Поведай нам, тьма - Лаймон Ричард Карл - Страница 61

Никто не задавал вопросов, никто не комментировал.

В полном молчании все разбирали выложенные вещи и рассовывали по своим рюкзакам.

– Вот и все, – наконец заявила Анжела. Говард заглянул в ее рюкзак: на дне остался маленький плюшевый котенок.

– Ты не будешь?…

– Это Пушок. Он не занимает много места. Это у меня осталось от мамы и… я не знаю… думаю, мне хочется оставить его там.

Анжела закрыла клапан, подняла свой почти пустой рюкзак, вскинула его на спину и просунула руки в лямки.

– Давайте оставим здесь все, кроме фонарей, – распорядилась Лана.

– А это, – Кит поднял вверх руку с топориком. – На случай появления Губи.

– Давайте с этим покончим, – бросил Глен.

– Эй, ребята!

Все обернулись к Анжеле. Нахмурившись и прикусив нижнюю губу, она поглядела на Говарда, затем перевела взгляд на Глена, затем на Кита и, наконец, взглянула на Лану и срывающимся от волнения голосом произнесла:

– Какие вы все замечательные.

– Да брось ты, – смутился Кит.

– Нет, нет, замечательные. И мама обещала, что мы завтра найдем клад. И так оно и будет.

Глава 28

– Может, хоть волосы отпустишь? – спросила Кори. – У меня начинает болеть голова.

– Ты убежишь, – ответил незнакомец.

– Здесь? Ты шутишь? – Этот участок тропы был настолько узким, что, попытайся она бежать, наверняка сорвалась бы в пропасть. – К тому же куда? Все равно догонишь, так ведь? Так что не буду и пробовать. Обещаю.

– Ты можешь спрыгнуть.

– Я не собираюсь никуда прыгать, – заверила она.

Но волосы он не выпустил, так что Кори оставила эту тему.

Еще раньше – теперь, казалось, прошло уже много часов – она решила ни в чем ему не перечить. Слишком сильный и ловкий. К тому же, видимо, не в своем уме. Разгневавшись, мог убить ее в мгновение ока голыми руками. Или зарубить мачете, которое подобрал после того, как вытащил ее из озера.

Кори была почти абсолютно уверена в том, что он намерен оставить ее в живых. Да он, черт возьми, сам это сказал. И как только она прекратила сопротивляться, тут же перестал делать ей больно. И, если не считать руки, державшей ее за волосы, к ней больше не прикасался. Конечно, это раздражало и было источником затянувшейся боли, но особенно не могло повредить ей.

Страдали лишь ноги. От ходьбы.

– Куда ты меня ведешь? – Это был ее первый вопрос, когда он только начал уводить ее в сторону от лагеря.

– В горы.

– Одеться-то я хоть могу, ладно?

– Ты слишком красивая для одежды.

– Но солнце меня изжарит.

– Солнце пойдет тебе на пользу. Ты станешь такой же золотистой, как я.

– Хотя бы позволь надеть ботинки. А то угроблю ноги.

– Они станут такими же сильными, как мои.

– Пожалуйста.

– Не ной. И крепись.

Хочет, чтобы я была такой, как он. Хорошо. Возможно, это означает, что не причинит мне боли, если не выкину какой-нибудь фортель. Он ищет общества. Партнера. А я подхожу на эту роль. Я справлюсь с этим. Если поведу себя умно.

Кори попыталась обернуться, чтобы в последний раз взглянуть на Чеда, но гигант так вывернул ее волосы, что смотреть можно было только вперед. Когда они шли по берегу, она молилась Богу, чтобы Чед пришел ей на помощь. А потом надеялась, что он этого не сделает.

Что просто будет жив. Будь жив, но оставайся на своем месте! Не иди за нами. Он наверняка убьет тебя.

Со мной все будет в порядке.

Со мной все будет в порядке, пока он не надумает меня трахнуть.

Он мог бы сделать это уже сейчас, но почему-то не торопится.

Чего он ждет?

Когда они плелись по берегу озера, когда переходили вброд ледяной ручей и еще какое-то время после того, как начали подниматься по горной тропинке, Кори все ожидала, что в любой момент будет брошена на землю и изнасилована.

И когда этого не произошло, то начала теряться в догадках.

