Остров - Лаймон Ричард Карл - Страница 51

– Я сделаю так, как собиралась. А я собиралась спуститься вниз и нанести визит нашему мертвому другу. Потому что, если это не Уэзли, мне надо это знать, а если это Уэзли... – она пожала плечами.

– Тогда что? – переспросила Билли.

– Ничего. Просто мне надо убедиться в том, что это он. Вот и все. И знаешь что? Я теперь уже не столь уверена. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне этот парень кажется недостаточно крупным для Уэзли.

– Чушь! – воскликнул я.

Не говоря больше ни слова, Билли подошла к обрыву и заглянула в пропасть. Затем она что-то невнятно промычала, и, постояв еще с минуту, повернулась и подошла к нам. Лицо у нее было бледным.

– Это должен быть Уэзли, – пробормотала она. – А кто бы это мог быть? Собственно говоря, мне кажется, что люди и должны после смерти выглядеть поменьше, чем при жизни.

– Так и ты думаешь, что он выглядит не таким большим? – воскликнула Конни.

– Ну... вроде как. Уэзли был довольно крупным парнем...

– Мертвец тоже большой, – заметил я.

– Не уверена, что настолько большой.

– Господи! – буркнула Конни.

– У него рана от копья Кимберли в заднице, – заметил я. – И череп проломлен точно так, как рассказывала Тельма...

– Что сильно затрудняет его опознание, – прервала меня Кимберли. – А дырку в заднице можно сделать кому угодно.

– Кому, например? – взорвался я. – Кто здесь еще есть?

Улыбка вновь засияла на лице Кимберли. Но не ее фирменная – изумленно-ликующая.

– Остается выяснить, Ватсон.

С этими словами она резко развернулась на месте и ланью скакнула к краю расселины. Придерживая один конец в руке, она сбросила веревку вниз. Затем повернулась к нам лицом и покачала головой.

– Не хватает. Придется нарастить томагавочными ремнями.

К этому времени мы уже были готовы сотрудничать с нею. Особой веры в рассудительность Кимберли у нас не было, но сомнения Билли резко пошатну ли нашу убежденность. Если уж и она не была на сто процентов уверена в том, что тело принадлежит Уэзли, тогда нам и в самом деле необходимо произвести опознание по полной программе.

Пока я нес боевое дежурство с топором, женщины распутывали узлы на ремнях для томагавков.

Новые узлы вязала Билли. С тремя более коротки ми кусками общая длина веревки увеличилась по меньшей мере на двенадцать футов.

Кимберли вновь сбросила веревку в расселину.

– Достает, – объявила она.

Я оглянулся, разыскивая глазами, к чему можно было бы привязать верхний конец. Ствол дерева, на пример. Или выступ скалы. Но на подходящем расстоянии от края ничего не оказалось.

– Похоже, придется тебя опускать, – заключил я.

– Нет. Я просто спущусь вниз.

Очевидно, Кимберли уже нашла решение. Взяв у меня топор, она пошла с ним к краю и повернула его топорищем в противоположную пропасти сторону. Затем присела на корточки и сунула лезвие в трещи ну. Поднявшись, притоптала его поглубже.

Связав на конце веревки петлю, Кимберли накину ла ее на топорище и опустила до стального обуха.

– Так будет нормально, – заключила она. – Руп, ты не мог бы придержать немного топорище? Просто навались на него и не дай обуху выскочить из щели. Я кивнул головой. Ладно, но... Или наступи на топор. Как тебе будет удобнее.

– Ладно. – Присев, я ухватился за топорище под самой веревочной петлей. – Готово, – объявил я.

– Молодчина, – похвалила она. Слегка пожав мне плечо, Кимберли обогнула меня и встала ко мне лицом. На какое-то мгновение мы очутились нос к носу. Затем она начала отползать назад. Веревка лежала на земле между ее ног.

– Осторожнее, – напутствовала ее Билли.

– Не упади, ради Бога, – добавила Конни. Они обе подошли ближе. Билли стояла теперь слева от меня, а Конни опустилась на колено справа. В случае чего они были готовы прийти на помощь.

Пока что Кимберли не держалась за веревку. Положив руки на край обрыва, она опустила вниз ноги. Затем остановилась и зависла передо мной, опираясь на напряженные руки. Выступ на скале выдавил длинную вмятину на ее бедрах. Плечи и руки, обычно такие изящные и ровные, вздулись узлами мышц. То же самое было и с ее грудями. Сохраняя гладкую округлость форм, они увеличились в размерах, растягивая чашечки белого бюстика бикини. На коже выступили блестящие капельки пота.

– Руп, – обратилась она ко мне. Наши глаза встретились. – Нож выпадет.

Я посмотрел на него.

Напрасно я все время пытался не смотреть туда.

Как всегда, армейский складной нож был засунут за пояс ее плавок. Сейчас его верхний конец выглядывал чуть больше обычного – где-то на полдюйма. Из-за толстой рукоятки плавки вокруг нее немного отошли от тела и оттопыривались до самого низа.

Я сразу понял в чем дело: если бы она попыталась опуститься еще ниже, выступ скалы, упершись в нижний конец ножа, вытолкнул бы его.

– Забери его, – попросила она.

– А...

Она театрально закатила глаза.

– Пожалуйста, это же совсем просто.

– Я выну его, – раздраженно произнесла Конни. Но, стоя только на одном колене, она не могла дотянуться. И начала опускать другое колено.

– Не утруждайся, – сказал я и, перегнувшись через топор, положил левую ладонь на землю для опоры, а правой потянулся за ножом.

Мой взгляд поневоле упал прямо в клинышки от крытого пространства по обе стороны рукоятки ножа. Пара треугольников, образованных красным пластиком, белой эластичной материей и обнаженной кожей. Безукоризненно гладкой кожей лобка с завиточками черных волос.

У меня перехватило дыхание, глухо застучало сердце, и в пах хлынула горячая волна. Я опускался за ножом, а мой член поднимался.

Вначале я попытался вытащить нож за выступавший над плавками кончик рукоятки. Но этот кончик был недостаточно велик, чтобы за него можно было ухватиться.

Тогда я просунул внутрь большой и указательный пальцы. По случайности они слегка коснулись ее кожи. Она была такая гладкая, что я застонал.

–Прости, – прохрипел я.

Я чересчур медлил.

Зажав рукоятку между большим и указательным пальцами, я медленно потянул. Нож заскользил вверх. Я почувствовал небольшое сопротивление – прижимали плавки. Но потом он пошел легко, и, когда уже почти весь показался из плавок, я еще раз украдкой заглянул в зияющую щель.

Затем раздался хлопок резинки, и плавки закрылись.

– Готово, – едва слышно произнес я.

– Спасибо, – поблагодарила Кимберли.

“Тебе спасибо”, – подумал я. Но вслух ничего не произнес.

Подняв голову, я вымученно улыбнулся. Судя по ее взгляду, она поняла, что произошло. Так было задумано. Или, может быть, я просто прочел в ее взгляде то, чего там не было, и у нее не возникало никакой задней мысли – она лишь не хотела потерять нож. Как знать?

– Если тебе понадобится помощь там, внизу... – начал я. Слова уже слетели с моих уст, прежде чем я сообразил, что их можно истолковать по-разному.

Я ожидал от Конни какую-нибудь гадость по этому поводу. Но, на удивление, она промолчала.

– Может быть, я попрошу тебя спустить мне нож. Посмотрим, – ответила Кимберли.

– Конечно, конечно. Как скажешь.

Кимберли согнула руки. Каменный выступ катком проехался по ее бедрам, паху и животу. Лежа на локтях, она ухватилась одной рукой за веревку.

Я занял свое место у топора. Взяв нож поудобнее в правую руку, я прижал топорище левой. Когда я снова поднял глаза на Кимберли, видна была только ее макушка. Через мгновение и она скрылась за краем расселины.

Потеряв Кимберли из виду, я сосредоточился на топоре и веревке. Все выглядело нормально: топор прочно сидел в трещине, веревка туго натянулась и слегка вибрировала.

Конни по-прежнему стояла рядом на одном колене.

Билли застыла у края обрыва и наблюдала за спуском Кимберли.

Кто-то истошно завопил: “ЙААААААААА!”

От этого крика у меня оборвалось сердце. В первое мгновение я подумал, что упала Кимберли. Но голос был не ее.

Это выл мужской голос.

Я поднял голову.