Жди свистка, пацан - Сафронов Виктор Викторович - Страница 32

— А… — сообразил Алексей. — Так бы сразу и сказал. Когда начинаем?

— Молодец! Гарный хлопец. Сразу рвется в бой. Но ты погоди… Не горячись… Их ще, падлюк, выявить трэба.

— Слухай, а колы они нас всех порежут? — засомневался здоровенный Олесь. — У них вот и ракеты, и армия… Колы их будеть, больш як нас?

— Ни, ни боись, — как-то сразу засомневался «жовто-блакитный боевик». — Щё ни колы они нас нэ гнули… Це ж, мы их завжды в дугу… Ось подывись, и в Приднестровьи, та в Чечни… Ни… ни боись…

— Так я буду начеку, чуть что, кликнешь меня. А сейчас давай выпьем, — он взял со стола полный стакан воды, и даже не сказав за что, под одобрительные взгляды Мыколы выпил содержимое до дна.

Пока организатор этнической чистки, алкаш Мыкола наливал себе такой же полный стакан подозрительной немецкой горилки и поднимал его со словами «Ну, ще нэ вмэрла Украина». Олесь Гусаров уже спал. Для достоверности даже похрапывал.

Мыкола с удивлением и недовольством посмотрел на буквально только, что улыбавшегося и рвавшегося в бой казака-собутыльника.

«От жешь, яки слабак, а на вид бугай-бугаем. А так хотелось с ним выпить и покалякать об жизни». — Он даже гыхнул от досады.

— Стэпан! — капризно крикнул он в глубину помещения, из-за густого дыма в котором ни черта не было видно.

— Шо? — откуда-то справа промычал тот, к кому обращались.

— Та, Олесь вже сбрыкнувся с копытов, — досадливо поморщился Мыкола. — И шо робыты?

— Та и холера з им, сами справимся, — ответил равнодушным тоном невидимый Степан.

Но драки и резни, как таковых не случилось. Причина неудавшегося застолья (застолье без хорошей драки исторически нельзя признать удачным), была простой и достаточно прозаичной.

Очень скоро, почти все участники ударного слета передовиков строительных починов и движений были мертвецки пьяны. Прямым свидетельством чему являлся клокочущий храп и молодецкий посвист, раздававшийся из всех углов и закоулков помещения. Что было удивительно, у большинства спящих глаза были полуоткрыты, как от хорошей дозы какого-нибудь сильнодействующего наркотика.

По опыту, полученному Гусаровым в бытность его службы в спецподразделениях МВД, такой странный эффект давали опиаты (производные масличных маков) при чем в больших дозах.

Несколько человек непьющих принципиально, поняв, что в созданной человеческим гением атмосфере, им будет просто морально тяжело находиться. Похмелье с утра от вдыхаемых паров со всем набором бессмысленных вопросов все равно будет обеспечено.

Поняв данную неизбежность, как злой рок они приняли правильное решение. Выражаясь неприличными словами, придуманными больной головой, которые только чудом не попали в данное повествование, им пришлось подняться и разбрестись, кто куда смог.

Алексей, подхватив под мышки уснувшего вместе со всеми Механика, попытался его вынести. Но тело расслабленное выпитым было и малотранспортабельным. Поэтому он плюнул.

Еще раз осмотрел жутковатый «сомнамбулический бал» лежащих повсюду тел с полуоткрытыми глазами. Оставил Механика спать на его кровати, а сам улегся рядом на своей.

Казалось, что он перенервничал, хотя причина неясна, однако симптомы на лицо — перед сном даже не пожелал себе спокойной ночи. Как был, в одетой на полосатую рубашку куртке завалился в койку. Поворочался, покрутился на купюрах, пытаясь как бы поудобнее подоткнуть их под себя, чтобы они, подлые, выступающими углами и морщинами, не кусали изнеженное спецназовское тело… И, через секунду провалился в черную яму неспокойного, тревожного сна.

Через несколько часов от невыносимой духоты и смрада Алексей проснулся. Страшно хотелось пить. В темноте, нащупав стоящую на тумбочке минеральную воду, не наливая в стакан, прямо из горлышка он не отрываясь, выдул весь литр тепловатой и не приносящей облегчения воды. Смачно срыгнул. Оттер губы. Хотел, было опять завалиться спать, но что-то мешало.

