КЛОУН ИВАН БУЛТЫХ - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 1

Эдуард Успенский

КЛОУН ИВАН БУЛТЫХ

ГЛАВА N

(Про интеллигентность)

А сейчас в комнату войдет моя бабушка и скажет:

– Ну что, бестолочь, опять бездельничаешь? Весь век бы тебе из себя шута корежить, идол ты стоеросовый.

А я кувыркнусь на туго натянутой проволоке и отвечу:

– Бабушка, бабушка, Вера Петровна! Ну, зачем ты так ругаешься, надрываешь мое бедное интеллигентное сердце?

– Чего? Чего? – закричит она и даже захлебнется от возмущения. – Да какое отношение ты имеешь к этому виду человечества?

А что она дальше скажет, трудно угадать. Что-нибудь ядовитое и вредное. Она за словом в карман не лезет. Ни в карман, ни в словарь. Даже более того, она сама могла бы мгновенно составить «Словарь ругательных слов и выражений трудовой интеллигенции и крестьянства» любой области или края нашей необъятной родины.

Но ничего, пусть ругается. Сегодня у меня тоже запасен для нее сюрприз.

Итак, вот она. И точно:

– Ну что, горе семейное, опять на жердочке сидишь? Петушок Курыханович! Всю бы жизнь тебе дурака валять!

– Бабушка, бабушка, Вера Петровна! Ну, зачем ты так ругаешься, надрываешь мое бедное интеллигентное сердце? Ведь мы, настоящие интеллигенты, просто болеем от всякой грубости.

– Что? Что? – кричит бабушка. – Да какое отношение ты имеешь к интеллигенции? Писать, считать выучился? В институт пять лет ходил по вечерам?! С лифтершей здороваешься?

– Да. А что, по-твоему этого мало?

– Для тебя более чем достаточно! Эх, ты, питекантроп от интеллигенции!

Да, она может составлять словарь ругательных слов и выражений. И не просто словарь, а сразу издание второе, улучшенное и дополненное.

– Ну, хорошо, Вера Петровна, а с кого мне брать пример по интеллигентности? Кто является образцом в нашем Фили-Мазиловском районе?

Бабушка притормозила:

– Если бы я знала не два языка, а пять, кончила два института, а не один, и сделала бы втрое больше полезного для детей, тогда пример был бы рядом.

– Вот тогда, бабушка, ты бы и делала мне замечания… (Пауза.) Но все равно спасибо за лекцию. Мой запас знаний в этой области увеличился вдвое. Теперь мне гораздо легче морочить людям голову и изображать из себя то, чего ты, бабушка, так и не достигла.

– Тьфу ты! – сказала она.

– А можно, бабуся, дополнительный вопросик? Скажи ты мне, моя драгоценная, а должен ли интеллигентный человек быть наблюдательным?

Вместо ответа она внимательно огляделась. А по стенам красовались плакаты:

– Это еще на какую высоту? – спросила бабушка. – Может, нам потолки подметать?

– Зачем потолки? Вон на полках сколько пыли собралось.

– Ладно, – согласилась бабушка. – Но, если я еще что-нибудь про котлетоподгораемость услышу, придется тебе столовопосещаемость повышать. – И она повернулась, чтобы уйти.

– Стой, бабушка, – окликнул я. – Подожди. Вот, прочти это.

И я протянул ей нижеследующий документ:

Главному редактору Циркконцерта тов. Тихомирову А. С. от клоуна Ивана Бултыха.

Копия: в центральную газету.

Сейчас я объясню, откуда взялась эта странная бумага. По профессии я – Иван Бултых. Фамилия моя – клоун. То есть, наоборот. И сейчас я пытаюсь свалить нашего завлита – Тихомирова Афанасия Сергеевича.

В каждой организации нашего типа всеми делами обычно заправляют три человека. Это – директор, главный режиссер и завлит. Директор отвечает за всю организацию в целом. Завлит – за репертуар, за тексты, в общем, за все то, что произносится со сцены. А главный режиссер ставит программы и спектакли. Короче, доносит до зрителя тексты, полученные от репертуарного отдела.

Должности эти – приблизительно равные, и в каждом зрелищном деле заправляет обычно тот человек из троих, который опытнее, энергичнее и волевее.

Афанасий Сергеевич Тихомиров не заправляет ничем. Но мешает всему. Если что-то смешное получилось у нас, значит, он просто недосмотрел, не успел испортить или запретить.

А вдруг новый номер не понравится руководству? А если из-за этой песенки будут неприятности? Не нужно нам ничего особо нового. Давайте работать по старинке, как деды и отцы.

Прихожу я к ним в отдел три месяца назад.

– Я рассказ принес из «Литературки» Хайта и Курляндского. Про Диогена. Хочу сценку сделать.

– О чем рассказ?

– О том, как человек бочку нашел и решил в нее залезть, подумать спокойно. А ему все мешали. Мол, зачем бочку украл? Что о тебе иностранцы подумают? А ну, вылезай!

– Ну, а ты при чем?

– Я тоже бочку на сцену выкачу. Залезу в нее. А шпрех будет меня выживать.

– И что ты хочешь сказать этим?

– Что у нас столько блюстителей всяких развелось, что диогенам и места нет.

– Эге, куда завернул, – говорит Тихомиров. – Выходит, в нашей стране диогенам житья не дают?

– Не в стране, а в цирке. И не диогенам, а клоунам. Разница есть?

Тут вмешалась его заместительница Кичалова Марина Викторовна – на первые две секунды миловидная женщина с большими зубами:

– Если вы клоун, налейте воды в бочку и сидите там. А в диогены играть нечего. На арене это кощунство.

– Если бы я Маркса играл, а шпрехшталмейстер – Энгельса, – говорю, – тогда бы кощунство было. А так просто шутка.

– Ничего себе шутка. А что про нас эти скажут? Которые за рубежом. Наши враги идеологические. Ты что, забыл, что мы не одни живем? И каждый из нас, как на фронте.

– Да этих врагов, – кричу, – в наш Циркконцерт на канате не затащишь! А впрочем, наверное, вы правы. Я сейчас же бегу в хозяйственный магазин лопату покупать.

– Это зачем?

– Окопы копать, землянки осваивать. Раз кругом враги идеологические. Раз каждый из нас как на фронте!

И т. д. И т. п. С каким-то пренебрежением к клоунам. С отношением к ним, как к недоумкам. Вот почему я и написал это письмо, которое сейчас читает бабушка.

ГЛАВА N + 1

(Про то, у кого дело – главное)

– И пропади ты пропадом! – говорит бабушка. – И откуда ты такой взялся на нашу семью?! Сколько же можно в блаженных ходить?! И что, отослал уже?!

– Отослал.

– Значит, опять по лезвию пойдешь?

– Опять, бабушка.

– Дурак ты, дурак!

– Но я – творческий человек, а он – чиновник. Значит, я заведомо прав, механически.

– А как он съест тебя с потрохами, где тыокажешься? И что будет с теми, кто за тебя? Их же просто топтать начнут. Механически.

Она была, конечно, права, и я тоже начал злиться:

– Ну вот что, бабушка, если у тебя есть более важные дела в жэке или где, ты ими и займись. Я и без тебя в эту игру сыграю.