Начало пути - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 9

– Ладно, уговорили, – бросил я с недовольством и стянул сидор с плеча. – Но вина не оставлю. Напьетесь еще и передеретесь. Вы вон и трезвые горазды из-за куска жратвы друг друга мутузить.

Я положил на траву половину оставшегося хлеба, половинку сыра и, развернувшись, зашагал прочь, неся в руке кувшин. Таскать его с собой желания не было – довольно тяжелый, литра на четыре, но и оставлять зверькам не хотелось. Какие-то они шебутные ребята, могут, и правда, с перепою бед натворить. Да и вообще, спаивать малышей нельзя.

Кувшин я оставил в полуриге от места трапезы, отпив из него на посошок пару глотков. Пьянеть не хотелось, все равно через часик-другой начнутся отходняки, а мне и без них не по себе.

Хотя Великая Эри пока вроде бы и помогает мне, но тем не менее основные проблемы еще впереди. Может, это вообще последние кайфовые часы в моей жизни. Да и не особо я «поднялся» благодаря случайному воровству. Одно радует – наелся от пуза.

Я довольно постучал ладонью по животу, негромко отрыгнул и полез в карман. Цепочка холодной змейкой коснулась руки, я ухватил ее и вытащил наружу. Так, что тут у нас…

Но мина заинтересованности довольно быстро сменилась фугасом разочарования. Цепочка весила максимум грамм десять и никакой художественной ценности не представляла. Простенькие звенья в виде самых обычных колечек, замок если даже был, то каким-то образом умудрился исчезнуть. Видимо, она оборвалась сразу в двух местах, когда я дернул. На всякий случай, пошарил в кармане. Замка не было.

Ну и ладно. Значит, у меня примерно два-три кирама. Местные серебряные монеты весом по пять грамм, десяток в одном золотом того же веса. Стало быть, на еще одну более-менее приличную трапезу хватит.

Бросив цепочку обратно в карман, я в который уже раз остановился и огляделся, медленно повернувшись на триста шестьдесят градусов. Ну и куда я шлепаю? Ни тропинки, ни ориентиров, ни вообще… И, главное, взять негде. То, что мох растет с северной стороны, – в этом я уверен не на все сто. Еще с какой-то стороны крона должна быть погуще, но тоже не помню – с какой. А солнца не видно, потому как небо затянули белоснежные кучерявые облака.

Значит, нужно подождать, когда эти небесные барашки либо сдриснут в направлении горизонта, либо рассосутся, а пока восстановить запас магической энергии. Благо калорий во мне теперь достаточно, плюс еще есть запас в мешочке.

Справа было как раз удобное место. Крохотная полянка, даже не полянка, а маленький пятачок диаметром метров шесть-семь. Там я и уселся в позу «лотоса», предварительно расстелив куртку. Можно было, конечно, войти в нужное состояние и лежа, особенной разницы нет, но я побоялся, что едва улягусь, как тут же задремлю. Свежий лесной воздух и обильная вкусная еда, работая в паре, неплохо морили. Даже на ходу глаза так и норовили слипнуться, а по затылку приятно растекалась ватная нега.

Итак, приступим. Я уложил руки на колени ладонями вверх и медленно опустил веки. Почувствовал легкое покалывание, потом тело словно погрузилось в теплую воду и перед глазами замелькали яркие, замысловатые узоры. Следом вспышка, провал тела в бездну, снова узоры. И вдруг пустота, в которой только слышно, как где-то далеко идет дождь. Его шум успокоил. Хотя я знал, что это вовсе не дождь, а шум телевизора, под который я любил засыпать. Не знаю почему, но он меня здорово успокаивал. Я просто выдергивал антенну и ложился на кровать…

– Каждый видит свое в этот момент. Каждый маг, – огорченно говорил Альтор, теребя свою куцую бородку. – Совсем я навыки растерял из-за хорского, раздери его чревл! И зачем только тебе рассказал, как я это вижу? Эх, давно уже этот старый маг, в теле которого поселился пьяница, никого не обучал. Ант, ты должен увидеть свое, смекаешь? Иначе не получится.

Из-за того, что маг рассказал мне о своей картинке, мне долго не удавалось слиться с магическим полем. Первую каплю магической энергии я смог втянуть в себя лишь спустя полтора месяца с начала занятий. Но ни разу за эти полтора месяца не подумал о том, чтобы прекратить их. Когда ты вдруг становишься рабом, хватаешься за любую возможность изменить свое положение.

