Книга 12. Раскрытие Творца (старое издание) - Лайтман Михаэль - Страница 46

Не помогла та приязнь, которую проявил Провидец к нему с того самого момента, как Мендл переступил порог его комнаты, не помогла длинная беседа наедине, того чего лишь избранные удостаивались — ведь старый каббалист видел духовный потенциал юноши.

Рабби не приобрёл сердце Мендла, даже тогда, когда присоединил его, никому не известного парня, к группе своих избранных учеников, в которой были только лучшие из лучших, люди серьёзно учившие Каббалу. Все эти почести, которые Мендл получил от Провидца лишь ослабили его желание быть его хасидом. Не для того приехал он в Люблин, чтобы получать почести, а для того, чтобы найти Рабби.

Пребывание Мендла в Люблине, его контакты с Провидцем испортило его взаимоотношения с отцом. Отец Мендла, рабби Лейбуш, был ярый «митнагед», т.е. противник хасидизма и Каббалы. Он был чистым талмудистом и уделял всё внимание педантичному исполнению заповедей. Когда до него дошли слухи, что его сын стал на путь хасидизма, он немедленно отправился в Люблин и потребовал от Мендла, чтобы тот вернулся на старый, испробованный путь «классического» иудаизма (как его понимали противники хасидизма), т.е. путь пресного, схоластического изучения Талмуда, без понимания его внутреннего, каббалистического смысла, путь механического, бездумного, педантичного исполнения заповедей. Отец Мендла и ему подобные считали, что от такого пути вреда не будет, чего не скажешь о Каббале и новоявленном хасидизме. Но Мендл жёстко возразил: — Разве не написано в Торе: "Это Бог мой, и я Его, Бог моего Отца и Его восхвалю я". Человек должен сначала сказать: "Это Бог мой, и только после этого он может восхвалить Бога отца своего…"

Рабби Мендл хотел постичь Творца своим собственным путём, а не путём, доставшимся ему по наследству. Провидец буквально излучал возможность постижения Творца, он был готов поделиться этой возможностью с каждым, но Рабби Мендл не хотел ничего готового, никакого проложенного пути. Он хотел постичь Творца по-своему, своими силами. Он не хотел света, полученного по наследству, он хотел обрести свой собственный, внутренний свет. Он искал рава, который не даст ему готовое, а поможет найти дорогу, подходящую для его, и только его, души.

Рабби Лейбуш который всегда считал, что его сын станет великим, содрогнулся от такого дерзкого ответа Мендла. Он подумал немного и спросил: — Ну, Мендл, нашёл ли ты свой путь здесь, в Люблине?

— Никогда человек не достигнет своей цели, если не будет к ней идти. Прежде всего он должен идти, идти искать учителя, идти и искать путь в жизни, идти и выйти из рутины. Даже если не смог найти того, чего искал — сам путь становится для него оплатой…

Так же как он не был в восторге от рава, так же ему не очень нравились его друзья в Люблине. Они шли по течению, делали всё то, что им говорил рав — и это было против самой сущности Мендла. У них всё было просто и гладко: «Так делает рабби» — раз так делает рабби — значит всё нужно делать только так. Но рабби Мендл родился для непрерывного поиска, и этот поиск всегда был связан с сомнениями.

Уже в Люблине рабби Мендл почувствовал, что он не такой как все. Не то, чтобы он был выше или ниже других — он был другой. Корень его души был другим. Это ощущение оказало главное влияние на формирование его личности, и привело к освобождению от рамок, привычных для всех, к прокладыванию своей собственной дороги. Ощущение того, что он отличается от других, прошло несколько этапов развития, пока не достигло пика своего развития на 53-ем году жизни, когда он закрылся в одиночестве.

Старый каббалист Провидец сразу увидел с кем он имеет дело, уже во время их первой встречи он сказал Мендлу: — Мендл, твой путь ведёт к меланхолии и он не нрвится мне!

В дерзком ответе чётко проявляется одна из главнейших черт личности рабби Мендла — абсолютная независимость. Так ответил никому неизвестный парень всеми уважаемому раву-каббалисту: — Если путь, который я избрал, нравится мне, почему бы мне не идти по нему, неужели только потому, что он не нравится Вам, уважаемый рав?!

