Во тьме - Лаймон Ричард Карл - Страница 79

"О, Боже!Надеюсь, она не опасна", – сказала себе Джейн.

– Где он? – спросила Ронда.

– Рой! – крикнула Джейн. – Рой, ты где?

Никто не ответил. Как и предполагалось.

Джейн покачала головой и попыталась выглядеть озадаченной.

– Куда он мог пойти, как вы думаете? – спросила Ронда.

– Понятия не имею.

– Ничего, я ему так вставлю, что потом этот негодяй свои мозги не соберет. А вам я предоставлю возможность за всем этим наблюдать. У меня по всему телу шрамы. Эти ублюдки тыкали меня ножами, разбитыми бутылками и всяким таким дерьмом. Но им очень не повезло. Я им всем надрала задницу. И с вашим Роем будет то же самое. Я заставлю его умолять вас о прощении.

– Ну...

Ронда направилась в другой конец комнаты.

– Он, должно быть, ушел, – сказала Джейн.

Не обращая внимания на ее слова, Ронда продолжала идти.

– Эй, Рой! Ты здесь? Я ведь с тобой разговариваю, дружок! Ты что, оглох?

Оглох!

Джейн бросила взгляд налево – на ночной столик возле ее кровати, на котором стояло ведерко со льдом. Ухо Брейса было погружено, но его невозможно было не заметить под чистой водой с плавающими на поверхности маленькими кусочками льда.

– Ты что – прячешься в туалете? – крикнула Ронда, подойдя к мойке. – А ну выходи оттуда, – сказала она и исчезла в ванной комнате.

Левая рука Джейн нырнула в ледяную воду. Она вытащила ухо и опустила мокрую руку в карман халата.

Наконец появилась Ронда. Она подошла к Джейн и покачала головой.

– Жаль, – вдруг сказала Джейн. – Наверное, было бы здорово наблюдать, как вы надерете ему задницу.

– Ну и ладно. Я подожду. Думаю, он скоро явится.

– Вы знаете, мне пора складывать вещи и уезжать, – сказала Джейн.

– Отлично. Тогда не обращайте на меня внимания.

Джейн взялась за ручку дверей и открыла ее.

– Я думаю, вам пора идти, Ронда. Боюсь, если вы останетесь, кто-то может пострадать.

– А я знаю кто. Рой, вот кто.

– Хотите сто долларов? – спросила Джейн.

– И что я должна за это сделать? – с подозрением посмотрела на нее Ронда.

– Ничего. Уезжайте. И забудьте о Рое. Я не хочу, чтобы он вас покалечил.

Ронда отмахнулась:

– Э-э, а мне как раз такие штучки очень по душе.

– Быть покалеченной?

– Ну конечно. А вам это не нравится?

– Сказать по правде, нет.

Ронда самодовольно ухмыльнулась:

– А мне нравится.

Джейн подняла сумочку, прижала ее к животу, подошла к Ронде, сунула руку внутрь, выудила пачку денег и вытащила одну из банкнот.

– Они ваши, – протянула она деньги Ронде.

– Сотня!

– Да.

– Боже ты мой! – Она аккуратно взяла деньги из рук Джейн и поднесла их к глазам. – Настоящие?

– Конечно, настоящие.

– Никогда не видела целую сотню.

– Ну... В общем, спасибо за помощь.

– А может, вам помочь сложиться?

Джейн тяжело вздохнула.

– Мне необходимо, чтобы сейчас вы ушли. Хорошо? Мне еще так много нужно сделать. К тому же я просто хотела бы побыть одна. Пожалуйста.

Ронда сложила пополам деньги и сунула их в передний карман своих джинсов.

– Знаете, что я вам скажу, – потерла она нос. – Вы девчонка – что надо. Если я вам понадоблюсь, только свистните. Телефон моего папаши есть в справочнике. Его зовут Додж. Эд Додж. Вы только позвоните, и я буду тут как тут.

– Это здорово. Вы мне тоже очень понравились, Рон.

Они обменялись рукопожатием.

– Adios, amigo[1], – сказала Ронда. – Via con Dios[2].

– Вам тоже. И еще раз спасибо, что подбросили меня.

Глава 42

Джейн покинула «Веселый Лесоруб» за несколько минут до перерегистрации.

