Железное сердце (СИ) - Шолох Юлия - Страница 15

Наверное, любовь к Бостону похожа на шаг со скалы в пропасть, как раз после того, как забрался наверх и с сжимающимся от восторга сердцем увидел, насколько прекрасен мир. Как огромно небо, как белоснежны облака и как мило смотрятся пятна зелени на боках серых каменных исполинов. И тогда, вздохнув полной грудью, ты делаешь этот последний шаг в хрустальную чистоту горного воздуха. И на несколько мгновений становишься так же свободен и прекрасен, как окружающий мир, сливаешься с ним, пронизанный непостижимым восторгом, превышающим все, что тебе приходилось когда-либо испытывать.

А потом тебя не станет.

В таком самоубийстве есть что-то заманчивое — пусть быстро, зато как красиво! О таких историях пишут самые проникновенные песни, снимают самые душещипательные фильмы и ни один поэт не способен пройти мимо, не создав хотя бы парочки стихов. Как знать, не будь Сашки, может Люба захотел бы стать героиней короткой, но безумно прекрасной истории любви. Рискнула бы ни о чем не думать, а просто прыгнуть.

Однако это неосуществимо, у нее брат, который до конца своих дней будет зависеть от родных и о возможности распорядиться жизнью быстро, глупо и безрассудно остается только мечтать.

И все-таки неудобства уже начались, и все концы вели именно к Бостону. Он появился и заставил думать о любви, причем конкретно к своей особе, так что сама мысль уже настораживает. С какой стати она должна думать о любви? Почему именно о любви, а не об обычном сексе? Как можно серьезно думать о любви с кем-то вроде Бостона? Чушь какая-то. Ей нужно думать о брате. Через час она выключит печь и сможет спокойно уйти спать, а по дороге хорошенько остудится под ночным дождем.

В этот момент раздался звон пришедшей смски.

В начале первого ночи?

Люба подумала, что должно быть это родители, у них там как раз ранее утро. Открыла и уставилась в тонкие черные буквы на белоснежном фоне.

'Поговори со мной'.

Тогда она догадалась посмотреть на номер и увидела только три нуля.

000? И что это за абонент? Ошибка, конечно же.

Но какая забавная! Конечно, нелепо говорить с цифрами на экране, но когда нет свидетелей, можно позволить себе многое.

— Привет, — сказала Люба, решив выполнить просьбу телефона и поболтать. Если в детстве каждый уверен, что кукла оживает, стоит тебе заснуть, а бумажный самолетик принимается летать под потолком, то почему взрослым эта игра недоступна? Нечестно!

— Привет, — повторила Люба, прикасаясь пальцем к экрану, хотя знала, что от этого на пластике остаются грязные разводы. — Давай поговорим, если хочешь. Тебе же все равно о чем, правда? Ты просто заскучал и хочешь услышать человеческий голос?

Телефон молчал, мигая зеленым огоньком.

Люба вздохнула, переместив палец ниже, на кнопки.

— Знаешь, похоже, сейчас ты мой единственный собеседник. И даже мой единственный друг. Как так получилось, не знаю. Но Сашку другом не назвать, он что-то большее, он брат и при этом я не могу у него брать, а только даю. Дядя Коля нас любит, но слишком серьезно относится к обязанностям опекуна. Тетя Диана меня вообще побаивается, я слишком взрослая для ребенка, которого нужно опекать и слишком молода для подруги. Она не знает, о чем со мной говорить. Вот и получается, что есть только ты.

Телефон молчал, однако мерцание стало каким-то размытым, будто ему тоже стало грустно.

— Ты все время рядом и как ни странно, знаешь обо мне больше, чем все остальные. Как так получается в нашем мире, страшно подумать — единственный, кто тебя знает — это твой телефон. Ты слышишь все мои разговоры, читаешь смски, смотришь, как я сплю, ем, работаю и даже хожу голышом после душа. Знаешь, что я порвала со всеми старыми друзьями, просто взяла и порвала раз и навсегда, пусть даже существует скайп и безлимитная связь. Ни разу не пожалела о сексе с Димкой, потому что кроме секса у нас с ним не осталось ничего общего, ни одной подруги за лето не вспомнила и до слез злюсь на родителей, когда слышу их голоса. Потому и предпочитаю звонкам писать смски или письма. Ты читал, они все ровные, пустые и очень-очень оптимистичные. Правда?

Телефон продолжал мерцать, теперь уже задумчиво.

— Что, не нравится? Ты хотел поболтать о чем-нибудь веселом? Посмеяться и посплетничать? А выходит, что веселиться — это не со мной? — почему-то обиделась Люба, отдернув от него руку. Взглянула на часы и непроизвольно покачала головой. Надо же, вот к чему приводит одиночество. Сначала она просто болтала с телефоном, а теперь на него обижается.

Когда пиликнула пришедшая смска, Люба чуть не подпрыгнула от неожиданности.

'Хочешь, твоя жизнь станет необычной?'.

Номер был прежним — три нуля.

Только происходящее больше не казалось забавным.

Одно дело — представлять, как болтаешь с телефоном. Но совсем другое — видеть, что он на самом деле отвечает.

Конечно, Люба тут же выдумала подходящее объяснение (ошибка) и почти заставила себя расслабиться.

— Как мило с твоей стороны, — сказала она, однако держаться от телефона теперь старалась подальше. — Как только ты начал проявлять зачатки интеллекта, так считай, моя жизнь уже стала необычной… Что еще ты собираешься сделать? Собираешься меня развеселить? Пришлешь мне анекдот?

Телефон молчал.

— Будешь по утрам скачивать из сети свежие комплименты?

Она была готова к звуку, но все равно вздрогнула, когда пришла смска.

'Может, букет цветов?'

— Что ты мелешь, — бормотала Люба, стискивая щеки ладонями так, что слова звучали шепеляво, как у детей. — Ты же телефон!

'Отвезти в луна-парк и прокатить на водяных горках?'.

— Не смешно!

'Просто подставить плечо?'

— Дурак ты, — сдавлено сообщила Люба, сдерживая неожиданно подкатившие слезы. Как глупо-то все! Сидит тут одна, за окном дождливая ночь, где-то спит Сашка и это единственное, что придает жизни немного тепла.

Она хлюпнула носом и снова отвернулась. Может чьи-то шутки? Но разве это возможно? Даже если на секунду представить, что нашелся очередной самородок и вместо того, чтобы лезть в базу Пентагона (где уже каждый второй хакер побывал и отметился), принялся за телефонные компании. Нафига, спрашивается? Ну ладно, мало ли чудаков? Но кто из них станет присылать Любе смски?!

— Чертовщина какая-то, — пробормотала она в сторону и поняла, что специально старается не смотреть на телефон, как на что-то опасное. Мама дорогая. Но что может быть опасного в обычном телефоне?!

— Все, никаких бесед больше на сегодня, — строго сообщила Люба телефону, — а не то выключу!

И сама услышала в своем голосе истерические нотки.

К счастью, отвечать телефон больше не собирался, видимо, вдоволь наговорился. Люба выждала пять минут и сбежала в крохотную комнатку, где стояли чайник, микроволновка и обеденный стол.

А когда вернулась с чашкой чая в руке, то увидела у печи Бостона.

Она замерла на пороге, уверенная, что у нее галлюцинации.

Бостон в серых шортах и серой футболке, на этот раз не обтягивающей, а свободно болтающейся на плечах, с упрямо опущенной головой и настойчивым немигающим взглядом. И босиком.

— Привет, — спокойно сказал он, будто в порядке вещей являться в чужой дом посреди ночи без приглашения и вести себя так уверенно, точно тебя тут без вариантов рады видеть.

Бостон с сухими волосами и… босиком.

— Какого черта? — спросила Люба и в голосе звучало какое-то истерическое удивление. А вот чего в голосе точно не было, так это радости от встречи.

— Значит, тут ты работаешь? — он принялся крутить головой из стороны в сторону.

— Какого…. - как заведенная, повторяла Люба.

— Вместо того чтобы получать достойное образование? — словно не слыша, продолжал он.

Люба захлопнула рот и целенаправленно побрела к столу, цепляясь взглядом за розовые цветочки на клеенке. Поставила чашку рядом с телефоном. Оглянулась на дверь и долго смотрела на коврик без единого мокрого следа ног. Наверняка он вошел, когда она вышла. Только как? Перепрыгнул через порог? А как он рассчитал время? Он что, в окно подглядывал? А как вообще он попал на территорию мастерской?