Будучи человеком совершенно независимым, рабби Мендл, не боялся, что его путь не понравится другим, пусть даже самым великим и достойным. Этому же он учил и своих учеников, когда сам стал равом.

Уже в молодые годы было видно, что у рабби Мендла есть огромные стремления, как и положено человеку, рождённому быть вождём. Его товарищи в Люблине скоро обратили внимание на то, что Мендл старается отдалиться от других, что он часто исчезает и уединяется. Один товарищ однажды спросил его: — Почему ты уединяешься? Ты хочешь быть вторым Бааль-Шем Товом?

Рабби Мендл нисколько не смутился и сразу ответил: — Точно! Разве не может появиться новый Бааль-Шем Тов, даже более великий, чем первый? Разве запрещено достигать его уровень?

Рабби Мендл был тогда всего лишь 20-летним парнем, но уже тогда он думал о том, чтобы достичь уровня Бааль-Шем Това. Он уже видел в себе силы не только достичь этот уровень, но и подняться выше.

Мятежная душа рабби Мендла, похоже, не смогла укорениться на почве добропорядочного Люблина. Тем не менее, один из лучших учеников Провидца, рабби Яков Ицхак, очень понравился рабби Мендлу уже во время их первой встречи. Рабби Якова Ицхака все называли «Святой Йегуди из Пшиски», потому что он взвалил на себя огромную ношу духовной работы.

Йегуди — происходит от слова «йихуд» — соединение, слияние — имеется в виду соединение человека с Творцом. Поэтому неправильно переводить слово Йегуди как еврей, происходящее от слово «эвэр» — «из-за» реки. Так называли Авраама жители Израиля, потому что он пришел к ним из Месопотамии, из-за реки.

Позже рабби Мендл рассказывал о своей первой встрече с «Йегуди»: — Когда я пришёл первый раз к «Йегуди», он сказал мне «шалом» и продолжил: "Мендл, помни, что сказал величайший мудрец: «Счастлив, взваливший на себя ярмо с отрочества». Эти слова глубоко запали мне в сердце.

Взвалить на себя тяжёлую ношу — эта идея очень подходила рабби Мендлу, действительно, рабби Мендл взвалил на себя тяжесть всего мира, он страдал страданиями всего мира и эти страдания не давали ему покоя всю его жизнь.

Так Мендл выбрал себе Рава, по этому же принципу он выбирал себе учеников, когда сам стал равом. Он не терпел учеников, которые искали себе рава, который гладил бы их по головке. Рабби Мендл выбирал тех, кто также как и он, был готов взвалить себе на плечи весь мир.

Личность рабби Якова Ицхака «Йегуди», его образ жизни, его учение — всё это пришлось по душе рабби Мендлу. Он почувствовал подлинное родство душ с «Йегуди». Здесь, у рабби Якова Ицхака Мендл научился правильной пропорции между «работой в сердце» и работой разума" — пропорции между чувством и знанием. Новые друзья в Пшиске тоже пришлись по душе Мендлу. Это была группа лучших из лучших — у всех блестящий ум, все дерзкие, самостоятельные в решениях, знающие. Здесь были рабби Моше Аарон (Гаон из Котна), рабби Давид Ицхак из Пиотракова, рабби Ицхак, впоследствии ставший рабби из Верки, который был близок рабби Мендлу как брат, но в то же время их мировозрения были противоположны; рабби Ханох Гейнех, впоследствие ставший рабби из Александра. Здесь же Мендл встретил своего будущего рава — Симху Бунима, большого знатока Торы, человека с острым, критическим умом. Он был старше Мендля на 22 года. Тогда же и возникла между ними прочная связь, продолжавшаяся до самой смерти рабби Бунима.

В те времена, когда Мендл был ещё новичком в царстве хасидизма, его друг рабби Ицхак вернулся от праведника из Чернобыля. Мендл спросил его: — Что ты там видел, в Чернобыле? Рабби Ицхак ответил ему: — Я видел там стол Бааль-Шем Това (т.е. ему открылся путь Бааль-Шем Това).