Поверить в мечту (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 39

— Мы не будем дарить маме ложек и овец, — заявил Стан, выйдя на середину зала, когда отдарились все, кроме них, — нет у нас ни того, и ни другого. Мы от всей души хотим подарить ей праздник… и, по обычаю нашего мира, он начнется с цветов, музыки и вальса. Разрешите, леди?

Он вытянулся перед матерью, такой высокий, стройный и уверенный в ставшем для них фишкой костюме Зорро, подмигнул ей едва заметно и, натянув на глаза бархатную полумаску, протянул руку.

И в тот же миг над залом поплыли первые, чарующе щемящие аккорды вальса Дога. Слава мгновенно нашла взглядом источник музыки, сидящий на галерее оркестр из местных музыкантов. Но вели неведомую этому миру прозрачную мелодию стоящие впереди всех Конс и Тин, один с трубой, второй с гитарой, такие похожие, серьезные и важные, что сердце матери сжалось от умиления и гордости.

Вот ведь точно же знали, мошенники, перед чем Славе никогда не устоять, перед любимой мелодией и не менее любимым танцем! Она осторожно высвободилась из рук чуть растерявшегося мужа, всучив взамен себя букет, и, присев в легком реверансе, положила руку на плечо сына.

И в следующий момент они уже летели по залу в вальсе, а с галерей верхнего этажа на них и на гостей, медленно кружась, опускались белые, душистые лепестки каких-то местных цветов.

Ярослава вдруг почувствовала себя необычайно легко, словно окончательно спали с души все тревоги, заботы и потери, всё то, что копилось много лет, не давая ни на миг по-настоящему забыться и расправить усталые плечи.

— Щиты сними, — уводя мать в танце подальше от Васта, тихо посоветовал сын, — но не сейчас, а как подойдем… нельзя же так издеваться над ушастым, он уже весь испереживался.

— Все такие умные, — счастливо улыбаясь мелодии, ощущению полета и душевного комфорта, безобидно огрызнулась новобрачная, — одной — поставь щиты, другому — сними… А мне вот кажется, что он и так слишком много понимает.

— Знаешь… мы все так рады, — туманно признался Стан и предупредил, — подходим, вот… сейчас, давай!

Да, пожалуйста! Великодушно ухмыльнулась Ярослава, обнаружив себя стоящей перед заметно нервничающим блондином. Мысленно потянула за невидимые крючки, освобождая концы воображаемого шарфа, и ослепительно улыбнулась мужу.

— Вручаем тебе нашу маму и верим, что ты всегда будешь её любить и беречь, — строго изрек старший, и, словно не замечая, как расплывается в счастливой улыбке лицо анлезийца, объявил, — танцуют молодожены!

Ярослава на миг встревожилась новой выходкой сына, но вскоре с облегчением осознала, или все ваальты — прирожденные танцоры, или это Васт настолько хорошо предугадывает её движения, но запутаться в юбках и упасть среди зала ей не грозит. А успокоившись, женщина с давно забытой легкомысленностью отдалась на волю сильных рук и музыки, самозабвенно наслаждаясь всей этой, как ей казалось много последних лет, навсегда потерянной для нее роскошью.

Танцевать вальс с мужчиной, который так откровенно обожает её, и так явно начинает нравиться самой Славе… хотя признаваться в такой глупости она пока не решилась бы даже самой себе.

Вальс кончился, но как оказалось, сюрпризы детей на этом еще не иссякли. Музыка сменилась на тягуче-однотонную, тревожащую душу обещающими тайну тоскливыми нотками. Слава бросила взгляд на оркестр, но клонов среди оркестрантов уже не было.

Васт спешно отвел жену на маленький диванчик, стоящий возле стола с подарками, бережно усадил и сел рядом, а затем мягко повернул ей голову, подсказывая, куда нужно смотреть.

Зал резко притих, гости замерли, устремив взгляды куда-то вверх, и вдруг дружно ахнуло несколько женских голосов.

Ярослава и сама чудом удержалась, чтоб не охнуть, вцепилась пальцами в руку мужа и с замиранием сердца глядела, как на почти невидимый снизу трос, натянутый через весь зал, шагает с галереи хрупкая черноволосая девичья фигурка в костюме щамаханской царицы.

— Убью паршивцев, — прошептала Слава с чувством, — как им только в голову пришло забросить Майку на такую высоту?