Он проверил переданные для сохранности ценности. Куртка перекрутилась, деньги лежащие за подкладкой сбились в ком. Все было на месте.

Ситуация запутывалась еще больше. Ценности есть, а преступных посягательств на них нет. Очень странно все это. Конечно, если бы сейчас на соседней койке спал специалист-психиатр, можно было его разбудить и выяснить причину отсутствия сна в здоровом теле.

Еще лучше, если бы вместо психиатра там примостилась пышногрудая гражданка с платиновыми волосами, желательно без комплексов, но с легкодоступным для сексуальных утех телом. Но ни того, ни этого — не было. Приходилось выкручиваться самому и, включать аритмично мерцающее подсознание.

Опаньки! На подсознательном уровне почувствовал, происходит что-то неприятное. Он напрягся и прислушался. Сначала возникло чувство тревоги, которое очень скоро переросло в состояние надвигающейся неизвестно с какой стороны опасности. Он прислушался более тщательно.

Большое помещение жило своей нервной и взбалмошной жизнью. Правда, вместо буколического пасторального стрекота цикад и пения птиц в залегшей цепи стройбата раздавались иные звуки. Народ храпел. Без натуги, но очень громко портил воздух, исторгая из себя кислые зловонные пары и газы испорченных желудков. Кто-то во сне кричал. Чей-то голос по-украински жалобно звал маму. Все было как обычно, но чего-то в этой сонной и разнообразной многоголосице не хватало.

Алексей посмотрел на соседнюю койку туда, куда несколько часов назад укладывал Механика. Сквозь серые подвальные сумерки явно различался скомканный пригорок одеяла. Между кроватями валялась подушка, но его самого не было. В этом и было скрыто ощущение опасности. На всякий случай Алексей рукой похлопал по соседской кровати и заглянул под нее.

Странно, Степан Андреевич Рюриков даже после похлопывания все равно не появился. Было от чего прийти в смятение.

Как не притягивала подушка буйную головушку, как не манила теплотой и уютом, Алексей решил подняться и посмотреть, куда исчез наставник.

В своих целенаправленных поисках Алексею далеко выдвигаться не пришлось. Из-под двери в помещение, где сегодня с ним и с остальными участниками стройки, т.с. «остарбайтерами» проводился денежный расчет, пробивался робкий лучик света. Пробивался и затухал. Опять пробивался и опять затухал. Такое бывает когда, кто-нибудь двигается у ярко горящей лампочки. Скажем, белье развешивает или гимнастику производственную исполняет под музыку Вивальди… Под старый клавесин… Но сейчас не об этом.

Сейчас нашего следопыта захватила резкая и агрессивная шипучесть среды, в которую он собирался срочно окунуться.

Глава 15 АЛЕКСЕЙ ГУСАРОВ. ЗАЩИТА СЛАБЫХ

Наступил хорошо известный ему с давних времен момент покалывания в кончиках пальцев, похожий на ощущения во рту после первого глотка шампанского.

Эксперимент над живым человеком?

Сейчас торопиться — себе вредить.

Так? Что за дверью?

Комната. И не просто комната, а сквозная… С одной стороны она примыкает к длинному коридору, в котором находились помещения для жилья, а с другой — выводила на черный ход… Как правило, она все время закрыта… Пожара не было чего зря стараться и держать открытой? Еще эти разбалованные немцы сопрут чего… Закрыли и проблема с головы долой… Но та дверь, которая сейчас была перед ним, явно была открыта.

Вот за этой самой дверью определенно что-то происходило. При чем, это «что-то» носило довольно странный характер. Из-за двери раздавались глухие, шмякающие звуки очень похожие на удары в живую боксерскую грушу. Тот, кто избивал ногами лежащего без сознания и уже обобранного прохожего хорошо знает этот звук. Недостаточно ясные звуки сопровождались ясными и отчетливыми, с сухим хрустом ломаемых костей вскриками и жалобным мужским плачем.