Алмазная цепь - Сафронов Виктор Викторович - Страница 72

Однако, в определенных кругах, генерал, личность известная. Я в достаточно полной мере, наслышан о его подвигах и достижениях. Поэтому, спорить с ним, или, прости господи, возражать — себе дороже. Я и молчу.

- Ну, так что, принимаешь мое предложение? — он со значением поднял палец. — О тебе уже доложено на самый верх. Тут ведь, как? Раз с совершенно секретной операцией в ее главной, бриллиантовой фазе ознакомлен… То… Ты, как боевая единица или сполнять все правильным образом должен… Ну, а коли откажешься, сославшись на недомогание, али другие, какие сопли, тогда самому впору застрелиться…

Я молчу, после не выдерживаю и прорываюсь.

- Странный вы, Иван Петрович, человек, — в своем возмущении я был достаточно убедителен, что подтверждала вылетающая из моего рта пенистая и дурнопахнущая слюна в виде пены (и то, что в слове «странный» я от волнения, проглотил букву «т».) — Меня несколько раз чуть не убили. Я многократно был контужен. Пьяные подонки с такой же пьяной милицейской сволочью постоянно избивали меня… После этого еще и вы, мой боевой генерал начинаете мне угрожать?

Слушая мою речь, старик выглядел несколько сконфуженным.

- Ну, ну… Не горячись… Это я так, прощупал твои намерения и планы на будущее. Тем более, что наши аналитики и психиатры, убедили руководство, что тебе это понравится.

- Да, нравится, — я по-прежнему отчаянно жестикулировал руками. — Но зачем пугать, рассказывать про «совершенно секретную сведению»… Пугать «пуганного», только портить… Дайте же, хоть чуть-чуть отдышаться… Прийти в себя… Есть же предел человеческим возможностям, а вы меня…

- Отдыхай, отдыхай, — он замахал руками. — Понимать должен, я же для красного словца, тем более видишь, я и сам после троллейбуса чуток контуженный.

- Ладно… — обнадежил я его. — До следующей встречи.

После того, как вышел из теплого конспиративного помещения сразу ринулся выпить пива и съесть увесистый кусок вяленой рыбины.

Нашел такой рай на земле по запаху.

Секрет прост. Если вам, в центре города, в нос резко ударил запах мочевины, значит поблизости, ищи пивную точку. Поверьте, проверено неоднократно.

Стоя за стойкой, прокисшего пивного заведения, вдыхая любимые ароматы и цедя пивко, я заедал густую пену, тминными сушками и вкусной вяленой рыбкой. После третьего бокала… Украдкой посмотрел по сторонам… Подумал… Махнул на все рукой… И решил выпить четвертый.

Потом сходил в WC, отлил, вымыл руки. Самое время приступить к чему неординарному, Так тому и быть. Опять подумал, пораскинул умишком, тем, что там еще остался. И пришел к выводу. Прав генерал… Как не противно об этом говорить, а тысячу раз, все равно прав.

В самом деле, мне необходим был отпуск. Алле придется побыть под присмотром Натоптыша, в этом отношении на него, с хорошей натяжкой, но можно положиться. А мне пора в разгрузку организма, мыслей и сомнительных рефлексий.

О том, что когда-то придет это время, наступит долгожданный момент резкого слома ритма жизни, я догадывался заранее. Поэтому, примерно рассчитав все оперативные расклады: усушку, утруску товара, пробег письма и легкие ранения, а также другие прелести оперативной работы…

Исходя из всей суммы подсчетов, пять дней назад, заказал себе билет в сторону Японии. Главное, с визой вопрос был решен еще раньше. Были варианты по поводу бриллиантов, поэтому с Японией и неприлегающими к ней странами, мои командиры сами подсуетились.

Так вот… Время пролетело очень быстро… Сегодня вечером вылет.

Сверимся с ожиданиями.

