Беспощадная война - Ламли Брайан - Страница 30

— Финч, выходите из транса! — неистово закричал Писли в телефон. — Бросьте эту тварь и бегите!

— Опасность! — продолжал Финч чужим голосом, грубым и невнятным. — Я чувствую… маленьких! Много их… надо мной… Что-то приближается!

— Осталось всего две минуты! — воскликнул Джордан.

Из трубки доносилось только хриплое дыхание телепата. Вдруг напряженную тишину разорвал крик Титуса Кроу:

— Послушайте! Я тоже чувствую эту тварь! Она зовет на помощь… Она знает, что мы собираемся делать… Она более разумна, чем мы думали, Писли, и значительно превосходит в этом остальных, с которыми мы сталкивались. — Мой друг отпустил бинокль и прижал руки к ушам, как бы защищаясь от страшного звука. Крепко зажмурившись, он скривился словно от боли. — Тварь напугана… Нет, разозлилась! Боже мой!

— Я не беззащитен! — донесся из трубки жутко изменившийся голос Финча. — Пусть я в ловушке, но не беззащитен. Вы многому научились за время моего сна, но у меня еще есть силы! Я не могу остановить смерть, которую вы послали ко мне, но у меня есть… сила!

Кроу резко вскрикнул и упал на колени, раскачиваясь и сжимая голову. В этот момент я обрадовался, что мои психические и телепатические таланты остались недоразвитыми!

— Небо! — ахнул Писли, отвлекая мое внимание от распростертого на земле Титуса Кроу. — Посмотрите на небо!

Там, где несколько минут назад было голубое небо, клубились и громоздились черные тучи. Между ними сверкали огромные молнии. Чуть позже поднялся сильнейший ветер, который словно бешеный пес, принялся рвать нашу одежду и сорвал бейдж Джордана. Кусты дрока, вырванные из песчаной почвы, понеслись по воздуху, словно в них вселился дьявол.

— Ложитесь, — завопил Джордан. Его голос был едва слышен сквозь дикий вой ветра и шум летящего песка, треск ломающихся кустов вереска, дрока и папоротника. — Осталось меньше минуты. Ложитесь!

Мы немедленно упали на землю. Титус Кроу теперь лежал совсем тихо. Я коснулся рукой неподвижного тела друга. Ветер превратился в ураган. Земля тряслась. Грохот грома оглушал. Вспышки молний расцветили небо, высветив торчащую буровую вышку на фоне мрачного болота.

Эхо принесло к нам отраженные крики, едва различимые в адском реве разбушевавшихся стихий. И эти крики заставили меня потянуться за биноклем Титуса Кроу. Я взял его и поднес к глазам, пытаясь резкими движениями дрожащих пальцев навести резкость.

— Тварь поднимается из-под земли, — закричал Финч из телефонной трубки Писли не своим голосом. — Я чувствую ее… Пусть так и будет. Я умираю, но перед этим почувствуйте силу моего гнева. Дайте мне добраться руками до поверхности, чтобы мои рты могли испить вашей крови в последний раз! Теперь знаю вашу силу и вы знаете мою власть над стихиями! Помните и дрожите, когда звезды займут свои места и Великий Ктулху снова явится в ваш мир!

Мне наконец удалось сфокусировать бинокль на буровой вышке и я стал разглядывать будки, окружающие ее. В одной из них сидел Финч, поддерживающий контакт с гигантом в чреве земли. Подумав об этом, я невольно содрогнулся.

Грузовики и другие машины теперь разъезжались в разные стороны от буровой площадки. Борясь с порывами ветра и шквалами дождя разбегались люди…. И тут начался настоящий ужас! Молнии стали бить более целенаправленно — вниз, точно в буровую вышку и рядом расположенные предметы. Бегущие фигурки вспыхивали в электрическом пламени. Грузовики и «лендроверы», дико кренясь, вспыхивали и с грохотом взрывались. Решетки ферм вышки плавились и падали на редкие кусты и траву. Вначале над ними поднимался пар, а скудная зелень занялась.

— Время подходит, — заорал Джордан мне в ухо. — Бомба должна взорваться через несколько секунд. Тогда подземное чудовище должно будет остановиться!

Снова раздался голос Гордона Финча:

— В меня попали!.. На-нгнх… нгх… нгх-а… Великий Уббо-Сатхла, твое дитя умирает… Дай мне сил испить крови в последний раз… Позволь мне в последний раз вытянуться… разорвать печати Старых Богов… на-аргх… нгх… нгх!.. Аргххх-к-к-к!.. Хью, юх, х-юх-юх!

