Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

— Ну, что, кто там у нас следующий? У кого карта? — обратила взгляд на товарищей Серафима.

— А разве мы не собирались?.. — недоуменно уставился на нее отряг.

— Ты думаешь, этот Сахар Медович и мадам Изобилие могли свистнуть кольцо Рагнарока? — недоверчиво воззрилась на него та. — Да на кой оно им пень? У них дом и так — полная чаша.

— А лично мне это якобы утреннее якобы удобрение кажется подозрительным… — нахмурился Адалет. — Мы же не знаем действия пропавшего кольца!

— Думаешь, его назначение — выращивать анютины глазки размером с яблоню, и виноград, который валит мраморные статуи? — скептически хмыкнула царевна.

Но Адалета так легко было с мысли не сбить.

— Они выяснили принцип его функционирования и опробовали на своих цветочках, вот что я думаю! — азартно парировал Серафимин выпад он.

— А мне тоже кажется, что Фреи не похожи на похитителей, — тщательно обдумав увиденное и услышанное, поддержал жену Иван. — Я их не так себе представлял.

— Фреев?

— Воров.

— Настоящие воры и не должны быть похожи на воров! — убежденно изрек маг-хранитель. — И, к тому же, в нашем положении единственное, что от нас требуется — это методично вычеркивать из списка подозреваемых имя за именем, пока не останется только одно!

— Или два, — сурово кивнул в сторону обиталища первых подозреваемых Олаф.

— Чужая душа — потемки!.. — потряс многозначительно пальцем в воздухе чародей.

Лукоморцы переглянулись, вздохнули, пожали плечами и сдались.

В конце концов, доверять Фреям у них было не больше причин, чем не доверять им.

И первая стадия операции «Граупнер» началась.

Волшебник после пяти минут пассов и невнятных заклинаний одарил себя и юношей даром ночного видения, Серафима надела на палец кольцо-кошку, и Масдай, бесшумной тенью скользнув через ограду, приземлился на том самом месте, где пятнадцать минут назад стояла чета богов.

Бразды правления взял в свои короткие ручки чародей.

— Серафима — осматриваешь парк, — шепотом принялся распоряжаться он. — Иван — огороды. О… Оливер… Олиф… Олу… сын Гуннара — надворные постройки: овощехранилища, сеновалы, конюшни — всё, что найдешь. Вопросы есть?

— Олаф, — обиженно нахмурился сын Гуннара.

— Что? — не понял старик.

— Он хочет спросить, чем будешь заниматься ты? — перевела царевна.

Адалет хмыкнул.

— Себе я оставил, как всегда, самую сложную задачу. Мы с Масдаем будем следить за Фреями и обеспечим доступ в дом. Встречаемся у парадного.

— А… вот эта зелень перед глазами… — попытался изобразить описываемое на пальцах рыжий воин.

— Парк? — непонимающе оглянулся по сторонам волшебник.

— Нет, то, что всё теперь видно в зеленом свете, — помог пантомиме королевича Иванушка. — И тусклое… Дом зеленый, небо зеленое, позолота зеленая…

— Зеленые?.. — вытянулось лицо Адалета. — Не должны быть зеленые… У меня-то не зеленые… Хм… дайте-ка вспомнить… неужели я не скоординировал коэффициент переноса относительно корреляции преломления пучка?.. Давно я не применял это заклинание к третьим лицам, давненько… Столько не живут… Хм… Ну, что ж… Давайте попробуем еще раз, если плохо видно. Но вам еще повезло: могло быть и хуже, значительно хуже!..

— Не надо еще раз, не надо, видно замечательно! — торопливо вскинул ладони Олаф. — Только, разве что, зеленое всё… И рябит… как комары над болотом мельтешат…

— Ну, раз замечательно… — с облегчением расслабился старик, старательно пропустив мимо ушей вторую часть предложения. — Кто бы сомневался. Ночное видение — один из моих любимых коньков[41]. А в чем вопрос-то был?

— Его… на сколько хватит? — отчаянно мигая и кося в попытках привыкнуть к непривычному, угадал предмет беспокойства Олафа Иванушка.

— До восхода солнца. Так что, действуйте смело. Время не ждет!

У парадного Сенька оказалась первой.

Оглянувшись, не привлекло ли их блуждание по поместью ненужного внимания, она притулилась у мраморного вазона с пышными голубыми цветами неизвестной породы и стала ждать остальных.

