Беспощадная война - Ламли Брайан - Страница 19

Вскоре после полуночи я, видимо, тоже отключился, и поэтому внезапный крик напугал меня.

Кричал Титус Кроу.

Я немедленно стряхнул чудовищный сон. Не помню, какие кошмары снились мне в ту ночь, но они сразу же забылись на фоне того, что вскоре случилось с нами. Так вот, проснувшись, я увидел, что мой друг все еще спит, но во сне его терзали кошмары.

Он по-прежнему сидел в своем кресле, положив голову на раскрытые страницы «Ктхаат Аквадинген», занимавшей половину маленького стола, за которым Титус работал. Все его тело дергалось и судорожно изгибалось. Он непрерывно выкрикивал непонятные фразы. Я поспешил к нему и стал будить.

— А? Что? — выдохнул Титус Кроу, когда я потряс его за плечо. — Смотрите, де Мариньи — они здесь! — Дрожа всем телом, мой друг вскочил на ноги. Холодный пот блестел на его лице. — Они… они… здесь?

Он снова сел, все еще дрожа, и плеснул в стакан бренди.

— Боже мой! Что за кошмар, Анри! Им удалось добраться до меня. По-моему, они хотели изнутри выжечь мой мозг. Теперь ясно — они знают, где мы.

— Ктулхи? Это были… они? — спросил я, почти не разжимая губ.

— Да! Без сомнения. Они напали без предупреждения и не старались скрыть, кто они. У меня создалось впечатление, что они хотят сказать мне что-то — пытаются торговаться со мной. Ха! Это все равно, что заключить сделку с всеми дьяволами из ада! В посланиях, которые я получил, слышались даже отзвуки отчаяния. Будь я проклят, если знаю, чем их можно напугать. Знаете, у меня возникло такое ощущение, что мы не одиноки, и неведомые силы спешат нам на помощь!

— Я не понимаю вас, Титус, — Я покачал головой. — Вы, похоже, не в себе.

— Тогда я лучше перескажу вам, Анри, мое сновидение, и потом вы попробуете его интерпретировать, — предложил он.

— В начале не было никаких картин, никаких видений — из которых обычно состоят сны — а только… ощущения! Я плавал в сером, бесцветном веществе — образ порожденный подсознанием. Потом у меня возникали ощущения… Я знал, что они принадлежат ктухам — это их мысли, совершенно чуждые моему сознанию. Но я не мог освободиться от них. Ктулхи приказывали мне не мешать им, не будить спящих псов… Ну, что скажете?

Прежде чем я смог ответить, даже если бы знал — что, Титус Кроу поспешно продолжил:

— Я воспринял их пугающие послания — их безымянный страх перед какой-то темной силой, перед борьбой, в которую я каким-то образом оказался вовлечен. Возможно, ктулхи не собирались делиться со мной своими переживаниями, но у меня психика прочнее, чем у обычных людей, и полагаю — это очко в нашу пользу. А то, что предназначалось мне, выглядело как попытка подкупа! «Оставьте нас в покое и уходите с миром, — сообщали мне. — У вас больше нет наших яиц, и мы позабудем о вас — при условии, что вы перестанете тревожить нас и вмешиваться в наши дела!»

— Тогда мы на верном пути, Титус, — прервал я его. — Мы заставили их беспокоиться!

Он посмотрел на меня и лицо его расплылось в улыбке.

— Похоже на то, де Мариньи, но, Бога ради, я хотел бы знать, из-за чего эти твари так беспокоятся! Да, пожалуй, вы правы — мы двигаемся в правильном направлении. Приятно сознать хотя бы это. И все-таки любопытно, что знали об этих тварях Писли и остальные…

— О чем это вы, Титус?

— Извините, Анри, я еще не рассказал вам об этом, — быстро извинился он. — Видите ли, в посланиях этих тварей были намеки — не просите меня уточнять какие-именно — на Писли, на Бернарда Джордана, шкипера на одной из океанских буровых платформ. Если судить по моим вырезкам, он просто счастливчик — единственный остался в живых, когда платформа «Русалка» пошла на дно вблизи Хантерби Хед. Ктулхи сообщили мне о ком-то еще, чье имя я прежде никогда не слышал. Гм-м. — Он нахмурился, раздумывая. — Интересно, кто же такой Дэвид Уинтерс?.. Так или иначе, но у меня создалось впечатление, что ктулхи куда больше бояться этих парней, чем меня! Они посоветовали мне держаться подальше от этих людей. Не правда ли, странно. В конце концов, я никогда не встречался с профессором Писли и не представляю себе, где искать Джордана. Так же как и Дэвида Уинтерса…

— Знаете, Титус, вы разбудили меня своим криком. Вы что-то бормотали, но я не мог понять ни единого слова. А вы помните, что говорили?

