Игры в воскрешение - Лаймон Ричард Карл - Страница 11

Ведет себя так, будто он все еще шеф полиции.

Он всегда был полнейшим ничтожеством. Ребята в городе презирали его. Он не просто заставлял их подчиняться, ему доставляло удовольствие помучить их. Он отыгрывался на подростках, а со взрослыми вел себя как типичный трус.

По слухам, он сбежал и бросил своего напарника Джоя Милбурна, когда того чуть не убили два пьяных лесоруба во время драки в баре “Риверфронт”. Вместо того чтобы помочь Джою, он смотался и закрылся в своей патрульной машине.

Но если дело касалось подростка, бросившего снежок в стекло чьей-то машины или разбившего мячом соседское окно, вот тут он был безжалостен и неумолим.

Однажды на выпускном вечере он заловил Эйс. Вики благодарила Бога, что ее там не было. Эйс позже рассказывала, что занималась тогда любовью с Робом на заднем сиденье его машины, когда Декстер внезапно направил яркий свет своего фонарика прямо им в окно. Он открыл дверь и приказал обоим вылезти наружу. Он даже не позволил им одеться. Выбираясь, Эйс успела поднять с пола свое платье и стояла, прикрывшись им, пока Декстер читал им мораль о грехе прелюбодеяния и о том, что они подвергают себя опасности быть убитыми каким-нибудь сумасшедшим борцом за чистоту нравов. Когда он начал запугивать их тем, что привлечет за непристойное поведение в общественных местах и сообщит об этом родителям, на дороге внезапно показался свет фар. Тогда Эйс отбросила свое платье и крикнула:

– Думаю, ты хочешь обыскать меня!

Схватив платье, Декстер швырнул его ей и заорал:

– Пошла вон, идиотка!

Эйс и Роб быстренько забрались в машину и смотались оттуда.

Вики поднялась, отряхнула песок с шорт и побежала.

“Другая бы на месте Эйс не смогла после такого унижения посмотреть Декстеру в глаза. А что делает Эйс? Снимает у него для меня квартиру”.

Когда в ту ночь в доме Эйс, где они пили водку с тоником, Вики узнала, что хозяин ее новой квартиры – Декстер Поллок, она сказала:

– Ты сошла с ума?

– Я сказала ему, что снимаю эту квартиру для тебя, – ответила Эйс, – и он даже сбросил десять центов.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Он сказал, что было бы очень неплохо всегда иметь под рукой врача.

– Я не сантехник, которого можно нанять, я – врач.

– Возможно, он не прочь, чтобы ты осмотрела его спускную систему.

– Ха-ха-ха! О Боже!

– Он не такой уж плохой человек. Он стал немного добрее после того, как умерла его Минни.

– Эйс, у тебя точно короткая память. Ты что, забыла о том, что произошло на выпускном вечере?

– Не-а, – ухмыльнулась она. – И надеюсь, что он тоже не забыл об этом. Бедный старый пердун становится красным как рак, только завидев меня. Дело в том, что он боится меня. Он думает, что я ненормальная.

– Потому что ты скинула перед ним платье?

– Отчасти из-за этого, – Эйс помешала пальцем кубики льда у себя в бокале. – Помнишь те шифоновые черные трусики, которые я заказала по почте?

– Ты и мне советовала приобрести такие же.

– Так вот. Через день после того столкновения с Декстером, я послала их ему вместе с запиской:

“Дорогой Декстер, сохрани это как воспоминание о нашем блаженстве. Люблю и целую, твоя сладкая”.

– Ты не могла этого сделать.

– Давай поспорим. И я лично видела, как Минни достала этот конверт из их почтового ящика на следующее утро.

– Это же просто подло!

– Пусть радуется, что еще так легко отделался, – сказала Эйс. При этом довольное выражение на ее лице на минуту сменилось печалью. Затем она вновь улыбнулась. – Несчастный осел с тех пор не докучает мне.

“И мне следует сделать что-то в этом роде, – подумала Вики, повернув на Центральную улицу. – Нужно заставить его думать, что я сумасшедшая, тогда он отстанет.

Или сказать, что я напущу на него Эйс, если он будет ко мне цепляться.

Все-таки, наверное, лучше найти другую квартиру.

Нужно подождать хотя бы пару недель и посмотреть, как все сложится”.

Спрыгнув с тротуара на Центральной улице, она взглянула направо. В предрассветных сумерках деловой район Эллсворта выглядел мрачновато. Возле магазина стояло несколько машин, но людей поблизости не было.

Тротуар залил свет, вспыхнувший в окнах булочной. В другие дни Вики обычно бежала в том направлении. Она знала, что в это время во всей округе была открыта только эта булочная. Хотя оттуда, где она сейчас стояла, нельзя было почувствовать доносившиеся из булочной запахи, девушка живо представила себе дивный аромат свежевыпеченного хлеба, каждый раз заставлявший ее глотать слюну.

