Демогоргон - Ламли Брайан - Страница 21

Наконец на незнакомца видимо подействовали прохлада кабинета и пристальный изучающий взгляд Трэйса — он поежился. Его костюм, хотя и легкий, явно был очень дорогим, на пальце красовался массивный золотой перстень, а когда он вытащил из пачки греческую сигарету и прикурил, Трэйс заметил, что зажигалка у него тоже из чистого золота. Очевидно, в деньгах он нужды не испытывал. И так же очевидно было, что он недавно прилетел из Греции. Специально для встречи с Трэйсом. Но почему?

Глазам же грека предстало следующее:

Перед ним сидел человек, которому должно было быть около двадцати пяти, но который, как и он сам, выглядел моложе своих лет. Высокий изящный молодой человек, узкобедрый и жилистый, человек, который легко хмурится и неохотно улыбается, как будто его прижимает к земле какое-то огромное невидимое бремя, совершенно несопоставимое с его вполне дюжинной силой, которое он, тем не менее, терпеливо сносил многие годы. Человек с бледным лицом и светлыми, очень мягкими волосами и тонкими бровями над зелеными глазами в которых светился ум.

Правда, нос его был чуть крючковат, но не настолько, чтобы испортить общее впечатление от в основном правильных черт лица. Человек, конечно же, еще очень молодой, но привыкший полагаться исключительно на себя и гораздо, гораздо более умный, чем обычно бывают люди в его возрасте. Или намного более глупый… И к тому же человек, которому явно было не по душе, что его так пристально разглядывают.

— Чарльз Трэйс, — не протягивая руки, кратко представился Трэйс. — С кем имею…

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— В данный момент как меня зовут совершенно неважно. Более того, уже само то, что оно станет вам известно, может обернуться для вас большой опасностью. А у вас и так достаточно проблем.

В душе Трэйса буквально кипели мысли и чувства, но внешне он старался не выдавать охватившего его возбуждения. Да, скорее всего это не что иное как попытка прижать его с целью шантажа. Греку что-то известно о нем и сейчас он будет угрожать заложить его. Скорее всего. Что же еще?

Он криво улыбнулся и сказал:

— Лично у меня никаких проблем нет, мистер… эээ… Неважно. Похоже, это у ВАС какие-то проблемы, иначе бы вы не просили меня о встрече.

А поскольку меня мало интересуют проблемы незнакомых людей, сдается мне, что у нас с вами вряд ли что-нибудь получится. Скорее всего, вас просто кто-то неправильно информировал. Но раз уж мы все-таки встретились, может быть просто так, ради смеха, расскажете кто вас послал и что вам от меня нужно?

— ОТ ВАС мне ничего не нужно. Наоборот, это я хочу вам кое-что передать. Предостережение. Вы, кажется, считаете, что у меня к вам какое-то поручение, что я кем-то послан? Нет, никто меня не посылал, Чарльз Трэйс. Честно говоря, с моей стороны вообще было просто безумием встречаться с вами, поскольку тем самым я, скорее всего, подвергаю свою жизнь смертельной опасности.

Трэйс чувствовал: грек говорит совершенно искренне. Но что же это за предостережение такое? Да еще все эти разговоры об опасности и о смертельной угрозе.. ?

— Послушайте, — сказал он, — так мы с вами каши не сварим. Либо вы рассказываете мне, в чем дело, либо я встаю и ухожу.

Незнакомец через стол наклонился к нему и, глядя Трэйсу в глаза, сквозь стиснутые зубы прошипел:

— Похоже, ты меня не понял. Я рискую жизнью даже просто появившись здесь! Скажи спасибо, что я вообще приехал, ты, английский щенок, не то я, а не ты, встану и уйду!

Трэйс начал было вставать, но грек схватил его за рукав и с неожиданной для него силой заставил снова сесть на место. Затем он буквально выплеснул на него целый поток информации о нем самом:

— Вас зовут Чарльз Гордон Трэйс и ваша мать была эвакуирована с Кипра в начале 1958 года, накануне вашего рождения. Ее имя — Диана Трэйс. Она была очень симпатичной девушкой, не замужем и служила сестрой в военном госпитале.

