Развлечение - Лайонз Вайолетт - Страница 3

Какое— то, показавшееся ей бесконечным, мгновение он молча смотрел на Рейчел темными, непроницаемыми глазами. Потом резким, порывистым движением стряхнул ее руку, грубо отказываясь от сочувствия.

— Неужели? — спросил он с яростью. — Так, значит, ты можешь понять мои чувства?

— Конечно, могу! — Жестокость, с которой ее оттолкнули, обескуражила Рейчел. — Грег значил для меня не меньше. Он был для меня настоящим отцом!

Но Гейбриел уже вскочил на ноги и одним глотком допил то, что осталось в бокале. Внезапно Рейчел поняла, что если не скажет ему сейчас, то не скажет никогда. Мысль о возможных последствиях того, что он узнает обо всем от кого— либо другого, исключала всяческие недомолвки.

— Гейб, я должна кое— что тебе сказать, — с трудом выдавила Рейчел, обращаясь к его широкой и какой— то недружелюбной спине. Но если он повернется, хватит ли у нее сил высказать все в лицо собеседнику? — Это насчет Грега, твоего отца… и моей матери. Они… в пятницу вечером они поженились.

2

— Они что?! — Выпавший из рук бокал разбился о мраморную каминную доску. — Что они сделали? — И хотя голос Гейбриела не поднялся выше зловещего шепота, слова прозвучали с такой силой, что заставили Рейчел испуганно съежиться на кушетке.

Никогда еще она не видела его таким, даже семь лет назад, во время ужасной ссоры, разразившейся после того, как Грегори Тернан объявил, что Лидия и ее шестнадцатилетняя дочь будут жить в его лондонском доме. Тогда Гейбриел буквально привел ее в ужас, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Правда, были еще два момента, когда при ней с него слетала маска цивилизованного человека, но обе ситуации были совершенно различными. Об одной Рейчел даже не хотела вспоминать, а другая была совершенно отличной от сегодняшней. Тогда он был жесток, безразличен и походил на ледяную статую, а не на живое воплощение неистовой ярости, которое сейчас находи лось перед ней.

— Гейб… ~ начала было Рейчел, но голос отказался повиноваться.

— Ты сказала, что они поженились!

Сильные руки схватили ее за плечи и подняли с кушетки. Рейчел оказалась так близко от Гейбриела, что ощущала идущее от него тепло, видела, как в прерывистом дыхании вздымается его грудь, чувствовала, с каким трудом он сдерживает свои эмоции.

— Поженились? Это правда?

— Да…

Это было все, что она смогла из себя выдавить. Его горящий взор, казалось, прожигал ее насквозь, лишая дара речи. Сильные пальцы до боли впились в тело, но, не будучи уверена в том, что удержится на ногах и не упадет бесформенной массой у его ног, Рейчел молила Бога, чтобы Гейбриел не отпускал ее.

— Это действительно правда?!

— Конечно, правда! — Разозленная столь явным недоверием, она нашла в себе силы ответить. — За кого ты меня принимаешь? За лгунью? — У нее даже хватило энергии вывернуться из его рук и отскочить на середину комнаты. — Разве я когда?нибудь лгала тебе? Неужели ты думаешь, что я начала бы со столь серьезного вопроса? По— твоему, все это моя выдумка? Особенно в такой момент!

— Нет. — Гейбриел медленно покачал головой. Теперь он говорил спокойнее, хотя сковывающее его напряжение по— прежнему чувствовалось: — Нет, ты никогда не лгала мне. Так, значит, отец все— таки сделал из нее честную женщину.

Смысл, который был вложен в слова «честная женщина», заставил ее поморщиться. Рейчел слишком хорошо знала отношение Гейбриела к Лидии, женщине, которая вторглась в этот дом, узурпировав место его матери, так что хорошо представляла себе, какие подозрения теснились в возбужденном мозгу молодого человека. И дальнейшее его поведение только подтвердило ее опасения.

— И это все?

— Все? — повторила Рейчел, не совсем понимая, куда он клонит. — А что же тут может быть еще?

Ее ответ, казалось, удовлетворил его. Он мрачно улыбнулся:

— Действительно, что же еще? Лидия, должно быть, без ума от радости. Что это было, предсмертное прозрение?

— Да, они поженились в больнице, — ответила Рейчел, чувствуя себя неловко под его издевательским взглядом. — Да и как могло быть по— другому? Твой отец не был способен выдержать даже гражданскую церемонию, не говоря уже о венчании в церкви.

Это удар ниже пояса, покаянно подумала она, увидев, как изменилось выражение его глаз: они как будто закрылись стальными заслонками, спрятавшими от нее мысли Гейбриела.

Однако, как бы Рейчел ни хотелось исправить положение, было уже поздно. Гейбриел не шевельнулся, но в то же время как будто отодвинулся от нее, и дотянуться до него теперь стало невозможно.

— Чувствуй себя как дома…

Рейчел не сразу поняла, в чем дело, а потом, с болью в сердце, узнала в этой фразе свои собственные слова, брошенные ему несколько минут тому назад.

— Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — язвительно повторил Гейбриел. — Конечно, теперь я понимаю, что ты хотела сказать. Вы наложили руки на…

— Нет! — Она ясно представляла направление его мыслей и ненавидела его за это. — Все было совсем не так!

— Нет? — Его красиво очерченные губы сложились в пародии на улыбку, пародии, столь далекой от оригинала, что у Рейчел кровь застыла в жилах. — Не хочешь ли ты сказать, что твоя мать не мечтала выйти за него замуж? Что никогда не жаждала респектабельности, которую дал бы ей брак с моим отцом? И, наконец, что она не желала заполучить этот дом? Дом, деньги, бизнес, который он мог ей оставить после смерти…

— Нет! Нет, нет и нет! — Она должна была остановить его, прервать поток злобных обвинений. — В твоем изложении это выглядит расчетливым, тщательно продуманным поступком. О, разумеется, мама всегда хотела выйти за Грега замуж. Да какая женщина не мечтает официально оформить свои отношения с человеком, которого любит!

Было трудно не обратить внимания на раздавшееся презрительное фырканье. Но Рейчел проигнорировала его и торопливо продолжила:

— И конечно, ей нравился дом. Этого я тоже не отрицаю. Но ты представляешь все так, будто мать воспользовалась слабостью умирающего человека. Как будто шантажировала его и заставила обманом надеть кольцо на ее палец. Клянусь тебе, все было совсем не так!

Что— то в ее словах, или, возможно, страстность, с которой они были произнесены, произвело на него впечатление. А может быть, жгучие слезы, затуманившие, как только сейчас поняла Рейчел, ее глаза.

— Тогда как же? — спросил он совсем другим тоном.

Она торопливо смахнула рукой слезы, не в силах поверить тому, что наконец— то Гейбриел слушает ее, — А ты действительно хочешь это знать?

Он молча кивнул, и Рейчел глубоко вздохнула. Надо было успокоиться, не давать ему возможности вновь вывести ее из себя.

— На самом деле они давно уже собирались пожениться. Твой отец предложил первый день нового года. — Лицо ее смягчилось, на губах появилась легкая, мечтательная улыбка. — Он говорил, что это самый подходящий день для начала новой жизни. — Что она такого сказала, почему Гейбриел так напрягся? — Свадьба должна была состояться на Пасху. Они же не знали… — Голос Рейчел на секунду прервался. — Они думали, что времени у них сколько угодно. А моя мать мечтала, чтобы свадьба состоялась весной. Ей хотелось, чтобы все было как полагается.

— Могу себе представить. Неужели она дошла до такого лицемерия, как белое платье и фата? — Насмешливый тон сказал ей, что Гейбриел не поверил ни единому ее слову, что ненависть, которую он питал к Лидии, не угасла.

— Это тебя не убедило, не так ли? — спросила Рейчел и вновь наткнулась на холодный, безразличный взгляд.

— Извини, но, когда дело касается твоей матери, я не слишком доверчив, — ответил он. — Чтобы меня убедить, нужны конкретные доказательства…

Не слушая дальше, Рейчел повернулась и подошла к старинному бюро, стоящему у окна. Торопливо открыв верхний ящик, она вытащила лежащую внутри стопку белых карточек, которые протянула Гейбриелу.