Во имя Зоны - Жаков Лев Захарович - Страница 27

Рамир с Сазаном бросились в разные стороны. Цыган перепрыгнул рельсы, отбежал к стене, к столу, опрокинул его, присел, перезаряжая G-36. Долговец бежал к другой стене и стрелял не целясь. У ворот скрючился третий военстал, над его головой медленно истекал дымком толстый ледяной луч. Воздух был наполнен сухими испарениями, горло продирал морозец, в тоннеле стало ощутимо холоднее, но быстро теплело.

Четвертый военстал с сосулькой в плече оставил бесплодные попытки вытащить обломок, схватил висящий на груди «скар» и дал очередь по выходу из тоннеля, еще не разобравшись в ситуации. А может, плохо соображал от шока. Его перекорежило, по плечу расползалась изморозь, левая рука скрючилась и как будто уменьшилась. Пули веером ушли в ночь и растворились в темноте снаружи. Секунду казалось, что их видно, но нет — это горели звезды. Рамир приподнялся, стреляя наугад, времени прицелиться не было. И задел стоящего между рельсами протасовца. Тот вскрикнул, хватаясь за рану в боку, но тут же опять взялся за оружие измазанной в крови рукой. Цыган пригнулся, вжимаясь в пол. Пули прошили столешницу, щепки посыпались Рамиру за шиворот — очередь пробила дерево в том месте, где только что была его голова.

У Сазана кончились патроны, он отбросил автомат, вытянул из чехла второй нож, метнул его поверх остатков ледяного цветка в укрывшегося за цветком военстала. Тот как раз приподнялся с упертым в живот прикладом, нажимая на спуск. Сазан повалился на раскиданные взорвавшейся сборкой сталкерские лежанки, но пули все равно задели его, распороли куртку и кожу на спине. Нож вошел в правое плечо военстала, и тот выпустил автомат.

Раненный в бок протасовец повернулся, ствол автомата качнулся в сторону Сазана. Цыган встал, схватил стол за две ножки и побежал к военсталу, пытаясь поднять повыше тяжелое самодельное сооружение. Не смог и вместе со столом врезался во врага, повалил и упал сверху. Очередь захлебнулась и смолкла.

Рамир скатился, ударился боком о рельсу, выбив воздух из легких, со стоном поднялся на колени. Военстал столкнул стол, повернулся на бок, вытаскивая из-под себя автомат. Глаза у него были безумные, плечо таяло, но сдаваться он не собирался. С боевым кличем «Да когда же ты сдохнешь, падла?!» Цыган поднял G-36 и опустил приклад на череп протасовца. Тот успел отклониться, и удар пришелся в шею. Пытающийся встать военстал повалился обратно, Цыган принялся яростно долбить его прикладом по голове, по лицу, по горлу. Солдат захрипел окровавленным ртом и пнул противника коленом в пах. Шипя и плюясь, Рамир согнулся, прижимая винтовку к груди. Военстал приподнялся на локтях, и ствол G-36 оказался у его горла. Цыган машинально вдавил спусковой крючок, жахнул выстрел. Вспышка опалила горло бойца, потом громко чмокнуло, брызнула кровь, военстал дернулся и затих.

Рамир встал, шатаясь, огляделся, водя стволом из стороны в сторону, и увидел катающихся у стены Сазана и хромого военстала. Он поднял оружие, навел на схватившихся на смерть сталкера и протасовца, плюнул и пошел к ним, покачиваясь, перешагивая рельсы и трупы, стараясь не ступать по прозрачным лужицам на шпалах, затянутых радужной пленкой. Пахло бензином и солью. Цыган приставил G-36 к затылку оказавшегося сверху военстала, подумал, убрал… Военстал дернулся, голова приподнялась, изо рта хлынула кровь на лицо лежащему под ним Сазану — и боец обмяк. Долговец сбросил его с себя и сел, рукавом стирая кровь с лица и только больше ее размазывая.

— Последний? — хрипло спросил он, выдернув из трупа нож.

— Нет, — ответили они оба в один голос.

Рамир повернулся, вскидывая штурмовую винтовку, Сазан вскочил, поднимая «калаш», сталкеры наставили стволы на скрючившегося у ворот военстала.

Тот выхватил из набедренной кобуры пистолет, выгнулся и направил на них. На несколько секунд в тоннеле повисла мертвая тишина. Ледяной цветок почти растаял, лужицы на шпалах поблескивали, резко и свежо пахло озоном. Палец Цыгана на спуске подрагивал. Вдруг военстал опустил пистолет и сказал хмуро:

— Помогите мне.