— Что ты ругаешься, — тихо буркнул сзади обиженный голос Тина, — у нее на поясе лонжа и хумили втроем держат. Думаешь, Конс так просто согласился?

— Представляю, как вы его уговаривали, — фыркнула не желавшая успокаиваться Слава, наблюдая за грациозными движениями невестки, словно не замечавшей, что под ней не пол, а тонкая и такая ненадежная на вид веревка.

Постепенно медленные и изящные движения, гибкие развороты, свойственные только ассарам, и помахивания ярким веером затягивали, заставляли забыть все опасения и просто наслаждаться грацией танцовщицы на канате.

Но в тот миг, когда она достигла середины зала, с двух сторон вдруг встали на галереях одинаково затянутые в черные костюмы фигуры, и мать с тревогой узнала в одной из них Юну, а в другой Стана.

— Если ты мне сейчас скажешь, — обернувшись к беззаботно скалящемуся Тину, выдохнула она, — что и эти привязаны за лонжи, то я выпорю всех шестерых.

— Вастик, ты уверен, что тебе нужна такая кровожадная жена? — ехидно хмыкнула Тина, пользуясь тем, что поблизости не было никого из публики, — может, рванешь уже, пока не поздно?

— Я лучше помогу ей вас пороть, — нежно улыбнувшись жене, Васт успокаивающе погладил ее руку.

— И эту змею я лично пригрела… возле себя, и сама привезла в Дилл! — с нарочитой печалью провозгласил Тин и тут же забыл про роль шута, — ма, смотри, самое интересное!

Самым интересным оказались яркие шарики, которые с двух сторон поочередно бросали Майке ассистенты. А она их ловила с кошачьей ловкостью, и тут же бросала в публику. Но в первозданном виде они до зрителей не долетали, лопались в воздухе, осыпаясь смесью из лепестков цветов, конфет и ленточек.

Понять, как они такое сделали, Ярослава не могла, но конфетки и ленточки были совершенно настоящими, Тин с Вастом ловко поймали для нее несколько штук.

— А теперь… — таинственно объявил за спинами конферансье-самозванец — смертельный номер!

— Убью, — простонала Слава, следя, как Стан поднимает и бросает в Майку просто огромный шар, не меньше полуметра в диаметре.

— Ма… ты повторяешься… — Тин не договорил, захваченный происходящим над головами.

Брошенный Станом шар летел прямо на ассару, но Славе почему-то показалось, что летит он неправильно, не прямо, а полого вниз, как маятник, и слегка замедленно, словно в кадрах специальной съемки.

Так он привязан! Сообразила женщина и с облегчением выдохнула, заметив, что шар движется параллельно натянутому тросу и, добравшись до Майки, окажется ниже её подошв.

Рано она радовалась. Едва шар оказался рядом с таджеркой, та бесстрашно схватилась за канат, на котором он висел, и перепрыгнула на его ненадежную поверхность.

Публика дружно ахнула и в зале воцарилась такая тишина, что все расслышали, как звякнула о мраморные плиты пола оброненная кем-то шпилька или булавка.

— Славочка, — крепче обнял и прижал к себе жену Васт, — ты только не волнуйся… я их сам выпорю.

— Спелись, — безнадежно фыркнул Тин, не сводя пристального взгляда с несущейся в вышине таджерки.

Словно яркая экзотическая бабочка села отдохнуть на огромный маятник невидимых часов и раскачивается на нем, как на качелях, а ее развевающиеся черные волосы и легкие концы шарфов и поясов несутся вслед причудливыми крыльями. Публика во все глаза разглядывала невероятную ассару, стараясь не забыть ни мельчайшей подробности, рассказы об этой удивительной свадьбе теперь будут питать воображение горожан не один день. И несомненно, найдутся молодые пары, которые захотят перенять некоторые из чуждых, но таких красивых обрядов.

Тин следил за невесткой не только ради эстетического удовольствия, подходила его очередь вступать в действие.

Незаметными снизу тонкими шелковыми шнурами черного цвета стоящие на противоположных галереях Конс и Стан сдерживали движение раскачивающегося, как маятник шара, постепенно гася его размах. А когда им это почти удалось, остальные члены команды, удерживающие центральный канат, начали постепенно опускать бесстрашно летавшую над залом Майку.