Меня ждет Окинава, Хусю и Нехусю. После придется заглянуть на Тибет, подойти к Эвересту, если сил хватит забраться на него и уже оттуда, понаблюдать за жизнью нас, суетливо копошащихся внизу. Сказать сверху, какую-нибудь историческую фразу… Допустим… Пока затрудняюсь, но придется ее придумать…

О своем таком нестандартном отпуске, генералу говорить е следует. Человек он нервный, подозрительный… Наверняка подумает, что в Гималаях, где-нибудь в предгорьях Эвереста, я начну прятать пропавшие камни. Отсюда вытекает: слежка, доносы, слабительное в еду и питье, а это бесполезная растрата государственных денег. То есть, отпуск псу под хвост… А в условиях высокогорья, это еще и опасно для здоровья…

Нет, говорить генералу о своих планах, было бы весьма неразумно. Пусть лучше думает, что я запил, загулял по дороге к матери. По этой, такой традиционной русской причине, пропал с экранов радаров, и, из поля зрения его шпиков и филеров.

То, что они будут, в этом можно было не сомневаться ни одной минуты. Двадцать миллионов, это большие деньги, ради них и можно побеспокоить личный состав спецподразделений.

Выпить самогонки с родней и повидаться с сыном и матерью, это уже на обратном пути. Тем более, раз генерал об этом упомянул, там меня обязательно будут ждать разные интересные сюрпризы, в виде скелетов в шкафу, оживших покойников и висящих на стенах ружей…

Шутю, однако… Понимаете ли, милостивые государи и государыни, прорезалось игривое, предотпускное настроение, вот и шутки пошли густым, неудержимым поно… т. е. сплошняком.

Прохожу погранцов, таможню. Службисты удивлены малым количеством багажа, но на спецконтроль не посылают. Иду в отстойник, жду.

Пока направляюсь в азиатскую страну. Хочется на собственном опыте проверить правда ли, что там жизнь превращается в сказку? И наоборот…

Там ли птица-Сирин, сбежавшая в свое время на Японские острова от большевистских прелестей жизни с его культами и кульбитами. Так ли она хороша, как говорят знающие люди?

Или подающая из Тибета надежду, религия с переселением душ? Зачем она это делает, если скоро все равно умирать. Кому намек на поиски объекта для переселения?

То есть, внутри кое-какие вопросы накопились. Поэтому жду от поездки многого… Главное — в себе хочется разобраться. Говорят, что там в горах, из-за близости макрокосмоса и других непонятных явлений это отлично получается.

Добро пожаловать в мир высоких технологий, огромных гор и добрых сказок, где добро всегда побеждает зло.

ЭПИЛОГ

Как и предполагали аналитики ровно к Новому году в преддверии начала Нового века Правитель Всея необъятная и могучая, и прочая, и прочая… выступил в телевизоре с проникновенной речью и во второй раз в истории России XX века (после мартовского 1917 года отречения от престола самодержца Николая II) сам, добровольно отрёкся от престола.

Данному событию предшествовал длительный торг с членами большой и жадной семьи правителя. Ни пяди завоёванной земли, ни грамма фуража и пропитания они отдавать не хотели. Купленные замки, земли, пароходы и авиакомпании в швейцариях, франциях, англиях et cet. ими сразу и безоговорочно были исключены из предмета торговли. Это наше фамильное серебро, — кричали они, — и лапать его разным уполномоченным по борьбе с привилегиями и коррупцией, мы не дадим, умрем, но отстоим все принадлежащее нам по праву, переходящее из века в век благородным потомкам!

Неблагодарные потомки, отделив зерна от плевел, помогли утереть слёзы, сами утёрлись и с трещиной в голосе поклялись на книжке А.И.Солженицина «Бодался теленок с дубом» не трогать имущество, оставить взвод охраны и загородные резиденции, и, главное — быть хорошими мальчиками.

Через несколько лет, правда, заматерев и окрепнув у горнила, отловили парочку уж самых наглых и жадных жуликов. И чтобы они не топтали кремлёвские газоны и не портили воздух родной страны, предложили (после ознакомительной трехдневной тюремной отсидки) два варианта. Декабристский — в Туруханский край на перековку в рудниках, вместе с женами и челядью или герценовский — за кардон, с почётной приставкой «эмигрант». Как и предполагалось — беловоротничковые братишки бросили накопленное недвижимое имущество, похватали акции и записи зарубежных счетов и от греха подальше со вздохом облегчения, скрылись за дымчатой далью. Сейчас из-за бугра тявкают на новое руководство и общественный строй, а караван идет.