То, что она была симпатичной я знаю поскольку однажды видел ее — в ту самую ночь, когда были зачаты вы. Видел я и вашего отца и тогда же поклялся убить его! Но с тех пор все, что мне удалось, так это не быть убитым самому! Очень скоро ваш отец явится навестить вас и я знаю зачем. Именно поэтому моей жизни, равно как и вашей, угрожает опасность. Я не шучу, Чарльз Трэйс — смертельная опасность! — Он наконец выпустил руку Трэйса, откинулся на спинку стула и заметно успокоился. — А теперь, если хотите уйти, — он вежливо кивнул на выход, — ничего не буду иметь против.

Трэйс по-прежнему сидел неподвижно, и только раз бросил взгляд в сторону бара. Нет, они сидели достаточно далеко — к тому же в отдельном кабинете — и их разговор, сколь бы оживленным он ни был, пока не привлек ничьего внимания. Оно и к лучшему, поскольку он чувствовал, что начинает не на шутку волноваться.

— Видите ли, — сказал он греку, — я просто не люблю, когда меня держат в неведении. Мне не нравится знать лишь какие-то крохи. Либо вы мне рассказываете все, либо ничего. И интересует меня только правда, поскольку ложь всегда только мешает. До сих пор вы были более чем скрытны, и к тому же кое в чем неискренни. Поэтому не ждите, что я вот так просто возьму и поверю вам на слово.

— Мистер Трэйс, — тут же начал собеседник, — уверяю вас, я…

— Например, вы солгали, будто узнали мои адрес и телефон из справочника. О, да, конечно, они там действительно значатся — но только наряду с Бог знает каким еще количеством Ч. Трэйсов! Так откуда же вы могли знать, что выбрали нужного человека? Не разумнее ли предположить, что вы прилетели сюда с Кипра или откуда-то там еще, предварительно проделав небольшую домашнюю работу? Нет, по всей видимости вы уже некоторое время интересуетесь мной. Вы установили за мной слежку — (черная машина?) — и продолжали следить до тех пор пока не решили, что у вас на меня кое-что есть. И по-моему сейчас вы намерены каким-то образом шантажировать меня, а все остальное — насчет «опасностей» и «смертельных угроз» — просто чушь собачья!

— Мистер Трэйс, — снова начал грек, — я…

— Но пока вы не слишком преуспели. Например, вас здорово подвела ваша домашняя работа. Значит, говорите, мой отец явится навестить меня? Но на самом деле мой отец погиб там же на Кипре в автомобильной катастрофе в горах Троодос еще в сентябре 1957 года. Тогда он, молодой лейтенант медицинской службы, уже был женихом моей матери. Вот почему я родился вне брака. И, кстати, звали его…

— Лейтенант Грегори Соломон, медицинская служба королевских сухопутных войск, не так ли? — вдруг перебил Трэйса грек, тем самым совершенно обезоружив его. — Вашего же настоящего отца зовут… — он помолчал, потом потряс головой и вытер рукой внезапно взмокший лоб, — … у вашего истинного отца много имен. Видите ли, это очень долгая история. Чтобы рассказать ее целиком, потребуется не меньше часа, а то и двух.

Уверяю вас только в одном — я прилетел сюда вовсе не с целью шантажировать вас, и это чистая правда. О, да, допускаю, я кое-что знал о вас и до того, как прибыл в Англию. И, конечно же, я проделал домашнюю работу — ведь я делаю ее УЖЕ четверть века! — но просто не мог выложить вам все сразу, чтобы не спугнуть вас. Поэтому прошу вас, поверьте мне, Чарльз Трэйс, меня нечего бояться. Но скоро — очень скоро — у вас появятся причины бояться. И я единственный во всем этом свете человек, который может вам помочь.

Трэйс с каждой секундой чувствовал себя все более и более неуверенно и это становилось очевидно. Заметив его растерянность, грек продолжал:

— Позвольте мне привести какую-нибудь мелкую, но очень важную деталь, которая убедила бы вас — что-то такое, чего о вас в принципе не может знать ни один человек.

Трэйс прищурился.

— Например?

— Например, что физически вы… не совсем полноценны.

Трэйс тут же почувствовал нервное покалывание в левой ступне и с трудом удержался, чтобы не бросить на нее взгляд под стол .

— А разве есть физически абсолютно полноценные люди? — спросил он.