Пробежать мимо булочной и не остановиться, было настоящей пыткой.

Сегодня она решила не мучить себя, поэтому повернула на север. Миновав темные окна бара “Риверфронт” и повернув налево, она оказалась в муниципальном парке, расположенном у самой реки. Над водой висел легкий туман. Вдали виднелись несколько лодок и неподвижные силуэты рыбаков, застывших над своими удочками. Где-то крикнула чайка. Вики слышала отдаленный шум воды, но не видела приближающейся лодки. Скорее всего она находилась где-то за островом.

Тропинка спускалась вниз к общественному пляжу и спортивной площадке. Вики замедлила шаг, осторожно ступая по росистой траве. Она уже почти спустилась с откоса, когда ее правая нога вдруг поехала. Судорожно вдохнув, Вики увидела, как обе ее ступни взмыли вверх. Больно ударившись копчиком, она отклонилась назад и взрыла пятками мягкую землю, пытаясь затормозить.

“Великолепно”, – подумала она.

Вики почувствовала непонятное першение в горле, знакомое ей еще с далеких времен детства, когда, шлепнувшись на задницу, испытываешь желание одновременно засмеяться и заплакать. Через несколько секунд это ощущение исчезло. Вики решила, что нужно подняться, но продолжала лежать, смотря в небо. Сквозь шорты она ощущала холодную росистую траву. При падении ее майка задралась на спине, и жесткая трава неприятно щекотала кожу. Это заставило ее наконец подняться.

Опершись руками позади себя, Вики встала. Из-за ее аллергии на траву зуд не прекратится, пока она не попадет домой и не примет душ.

Майка на спине вся промокла, поэтому ей пришлось отодрать ее от спины, чтобы заправить в шорты. Мокрая ткань мгновенно прилипла к телу. Оставшиеся пару метров до пляжа она не переставала чесать зудящую спину.

Травинки на теле не давали ей покоя, ноги вязли в песке. Дойдя до воды, девушка решила продолжить пробежку, но увидела плавающую у берега палку фута три длиной. Вики пришло в голову, что ей можно было великолепно почесать спину. Кроссовки и носки все равно уже вымокли насквозь, и Вики без колебаний зашла в воду. Ледяной холод обжег ей лодыжки. Удалось без проблем выловить палку, и она облегченно вздохнула, почесав ей спину сквозь влажную майку.

Небо на востоке посветлело. Скоро первые лучи солнца покажутся из-за ветвей растущих вдоль реки деревьев.

Она вспомнила, как встречала рассвет вместе с Полом. Это было всего за неделю до того, как он уехал. Поздно ночью они выбрались каждый из своего дома и долгие часы гуляли по лесу недалеко от города, держась за руки и тихо разговаривая. Это было грустное и прекрасное время. Задолго до рассвета они оказались здесь, на пляже. Немного посидев на качелях, они забрались на детскую горку и молча устроились там. Он обнимал ее. Потом они съехали вниз и пошли гулять вдоль берега.

Вики бросила палку и посмотрела на видневшуюся вдали вышку для прыжков в воду.

В то утро они, оставив свои туфли и носки на берегу, поплыли к ней. Они сидели на ее выщербленных досках и дрожали от холода в своей мокрой одежде. Затем они легли и крепко обнялись, и дрожь сразу прошла. У Вики было такое чувство, что она и Пол оказались в тот момент одни во всей Вселенной. Они целовались так долго и неистово, что, когда рассвело, их лица покраснели и опухли.

Эти воспоминания вызвали в ней глухую боль.

Многие люди уверяют, что ни о чем не жалеют, что поступили бы точно так же, если бы можно было прожить жизнь заново. Но Вики сильно сожалела о прошлом. Воспоминания об утре, проведенном с Полом на вышке, наполняли ее печалью. Если можно было бы вернуть то время, она бы занялась тогда с ним любовью под тихий плеск волн. В то утро она расстегнула свою мокрую блузку, а он приподнял ее лифчик и начал нежно ласкать грудь. В тот раз они зашли в своих ласках дальше обычного. Это было великолепно. Пол никогда прежде не дотрагивался до женской груди, и для Вики он был первым, кто видел и ласкал ее грудь. Его руки никогда не пытались расстегнуть “молнию” ее джинсов, и она никогда не трогала его там,хотя чувствовала напрягшуюся плоть, когда они обнимались. Вики думала обо всем этом, но мысль о том, что нужно будет снять джинсы и трусики и сделать это,пугала ее. Это было слишком по-взрослому. Поэтому ничего не произошло. Когда забрезжил рассвет, они разомкнули объятия и сели. Застегивая блузку, она чувствовала непонятную пустоту. Как будто что-то ушло безвозвратно. Увидев, как солнце восходит над рекой, она заплакала, а Пол обнял ее и сказал: