Американские рассказы и повести в жанре «ужаса» 20-50 годов - Каттнер Генри - Страница 28

«Где бы я начал раскопки на месте Чарльза?» — спрашивал себя доктор, но ему ничего не приходило в голову. Тогда он, решив прибегнуть к методу исключения, снова обошел подвал, внимательно рассматривая и выстукивая каждый дюйм стен и пола. Вскоре площадь его поисков значительно сократилась, и наконец остался только небольшой участок — плита перед трубами отопления, которую он уже проверял, но безрезультатно. Виллет снова и снова пробовал расшатать ее, напряг все свои силы и наконец обнаружил, что она сдвигается в сторону. Перед ними открылось аккуратно залитое цементом углубление с люком посредине. Мистер Вард с юношеской живостью тотчас же спрыгнул туда и без заметных усилий поднял железную крышку. Но тут лицо его стало мертвенно бледным, он пошатнулся и уронил голову на грудь, закрыв глаза, словно в обмороке. Из черного отверстия, зиявшего у их ног, вырвалась струя затхлого, зловонного воздуха.

Доктор Виллет поспешил вытащить из ямы своего теряющего сознание спутника и брызнул ему в лицо холодной водой. Мистер Вард открыл глаза и глубоко вздохнул, щеки его опять порозовели, но было видно, что зловонные миазмы, проникшие из подземелья, заставляют его задыхаться. Не желая рисковать, Виллет поспешил на Броуд-стрит за такси и несмотря на слабые протесты Варда-старшего, находившегося в полуобморочном состоянии, отправил его домой. Потом доктор вынул из сумки электрический фонарик, прикрыл рот повязкой из стерильной марли и спустился к люку, чтобы заглянуть в обнаруженное ими подземелье. Зловоние немного рассеялось, и Виллет, нагнувшись, осветил адскую дыру лучом фонарика. Примерно на десять футов вниз простирался облитый цементом вертикальный цилиндрический спуск, вдоль стен которого шла железная лестница. Спуск переходил в истертые каменные ступени — вероятно, когда-то они выходили прямо на поверхность земли, немного южнее того места, где теперь стоял дом.

Позже Виллет признался, что, вспоминая стародавние легенды о Карвене, довольно долго стоял у люка, не решаясь один проникнуть в зловонную бездну. Ему пришли на ум рассказы Люка Феннера о последней ночи старого колдуна. Наконец, чувство долга победило страх, и доктор, собравшись с духом, нырнул в отверстие. Он взял с собой сумку, чтобы складывать найденные бумаги, которые сочтет достаточно важными. Медленно, как и подобало человеку его возраста, прошел он по железной лестнице и ступил на скользкий камень. Луч фонарика осветил ступени, высеченные в скале полтора века назад; сочащиеся сыростью стены покрывал болезненно-бледный, словно питавшийся миазмами подземелья, мох. Спуск, делавший три крутых поворота, вел все глубже и глубже. Он был так узок, что двое с трудом смогли бы разойтись. Виллет насчитал около тридцати ступеней. Неожиданно до ушей долетел слабый звук, заставивший его сразу забыть о всяческих цифрах.

Звук этот воплощал в себе что-то дьявольское: неестественно низкий, он был одним из тех непостижимых явлений, что существуют вопреки законам природы. Монотонный скулящий визг, душераздирающий вопль или отчаянный рев, в котором слились воедино предсмертный стон и безнадежная жалоба обречённой на гибель лишенной разума плоти — любые описания не в силах передать беспредельную ненависть и ужас, сквозившие в нем. Не его ли уловил юный Вард в тот день, когда его увозили в лечебницу? Виллет никогда в жизни не слышал ничего подобного. Вой, доносящийся из неведомых глубин подземелья, не прекращался ни на минуту. Медленно спускаясь по истертым ступеням, доктор дошел до конца лестницы и очутился в зале. Фонарь осветил теряющиеся в темноте стены, сводчатый потолок и бесчисленные темные проходы. Высота его составляла не менее четырнадцати, а ширина примерно десять — двенадцать футов. Пол покрывали большие плиты тесаного камня, стены и потолок оштукатурены. О длине помещения судить трудно, в темноте казалось, что оно уходит в бесконечность. В некоторых местах путь преграждали двери в старом колониальном стиле, состоящие из шести панелей.

Стараясь преодолеть страх, внушенныйзловонием и неутихающим воем, Виллет стал осматривать проходы один за другим. За ними находились палаты с крестовыми сводами и небольшие комнаты; во многих стояли камины или печи, трубы которых представляли собой любопытные образчики старинного ремесла. Повсюду из-под толстого слоя пыли и паутины, скопившихся здесь за полтора века, выглядывали диковинные приспособления и инструменты, — либо что-то походившее на них, — подобных которым Виллету не приходилось и, очевидно, уже никогда не придется видеть. Многие из них были сломаны и в беспорядке валялись на полу, словнокомнаты подверглись некогда нападению. Однако в другие помещения непрошенные гости не проникли; наверное, здесь проводились самые первые, примитивные эксперименты. Наконец, Виллет увидел комнату, судя по всему обставленную или по крайней мере занятую уже в наши дни, Там стояли приборы для измерения объёма жидкостей, книжные полки, стулья и шкафы, а на письменном столе вперемешку со старинными бумагами теснились записи, сделанные совсем недавно. Доктор обнаружил масляные лампы и подсвечники со свечами и, доставиз кармана коробок спичек, зажег несколько светильников.

Когда мрак немного рассеялся, доктор Виллет понял, что нашел новый кабинет Чарльза: здесь находилось множество книг, которые он видел раньше, а почти вся мебель перевезена из особняка на Проспект-стрит. Доктора окружали хорошо знакомые вещи, — ему даже показалось, что он пришел в старую библиотеку Вардов, и это чувство овладело им настолько, что он уже почти не замечал смрада и зловещего воя, хотя здесь они были сильнее, чем наверху, где начинался спуск. Виллет и мистер Вард заранее решили, что главная их задача — обнаружить документы, проливающие свет на тайну, и в первую очередь рукописи, которые Чарльз извлек из углубления за портретом Карвена в Олни-Корт. Начав поиски, доктор понял, с какими неимоверными трудностями придется встретиться тем, кто пожелает до конца разобраться в запутанном деле Чарльза Декстера Варда, ибо увидел сотни папок, набитых листами, исписанных необычным почерком, со странными изображениями в тексте и на полях. Для того чтобы их прочесть и расшифровать, понадобятся месяцы и даже годы. Среди них он нашел целые связки писем, отправленных из Праги в Рагузу, причем адреса на конвертах проставлены рукой Орна или Хатчинсона. Эти письма доктор Виллет отобрал, чтобы унести с собой.

Наконец в запертом шкафчике красного дерева, украшавшем ранее библиотеку, доктор увидел кипу старых бумаг Карвена, которые он сразу узнал, хотя Чарльз в свое время позволил лишь мельком взглянуть на них. Отсутствовали лишь послания, адресованные Орну и Хатчинсону, и шифрованный манускрипт с ключом к шифру. Виллет положил находки в сумку и продолжил осмотр. Прежде всего доктора волновало угрожающее состояние его юного пациента, и он обратил особое внимание на последние записи, сразу обнаружив одну очень странную деталь. Несмотря на обилие таких документов, среди них оказалось на удивление мало тех, что составлены прежним почерком Чарльза — самый поздний появился два с лишним месяца назад. Зато валялись целые груды листов, покрытых странными знаками и формулами, многочисленные заметки по новейшей истории и философии — и все они написаны рукой Джозефа Карвена. Казалось, в последнее время Чарльз только и делал, что старался подражать угловатой архаичной манере старого колдуна, и поистине добился в этом совершенства. Доктор не нашел ни одного образца иного почерка, которые мог бы принадлежать Аллену. Если он действительно верховодил здесь, то, очевидно, заставлял Варда-младшего исполнять роль писца.

Виллет столько раз встречал в записях некую мистическую формулу или, вернее, парную формулу, что запомнил наизусть. Она состояла из двух параллельных столбцов, над одним из которых был начертан архаический символ, носящий название «Хвост дракона» или «Нисходящий узел». Вся формула имела приблизительно такой вид: