Родственные души - Лайонз Вайолетт - Страница 14

— Что?

Эльвира вернулась к разговору с некоторым трудом, до того ей вдруг захотелось пригладить торчащие в разные стороны волосы Дерека.

Однако из опыта прошлого она знала: стоит только начать — и пути обратно уже не будет.

— Я спрашиваю: сколько это будет мне стоить?

Слова Дерека показались ей полнейшей бессмыслицей. Не зная, что ответить, Эльвира молча смотрела на него недоуменным, затуманенным невеселыми думами взглядом.

— Все, что хочешь. Если у меня будет такая возможность, ты это получишь. Как я сказал, тебе надо только попросить.

— Ты готов на это… ради ребенка? Он для тебя так много значит?

— Да.

Это прозвучало без тени сомнения или смущения. Взгляд Дерека был холоден, тверд и непроницаем.

— И ты думаешь, что ребенка можно купить?

В лице его что-то изменилось, взгляд на какое-то мгновение потеплел, но так неуловимо, что Эльвира даже засомневалась, действительно ли она это видела.

— Нет. Ребенок и так будет принадлежать мне по закону. Но я знаю, что могу купить тебя… что, впрочем, и так уже сделано.

Это было уже слишком. Оскорбление, явно нанесенное намеренно, потрясло Эльвиру до глубины души. Крайнее изумление и яростное желание дать достойный отпор существенно приглушили боль, которую он ей причинил.

Однако она понимала, что искусно нанесенный удар оставил кровоточащую и долго незаживающую рану в ее сердце.

— Нет, тут ты ошибаешься! — отважно заявила Эльвира, прекрасно осознавая, что время ее ограничено.

Приступ отчаянной храбрости, маскирующей истинные чувства, мог продлиться всего несколько минут, не больше. Далее неизбежно последует реакция, которая выставит ее в неприглядном, унизительном виде. Необходимо было избавиться от его общества, обеспечить себе передышку, во время которой можно предаться горю наедине с собой.

— Что бы ты мне ни предложил, этого все равно будет мало. Но я не хочу от тебя ничего!

Абсолютно ничего!

— Лгунья. — Одно-единственное слово прозвучало тихо и спокойно, что только усилило произведенное им впечатление. — Я отлично знаю, что ты говоришь совсем не то, что думаешь.

— Это не так, — возмутилась Эльвира. — Я говорю правду! И лучше бы тебе поверить мне!

Дерек вновь бросил на нее один из своих циничных, изучающих взглядов. И Эльвира поняла, что просто обязана идти до конца, отважиться на самые крайние меры, но только не оставлять надежды переубедить его.

— Ты должен мне верить! — воскликнула она, заботясь уже не о том, как звучит ее голос, а о том, как до него достучаться. — А если не веришь мне, то придется поверить вот этому…

Отчаянным жестом она подняла руку с широко расставленными пальцами и пыталась стянуть надетое на безымянный палец золотое обручальное кольцо.

Все шло совсем не так, как должно. Даже кольцо, казалось, вступило в заговор против нее, отказываясь слезать с пальца. Эльвире даже показалось, что оно не поддастся усилиям, превратив таким образом благородный жест в фарс. Но неожиданно, когда она уже начала отчаиваться, кольцо соскользнуло.

— Ну как, похоже это на ложь? — С силой брошенное кольцо, отскочив от плеча Дерека, упало на ковер. — Я больше не хочу носить твоего кольца, не желаю быть твоей женой, не говоря уже о том, чтобы рожать от тебя ребенка!

Самым странным и пугающим в поведении Дерека было полное отсутствие реакции. В течение всей разыгравшейся перед ним патетической сцены он сидел совершенно неподвижно, как высеченная из мрамора статуя, почти не моргая, казалось даже не дыша, и наблюдал за Эльвирой с хладнокровным вниманием, без каких-либо эмоций. Задыхающаяся от волнения Эльвира внезапно почувствовала себя чуть ли не подопытным животным, подвергающимся бесстрастному и тщательному научному исследованию.

Скажи хоть что-нибудь! — безмолвно воззвала она к мужу, понимая, что и без того напряженные нервы ее долго не выдержат. Однако когда Дерек наконец вздохнул, явно собираясь что-то сказать, ей внезапно стало страшно того, что она может услышать.

— Ты не хочешь детей? — вымолвил он столь же безжизненным, как и лицо, голосом.

— Да. Никаких детей!

К ее удивлению, это прозвучало гораздо убедительнее, чем можно было предположить Каким-то образом то, что ей приходилось напрягать губы, дабы удержать их от дрожи, позволило ее голосу прозвучать холодно и отстранение.

— Но я женился на тебе из-за детей. — Самообладание Дерека просто ужасало.

— Возможно. Однако я отказываюсь быть племенной кобылой для тебя и твоего деда.

Наконец-то она добилась хоть какой-то реакции, однако какой именно, не поняла. На мгновение оценивающе прищурившись, Дерек процедил:

— Что ж, решать тебе.

— Да, решать мне! И я не собираюсь… — При виде внезапно вскочившего на ноги Дерека голос изменил Эльвире. — Я… — начала она снова, но он перебил ее:

— Полагаю, ты понимаешь, в чем заключался смысл нашей договоренности, — отчеканил он ледяным тоном. — Нет детей — нет брака. Одного без другого быть не может.

— А если я не хочу ни того, ни другого?

Что она говорит? Впечатление такое, будто язык ей больше не повинуется, слова вылетали словно сами по себе. Стоило только открыть рот, как слышались ужасные, пугающие, оскорбительные фразы, над которыми Эльвира даже не успевала задуматься. Как бы ей ни хотелось заставить его уйти, чтобы остаться одной и зализать раны, следовало вести себе пристойнее.

— Нет ребенка — нет брака, — повторил Дерек. — Нет брака — нет денег. Все очень просто.

Эти слова повергли ее в ужас. Неужели он действительно считает, что она может изменить решение ради денег?

Да что тут спрашивать? Разумеется, считает!

Иначе зачем было это говорить? Надлежало немедленно дать ему достойный отпор, но язык отказывался повиноваться.

— Нелегкий выбор, сердце мое, да? Так как же насчет того, что «этого недостаточно»?

К ее крайнему изумлению, Дерек улыбнулся, однако этой улыбке не хватало не только теплоты. Она была какой-то дьявольской, ненавидящей, заставляющей стынуть в жилах кровь.

— Видишь ли, выходя за меня замуж, дорогая, ты не знала некоторых вещей, — лениво протянул он. — Этот брак казался тебе верным способом получить доступ к богатству Годдардов и ко всему, что с ними связано, однако мой дед внес тогда в завещание определенные условия. Если ко времени его смерти у меня так и не появится наследника, все, чем он владеет, будет обращено в деньги, положено в банк, а определенный процент с суммы пойдет на выплату премии изобретателю вечного двигателя или чего-то в этом роде.

— Но…

Эльвира знала Айзека Годдарда как человека упрямого и с тяжелым характером, однако никогда бы не поверила, что он способен зайти так далеко. Лишить своего внука наследства просто так, назло?

— Этого не может быть! Я тебе не верю!

— Придется поверить. Я тебе не соврал, сказав: нет ребенка — нет денег. Поэтому развод не просто вопрос нашего выбора — он приведет к тому, что все движимое и недвижимое имущество Годдардов достанется неизвестно кому. А точнее, никому. Имей это в виду.

Повернувшись, Дерек направился к двери, и лежащее на ковре кольцо оказалось на его пути. Быстрым, небрежным движением ноги он отшвырнул его под кровать. Этот экспрессивный жест настолько ясно показывал его отношение к их браку и к ней самой, что сердце Эльвиры чуть было не разорвалось от горя.

— Куда ты идешь?

Она не знала, зачем спрашивает об этом, просто оказалась не в силах отпустить его просто так. В глубине души ей вдруг стало страшно, что Дерек уйдет из ее жизни, уйдет навсегда, даже не оглянувшись.

— Куда глаза глядят, — бросил он через плечо, даже не замедлив шага. — Мне необходимо уйти из этого дома… подышать свежим воздухом. Честно говоря, царящая здесь атмосфера алчности и лжи слишком для меня тяжела.

Однако, уже дойдя до двери, Дерек неожиданно остановился и, повернувшись, смерил ее взглядом.

— Если у тебя хватит ума, советую воспользоваться временем, обдумать все как следует и понять, чего ты на самом деле хочешь и какую цену готова за это заплатить.