На ней была юбка-шорты и свежая белая блузка. В передних карманах юбки лежали пистолет и складной нож. На полу перед пассажирским сиденьем, так, чтобы его можно было все время видеть, стояло пластиковое ведерко из мотеля с ухом Брейса, полное свежего льда.

За ведерко в комнате она оставила десять долларов, хотя оно вряд ли стоило больше восьмидесяти девяти центов. Но Джейн не хотела, чтобы ее сочли воровкой.

Всю дорогу ее не покидало странное чувство. На ум пришли первые строки из «Истории Двух Городов»:

«Это были лучшие времена, это были худшие времена».

Самым странным было то, что чувствовала она себя совсем не плохо.

Лес выглядел чудесно; приятный теплый утренний ветерок трепал ей волосы. Сиденье было удобным, а порезы, синяки и ноющие мышцы уже не беспокоили ее. Аспирин сделал свое дело – голова перестала болеть. Джейн была абсолютно уверена в своих чувствах к Брейсу. Она любит его и собирается провести остаток своей жизни с ним. Но первое, что она должна сделать, – это спасти его.

– Умри в борьбе! – сказала она, а затем мрачным голосом, подражая старому индейскому вождю, который вот-вот должен отправить своих соплеменников на войну с бледнолицыми, пробормотала: – Хороший день для смерти! Я выпью всю твою кровь.

Жуть какая, – заключила она и невольно улыбнулась.

Она бросила взгляд на ухо Брейса и виновато покачала головой.

Пожалуй, не было ничего хорошего в том, что она с такой легкостью воспринимает все происходящие с ней.

«Может быть, это дар, – подумала она. – Тебе ведь так необходимо любить и надеяться. Ты можешь наслаждаться лесом, чудесной музыкой, вкусом жареных яиц с ветчиной и густо намазанными маслом тостами...»

Все эти мысли заставили ее вспомнить о завтраке вместе с Брейсом в солнечной кухне их дома.

Джейн заплакала.

С тех пор как они побывали у Винки прошлым вечером, она ничего не ела. Но голода не чувствовала.

Однако уже к часу дня Джейн стала ощущать спазмы в желудке.

На автозаправочной станции она залила полный бак, купила баночку пепси, длинный коричневый кусок вяленого мяса и целлофановый пакетик с дюжиной оранжевых крекеров.

Она решила все это съесть по дороге.

Еда была восхитительной. Как будто едешь на отдых, подумала она.

Но невольный взгляд, брошенный на пассажирское сиденье, заставил ее вздрогнуть. Она посмотрела на отрезанное ухо, и аппетит пропал.

«Все будет в порядке, – сказала она себе. – Я сделаю все, что МИР от меня потребует. И он отдаст мне Брейса».

– Черт побери! Я сделаю все, что он потребует! – выкрикнула она.

Я заберу Брейса и надеру этой твари задницу!

Джейн стала думать, что ей делать дальше.

"В церкви мне необходимо быть в полночь, – подумала она. – В баптистской купели, или как они ее там называют. Наверное, Брейс будет где-то рядом. Весь вопрос в том – как спасти его и пришить МИРа? Вот что самое главное.

Может быть, позвать полицию? И они пришлют группу захвата? Хотя наверняка они захотят узнать – что произошло до того. Ну и пусть. Правда, было бы лучше, если бы они ни о чем не узнали, особенно об убийстве тех ребят в доме Эзверга. Но, если придется заплатить такую цену за то, чтобы спасти Брейса...

А кто сказал, что они спасут его?

Они заберутся в церковь, думая о том, что МИР всего лишь какой-нибудь рядовой преступник. Что с того, что я буду убеждать их в обратном? Они просто подумают, что я свихнулась, говоря о его сверхъестественных возможностях.

Они определенно его недооценят. И кто-то, в том числе и Брейс, погибнет.

Никто не знает МИРа так, как знаю его я. Только я могу до него добраться.

В одиночку?"

– Великие дела всегда делают в одиночку, – сказала она и усмехнулась.

Интересно, откуда это? Из Хемингуэя или... из Мики Спиллейна?

Круто сказано, но не всегда соответствует действительности. Совсем необязательно великие дела делать в одиночку. Иногда необходима помощь.

А что, если вернуться в город и найти Ронду? Наверняка бы ей это понравилось. И черт, по ее словам, она может отбить яйца кому угодно.