Хочет сначала привести меня в пункт назначения?

Это было единственное разумное объяснение.

Затем она пыталась убедить себя в том, что он – «голубой». Ведь явный культурист. Но понимала, насколько ложен этот стереотип. Большинство из них гомосексуалистами не были. Кроме того, Чеда он оставил, а взял ее. И не позволил одеться. Нет, педиком он не был.

Возможно, она нужна была ему по причинам, никак не связанным с сексом. Просто, быть может, он одинок.

«Помечтай, помечтай, – возразил внутренний голос. – Так просто не отделаешься».

Он агрессивен, он безумен. И, если схватил не ради секса, тогда страшно даже представить, что у него может быть на уме.

Хочет, чтобы я сохранила внешнюю привлекательность. Это надо запомнить. Хочет, чтобы загорела, как он. И еще, чтобы ноги огрубели и стали такими, как у него. Разве стал бы говорить такое тот, кто хотел бы тебя съесть или замучить, или сделать с тобой вообще Бог знает что. Надо просто сохранять спокойствие и подыгрывать ему.

Быть может, мы даже встретим моих студентов.

Это ведь была тропа на пик Отчаяния, и они должны были пойти по этому пути. Хотя, бесспорно, у них огромная фора, но вес их поклажи не позволит им двигаться быстро. Вряд ли они смогут показать хорошие результаты, тем более с такой спутницей, как Дорис. Да и Анжела, вероятно, не настолько сильна, чтобы выдерживать быстрый темп.

«Рано или поздно, – убеждала себя Кори, – мы можем их обогнать».

Их шестеро. Явное численное превосходство, и, если мы накинемся на него одновременно…

Но кого-то наверняка ранят, а может, даже убьют.

Разве что удастся застать его врасплох.

С другой стороны, неожиданно встретившись со столь большим числом противников, он, возможно, даже ретируется. Просто убежит и оставит ее. И такое могло случиться.

Но что, если все-таки предпочтет драку? С этим мачете…

«О ребятах ему, видимо, уже известно, – поняла Кори». Он был в их лагере, видел их палатки. Возможно, даже поджидал их возвращения, в надежде схватить одну из девчонок, когда появились они с Чедом.

Неожиданно ей вспомнилась записка на входе в палатку. Какое-то предупреждение, оставленное студентами. Послание начиналось словами: «Дорогой маньяк!». Видимо, имели в виду его.

Что он им сделал?

Встревожившись и испугавшись, Кори чуть было не накинулась на него с вопросами, требуя объяснений. Ей не терпелось узнать, не причинил ли он вреда ее студентам. Однако, не успев еще и рта открыть, поняла, что ничего он им не сделал. По крайней мере, ничего серьезного.

Потому что тон оставленной записки был фривольным и насмешливым. Очевидно, он доставил им определенное беспокойство, но никого из них серьезно не ранил, тем более не убил.

Потому что едва ли они продолжили бы свои чертовски глупые поиски сокровищ Батлера, если бы этот выродок причинил какой-нибудь вред одному из них. Или даже если бы считали его серьезной опасностью.

А что, если он напал на них уже после написания записки?

Нет. Это представлялось маловероятным. Если зарезал их, то где их тела? Где вещи? Не считая палаток, Кори не заметила никаких следов своих питомцев. Кроме того, этот урод не убил бы всех. Одну из девчонок, вероятнее всего Лану, наверняка оставил бы. Схватил бы Лану для общения или для секса, или чего там еще… и сейчас вел бы ее, а не меня.

«Так лучше, – убеждала она себя. – Лучше, что захватил меня».

Но не для Чеда.

И Кори почувствовала резкую мучительную боль – чувство вины и неизъяснимая тоска сдавили горло, и на глаза навернулись слезы. Она взглянула вниз по склону. Озеро было далеко-далеко внизу, но деревья вокруг лагерной стоянки заслоняли камень, на котором она в последний раз видела Чеда.

Это я во всем виновата. Я впутала его во все это. Если он мертв…

Нет, он не мертв. Не может быть мертвым.

Вполне может.

Нет! Он проснется с головной болью и будет гадать, что со мной случилось. Решит, что утонула? Что будет делать?

Будет искать. И не остановится до тех пор, пока не отыщет.