— Ты что тут делаешь? — не убирая оружия, спросил Цыган.

— Это ж Сержант, — присмотрелся Сазан и бросил «калаш». Тот со звоном упал на рельсы и соскользнул на гравий. — Вот хорошо, а то у меня патроны закончились. — Он нагнулся над трупом протасовца, сдернул с его шеи «скар», покрутил, довольно поцокал языком. — Добрую снарягу военсталам выдают, а? С такой я бы стал королем Зоны. — Он начал расстегивать ремешок детектора аномалий на предплечье мертвеца.

Рамир подошел ближе. Сержант с трудом распрямился, снял куртку, задрал защитного цвета футболку и извернулся, пытаясь заглянуть себе через плечо.

— Есть чего? — спросил он. — Печет кгепко. Через всю мускулистую спину вояки проходил багровый рубец.

— Вот такая дуля, — показал Цыган. — «Ледяным сердцем» задело?

— Так это было оно? — Десантник одернул рубашку, накинул куртку. — Жуткая штука, чтоб я никогда больше такой не видел! Все сбогки такие мощные? Цыган присматривался к Сержанту, не опуская G-36.

— Что ты здесь делал? — повторил он вопрос. Шагнув вбок, Сержант присел на корточки.

— Бежал гебят пгедупгедить, а эти меня захватили, ствол наставили, вот вроде как ты сейчас, заставили миниговать… Как оно ггохнуло, так я ее обгатно газминиговал, видишь?

Цыган опустил оружие. Под воротами лежала связка тротиловых шашек, от нее тянулись провода к стене, к выходу. Цыган проследил взглядом кабель и заметил у рельсов взрыватель.Красный проводок, соединяющий шашки и кабель, был порван.

— Зубами пегеггыз, — похвастался Сержант. Он встал и постучал в ворота: — Эй, есть кто живой? За железными створками зашуршало, затем знакомый голос неуверенно спросил:

— Кто там?

— Ботаник, это я! Вы в порядке?

— А, это вы, Цыган? — обрадовался Вова. Донеслись скрежет отодвигаемых засовов, звон ключей, и дверца в воротах приоткрылась, в щель высунулось озабоченное лицо в сползающих на нос очках. — Мы победили? Цыган покачал головой:

— Надо было сначала ответа дождаться, а потом открывать, Ботаник. Для чего тебе такой большой мозг — чтобы думать или чтобы умные слова говорить?

Вова перевел смущенный взгляд с него на Сержанта, кивнул, открыл дверь шире и встал в проеме, разведя руками:

— Ну здесь же только свои… теперь… Да?

Подошел Сазан, карманы у него топорщились больше прежнего, грудь пересекали ремни двух «скаров», переброшенных за спину, на шее висел третий, и хохол любовно поглаживал оптический прицел. Рукоятки ножей торчали из чехлов у пояса.

— Что дальше? — спросил он.

— Ботаник, звони начальству, докладывай обстановку. Сазан, вооружаемся сборками, берем артефакты и возвращаемся, ребятам нужна помощь. Сержант… — Цыган запнулся.

— Свой я, свой! — Тот поднял обе руки, демонстрируя открытые ладони.

— Да я не об этом, — отозвался Цыган, хотя подумал как раз об этом. — Пытаюсь сообразить…

Можно ли доверять Сержанту — дело десятое. Можно ли доверять самому Рамиру — вот в чем вопрос. Вот они, артефакты, перед ним, набивай карманы, бери сколько унесешь…

Своббдовцы уже снимали со стеллажей контейнеры и тащили их на стол, Ботаник отщелкивал замки, поднимал блестящие металлические крышки, являя миру настоящее богатство. Рамиру стало невыносимо стыдно. Эти люди доверяли ему, не подозревая о его истинных намерениях. И это были не бандиты, не мародеры какие-нибудь, а сталкеры, не причинившие ему зла, к тому же находящиеся в смертельной опасности и, хуже всего, зависящие от него по части спасения. Обмануть их Рамир не мог. Наверное, если бы была возможность улизнуть незаметно… Но такой возможности не было, по крайней мере сейчас. Может, позже…

«Ладно, — подумал Рамир. — Сделаю для них сколько смогу, отнесу артефакты Долгу, если не поздно, и тогда посмотрим. Похоже, сталкеры действительно проиграют и можно будет слинять с чистой совестью. Если же они победят…что ж, тогда не будет нужды бежать». Приняв решение, он начал действовать.