром Трэйс вообще не подозревал о существовании такого острова!

Но когда он уже отвернулся от витрины и направил свои стопы в направлении дома… идея, даже несколько идей, вдруг совершенно волшебным образом расцвели в его подвижном как ртуть уме. Между прочим, а когда он последний раз отдыхал?

Что? Да ведь он вообще НИКОГДА не отдыхал! Во всяком случае, не отдыхал толком. И ведь вовсе не потому, что не мог себе этого позволить, верно?