Вторым закончил осмотр выделенного ему огорода размером с одно из лукоморских княжеств, Иван.

— Ничего? — коротко шепнула она ему из тени пузатой мраморной посудины.

Он вздрогнул, повернулся в сторону голоса, и покачал головой, приложив одновременно палец к губам.

Третьим к финишу, добросовестно обойдя надворные постройки, составляющие отдельный самостоятельный город утилитарного назначения, пришел отряжский королевич.

Сенька приветствовала его тем же вопросом, что и мужа.

— Ничего… — недовольно сдвинув брови, мотнул лохматой головой тот. — Говорю же я — шарлатанка она, эта…

— Тс-с-с-с… — озвучил свой жест Иван.

— Сам знаю, — буркнул отряг и отвернулся, разглядывая почти сияющую при свете серебристой луны белую уютную усадьбу Фреев.

Он окинул неприязненным взглядом колоннаду на крыльце, критично прищурился на увитые жимолостью размером с яблоко декоративные башенки по углам, осуждающе поморщился при виде золоченых чаш с орхидеями перед лестницей, сурово скривился в ответ алебастровой ухмылке упитанных львов у входа, и презрительно оттопырил нижнюю губу в адрес лепного вычурного карниза:

— Мещанство.

— Тебе не нравится? — удивился Иванушка. — По-моему, довольно симпатично. Для здешних мест.

— Финтифлюшки, — пренебрежительно покосился сначала на лукоморца, потом на семейное гнездышко двух богов юный воин. — Как у вас, изнеженных южан. Настоящий отряг отвергает роскошь.

— Но ты же сам говорил, что если богу в вашей стране никто не поклоняется, то он хиреет, чахнет и теряет силы? — едко напомнила Серафима рыжеволосому королевичу прочитанный им несколько часов назад краткий курс отряжской теологии. — Что-то это семейство не похоже на вымирающий вид, ни муж, ни жена.

Олаф смутился и непроизвольно потянул себя за перевязанную тонким сыромятным ремешком у левой щеки прядь толщиной с карандаш — неожиданный изыск, подозрительно напоминающий стиль «а-ля Мьёлнир».

— Ну… некоторые люди… может быть, и хотят… чтобы у них были какие-нибудь… вещи… А, еще ведь крестьяне у нас есть!.. Еду выращивают там… огороды разводят… скотину… еще, наверное, что-то делают… Но настоящего отряга это недостойно.

Серафима хотела ответить едко, что, похоже, единственное, что настоящего отряга достойно — это грабить других, но под укоризненным взглядом Иванушки прикусила язык.

— Не время сейчас ссориться, Сень, — тихо шепнул он ей на ухо.

— Тебя послушать — так ссориться никогда не время, — недовольно буркнула она, но, сознавая справедливость слов мужа, отвернулась, кипя и глотая так и рвущиеся на язык колкие и обидные слова в адрес удовлетворенно замолкшего рыжего здоровяка.

Сверху накатила волна холодного воздуха, и на них спикировал и остановился в нескольких сантиметрах от земли Масдай.

— Ну, что, обошли?.. — первым начал задавать вопросы Адалет.

— Обошли, ничего нет, — за всех отчитался Иван. — А у вас?..

— Нашел спальню, на первом этаже, там всё тихо. Вроде, уснули. Цверги, похоже, обитают у них где-то в районе кухни, но и там всё спокойно. Я открыл окно в другом крыле дома — начнем оттуда. Садитесь скорей. Утро не за горами, — торопливой азартной скороговоркой протараторил волшебник и махнул рукой.

Масдай завис у распахнутого настежь окна коридора третьего этажа.

Первой внутри дома оказалась Серафима. За ней последовал супруг. За ним, забодав в процессе чуть не насмерть раму рогами своего шлема, на золотистую ковровую дорожку с подоконника грузно спрыгнул Олаф.

— Осторожно!!!..

Только Сенькино проворство уберегло фарфоровую вазу на пьедестале между окнами от скоропостижной гибели, а их отряд — от такого же скоропостижного обнаружения.

— Ты смотри глазами-то, куда граблями машешь!.. — ласково попеняла она ему, поднимаясь с пола в обнимку с кусочком, едва не превратившимся в осколки, древней вамаясьской культуры.