— Возможно, я пытался торговаться с чудовищами. Конечно я отверг их ультиматум. Я пытался наложить на них чары и надеялся, что заклинание Вах-Вираж очистит мой разум. Но к сожалению ничего не получилось. Их объединенное сознание слишком сильно для таких простых средств.

— Ультиматум? Значит, они угрожали?

— Еще как! — Кроу криво ухмыльнулся. — Они пообещали «показать свою силу» тем или иным способом. И тут вы разбудили меня. Так или иначе они от меня теперь не отвяжутся, хотя и не достанут, особенно если мы переплывем на другое место. Пожалуй, у нас есть еще три или четыре дня, а потом придется переехать.

— Да. — Нельзя сказать, что подобная перспектива мне понравилась. — Но этой ночью я не тронусь с места, даже под угрозой оружия. Ноги не держат. Давайте поспим, если нам дадут, а утром на свежую голову мы обдумаем новый план.

Сам я спал нормально и крепко. Ведь я буквально падал с ног — а вот Титусу Кроу вряд ли удалось отдохнуть. Всю ночь сквозь сон я слышал его низкий, бормочущий голос, пока, наконец, в глубинах моего подсознания не затихло эхо заклинаний Вах-Вираж.

Странно, но к полудню следующего дня мы лучше освоились с новой ситуацией. Непонятный страх ктулхов развеял бледную пелену нервного напряжения и подавленности, мучивших нас.

Только при свете дня мы сообразили, почему кошмарные потомки Шудде-Мьелла так долго не могли узнать о нашем побеге. Вплоть до вчерашнего вечера Кроу использовал для защиты заклинание Вах-Вираж и эликсир Тиккоуна, пока в конце концов это снадобье не закончилось. Очевидно таинственная жидкость обладала силой, способной остановить мысленные послания и сигналы ктулхов. Однако, нехватка чудодейственного средства привела к ослаблению обороны и позволила ктулхам вновь добраться до нас.

Позже стало ясно, почему мы, узнав, что наше укрытие стало известно ктулхам, не ударились в панику; почему сон Кроу, вместо того, чтобы заставить нас броситься в бегство, подействовало наоборот — после первоначального потрясения мы успокоились.

Как бы там ни было, мы решили, что если подземные твари действительно решатся напасть, то нас защитит естественная водная преграда, к тому же чудовища вряд ли предпримут что-то в дневные часы. Скорее всего ктулхы попытаются выманить нас с «Морского бродяги» вечером, после наступления темноты. Против этого мы разработали защитные меры. Мы договорились, что в сумерках будем просто закрывать дверь в каюту и спальню. Причем ключ я отдал на хранение Кроу — человеку, более устойчивому к телепатическим посланиям ктулхов. Теперь мне кажется удивительным, что мы оба позабыли очевидный факт, который доказал бы полную несостоятельность наших идей. Ведь Пол Уэнди-Смит был схвачен днем, или самое позднее — в сумерках! Однако в тот момент мы обнаружили в своем плане другой неприятный аспект, а именно необходимость отказаться от вечерних походов в «Старую Мельницу». Я не хочу создавать впечатление, что мы оба большие любители спиртного — хотя у нас были весьма основательные причины стать алкоголиками — но Кроу любил выпить рюмочку бренди на ночь, и я против этого тоже не возражал. Мы уже запаслись продовольствием на две недели и решили, что то же самое следует проделать и в отношении крепких алкогольных напитков. Мы решили позавтракать в «Старой Мельнице» и купить бутылку или две при запас. Все сложилось очень удачно. Не успели мы расположиться в курительной, как к нашему столу подошел хозяин, судя по выправке — бывший гвардейский служака. Он представился, и Тутус Кроу в свою очередь представил нас.

— Значит, именно вы господин Кроу! Прекрасно, это избавит меня от посещения вашего плавучего дом.

— Вот как? — удивился мой друг. — Значит, вы хотели видеть меня? Присаживайтесь, мистер Селби. Может быть, выпьете стаканчик?