Потом из радиотелефона доносились лишь чудовищные, совершенно нечеловеческие звуки. Видимо у твари началась агония. Я услышал как бессвязно закричал Писли, когда холм у нас под ногами вздрогнул и заскользил. Я заметил, что Джордан пытается встать на ноги, но снова повалился на землю, которая буквально ходуном ходила. Однако мое внимание было приковано к кошмарной сцене!

Земля раскололась надвое. А потом из пропасти высунулись жуткие щупальца серые щупальцы! Они корчились и извивались, словно гигантские, смертельно раненые змеи, расползаясь по опустошенной земле. Некоторые из них стали хватать бегущих людей! Огромные красные рты раскрылись на концах серых щупалец и…

Наконец мне удалось отвести взгляд от этого ужасного зрелища. Я закрыл глаза и прижался лицом к мокрой траве. В тот же миг раздался страшный удар грома, затем последовала невероятно яркая вспышка, взрыв вздыбил землю и над землей поползла такая ужасающая вонь, что я на какое-то время потерял сознание…

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я почувствовал руку Джордана на своем плече и услышал его голос. Открыв глаза, я осмотрелся. Небо прояснилось. Освежающий ветерок обвевал опустошенный холм. Писли сидел, покачиваясь из стороны в сторону, и смотрел куда-то вниз. Я проследил его взгляд.

Огонь по-прежнему бушевал на болотах. Клубы голубого дыма поднимались среди голых кустов дрока и хрупкого вереска. Буровая вышка превратилась в скрученную массу почерневшего металла и лежала на боку. Один или два обгоревших грузовика ползли по равнине, с трудом пробираясь к нашему холму. Кучка оборванных людей, спотыкаясь, брела следом. Стоны и мольбы о помощи доносились даже сюда. Серая отвратительная жидкость, от которой поднимался пар, разлагаясь, кипела, заполняя новые трещины в земле, как гной в дьявольских ранах.

— Надо помочь раненным, — просто сказал Джордан.

Я кивнул и с трудом поднялся на ноги. Писли тоже встал. Тут, вспомнив о друге, я опустился на колени и легонько потряс за плечо Титуса Кроу. Через мгновение он пришел в себя, но не мог участвовать в предстоящей нам работе: мысленный контакт с чудовищем — пусть и короткий — высосал все его силы. Когда мы втроем отправились к «роверу» Джордана, я прихватил брошенную Писли трубку радиотелефона. Машинально повернув ручку громкой связи, я понял, почему профессор бросил ее: сквозь треск помех доносилось тихое бессвязное бормотание, отрывки детских песенок, дьявольское хихиканье…

Мы нашли тела шестерых мертвых рабочих, пятеро пропали без вести, а бедный Финч сошел с ума. Многие получили ранения, но в основном — легкие: ожоги, порезы и ушибы. Однако, тот факт, что уничтожено еще одно чудовище — пусть и из «наименее опасных» — вряд ли оправдывало подобные потери. Это были первые жертвы фонда при выполнении плана «Великобритания».

Газеты на следующий день много писали о подземных толчках, потрясших всю северо-восточную область страны, и — значительно скромнее — о взрыве газов, «по небрежности выпущенных на поверхность земли при выполнении бурения в научных целях». Подземный гул и толчки дошли до Котсволда, и Суртси отреагировал на них клубами вулканического пара. В прессе упоминалась также неожиданно налетевшая буря. Град размером с шарик для гольфа прошел на юге страны. Необычно сильные грозы пронеслись над многими областями Англии, в особенности бури свирепствовали в Дурхеме и Нортумберленде. Сильный дождь после полудя обрушился на западные районы. Действия фонда Уилмарта сказались даже на психиатрических клиниках. Газеты и телевидение сообщали о массовых беспорядках и побегах. «Луна, приливы, циклы погоды» — психиатры и психологи представили все происходящее как единую систему…

О форме, типе и прочих характеристиках чудовища, которого мы уничтожили в тот день, до сих пор известно мало. Замечание об Уббо-Сатхле лишь подтвердило необходимость постоянно учиться. В течение нескольких часов после взрыва газов в теле чудовищ (по своему составу тела тварей напоминали метан и находилось под давлением) вещество щупалец и всего тела разложилось и исчезло за считанные минуты. Зондирование пространства, которое чудовище занимало под землей, показало, что длина этого экземпляра составляла четверть мили при одной десятой мили — в поперечнике!