Минут через десять восстановился полностью. К сожалению, за почти два года занятий я не смог достаточно хорошо развить магический узел, в котором и хранилась энергия. Если бы не изнуряющий труд, естественно без выходных и отпусков, то, возможно, я бы раскачался до гораздо лучших результатов. Пока же мне хватало ровно на два плетения «молнии» третьего круга. Заклинаний попроще я мог применить, конечно, больше, но и эффективность у них соответствующая.

Появившееся желание заняться магическим узлом я с сожалением отверг. На работу с ним тоже уходила обычная физическая энергия, и в гораздо больших количествах, чем на восстановление, а она мне еще понадобится. Поэтому я просто продолжил свои скитания по лесу, решив уже не особенно мудрить с ориентирами. Куда выйду, туда и выйду. Разве мне не все равно?

Так и пролетело время до вечера – шаги, шаги, хруст веток внизу, шепот листьев вверху. Когда начало темнеть, я уже привычно отыскал подходящее место, развел костер и развалился рядом с ним на куртке, не особенно радостно думая о завтрашнем дне. Ведь с самого его начала я уже мог считать себя вне закона.

Глава 7

Ольджурия, Северный Доргон, замок Вир’Сторов

Едва диск дневного светила коснулся горизонта, Вирон’Стор, стоявший посреди мощеной площадки перед невысоким донжоном, взревел бешеным крогом:

– Этот чревлов сын все-таки обманул меня!

– Не надо было его вообще отпускать, – меланхолично ответил ему брат и, махнув рукой, позвал стоявшего шагах в двадцати раба. Тот засеменил вперед, оставаясь при этом согбенным в глубоком поклоне. – Что там у нас на вечернюю трапезу? – спросил Вирог’Стор и ту же прикрикнул: – Ниже сгибайся, шельма!

Раб покорно пригнулся с пущим подобострастием и залепетал, перечисляя список блюд, приготовленных на ужин.

– Заткнись! – проревел Вирон и, подойдя, отвесил оплеуху. Раб замолк. Не желая отставать от брата, Вирог хлестко ударил несчастного по другой щеке и хохотнул.

– Как ты можешь думать о жратве? – Вирон покачал головой, продолжая смотреть на схватившегося за щеку раба. Тот держался за ту, куда прилетела именно его оплеуха. Хороший раб знает, кто хозяин. – Ты понимаешь, этот ублюдок надул нас. Светило уже заходит, а его нет.

– Может, Гары убили?

– Сдается мне, он вообще не был в Лиорде. – Вирон на секунду задумался, потом звонко шлепнул себя ладонью по лбу: – Чревл! Нужно было послать с ним кого-нибудь из надсмотрщиков. Да Рихтуса того же. Ну а ты? – Он вдруг недобро посмотрел на брата. – Ты не мог подсказать?

– Я тебе вообще говорил, что не нужно его посылать. Нанял бы убийцу и отомстил чревловым Гарам за оскорбление. Может, все же сначала отужинаем? А за столом и решим, что делать.

– Да что делать-то – понятно. – Вирон кивнул и зашагал к входу в донжон. Дворовые, занимающиеся работой, тут же отложили ее в сторону и замерли в глубоких поклонах.

Вирон окинул их грозным взглядом, поднялся по широким ступеням и вошел в открытую прислужником дверь. Гулкие шаги взметнулись к высоким потолкам, наполнили башню эхом, а следом за ними вознесся горе властный хозяйский голос. Наполнен он был такой злобой, что казалось, даже стены тут же сжались в ожидании наказания.

– Гермино! – проорал он в неистовстве, не сбавляя шага. – Гермино, твою шелудивую мать!

Из-за одной из колонн, служившей больше украшением, нежели реально что-то подпирающей, показался молодой раб, лет двадцати. Он торопливо заспешил к хозяину, поправляя дрожащими руками куртку.

– Что, шелудивый, опять за бабами волочишься? – Вирон прихмыкнул. – Хотя давай. Больше рабов мне нарожают. Беги в сарай за Альтором и притащи мне этого старого выпивоху в трапезную. Понял, трисово отродье? Живо! – прикрикнул он в завершение, и молодой раб, обруганный на все лады, бросился из башни выполнять приказ.