Память Света (Память огня) - Джордан Роберт - Страница 85

Отец Мэта часто говаривал: не зная броду, не суйся в воду. Все знали, что не было человека честнее, чем Абелл Коутон, но некоторым людям — как тем, что у Таренского Перевоза — нельзя было доверять ни на грош. Абелл говорил, что во время торговли лошадьми, ты всегда должен просчитать пути отступления.

За те два месяца, которые он жил во дворце, Мэт изучил каждый выход — каждую трещину и проход, каждое свободное окно. Какие двери балкона было легко открыть, а какие обычно запирались с упором. Если ты можешь выбраться отсюда, то сможешь и забраться внутрь. Он ждал момент на балконе, не входя в комнату, к которой он был присоединен. Он был на третьем этаже, где останавливаются гости. Он, возможно, был в состоянии проникнуть таким образом, но внутри здание всегда лучше охранялись, чем это делалось снаружи. Лучше всего забраться снаружи.

Проникновение таким образом не привлекало внимания. К счастью, на эту сторону дворца было легко взобраться. Каменная кладка и древесина была усыпана неровностями, за которые легко можно было ухватиться. Он помнил, что однажды даже ругал Тайлин за это.

К тому моменту, как Мэт выполз за ширму, подтянулся вверх и начал карабкаться к четвертому уровню, пот градом сползал по его лбу, словно муравьи, которые сбегали по склону холма. Ашандарей иногда бил его сзади по ногам. Он мог чувствовать запах моря в легком бризе. Пока кто-нибудь находился на верху, для него всё пахло лучше. Наверное, это потому, что головы, всё же, пахнут лучше, чем ноги.

Это глупая мысль, сказал Мэт сам себе. Что угодно, лишь бы не думать о высоте. Он подтянул себя на один из уступов каменной кладки, который был уже, чем футом ниже и покачнулся. Мэт глубоко вздохнул и только потом продолжил восхождение.

Здесь. Выше он мог видеть балкон Тайлин. У её покоев, конечно, было несколько балконов, но он двигался к тому, что был в спальне, а не в гостиной. Тот выходил на площадь Мол Хара, и восхождение к нему было так же заметно, как муха в белоснежном пудинге.

Он снова посмотрел на покрытый арабеской железный балкон. Он всегда надеялся что сможет подняться к нему. Он, разумеется, полагал так, когда выбирался из него.

Что ж, он не будет дураком и не будет делать ничего подобного впредь, это уж точно. Только этот раз и то неохотно. Мэтрим Коутон знал как присмотреть за своей собственной шеей. Он бы не прожил так долго рискуя понапрасну, с удачей или без. Если Туон хочет жить в городе где глава ее армий организует на нее покушения, это ее выбор.

Он кивнул сам себе. Он вскарабкается наверх, очень рационально объяснит ее что она должна покинуть город и то что этот Генерал Галган предал ее. Потом он может погулять и поиграть в кости. Для этого он и вернулся в этот город. Если Ранд будет на севере, там где все Троллоки, тогда Мэт хочет быть от него так далеко как только возможно. Мэт переживал за Ранда, но любой вменяемый человек поймет что выбор Мэта единственно правильный. Водоворот красок начал сформировываться, но Мэт подавил его.

Разумным. Он будет очень разумным.

Потея, проклиная, с ноющими руками, Мэт залез на балкон четвертого этажа. Одна из защелок на ставнях болталась здесь, точно также как тогда когда он жил в этом дворце. Быстро поработать крючком из проволоки все что было нужно ему что бы попасть внутрь. Он проник на закрытый балкон достал ашандарей, затем лег на спину дыша так словно он пробежал всю дорогу от Андора до Тира.

После нескольких минут этого, он заставил себя подняться на ноги, затем посмотрел через вскрытые ставни четыре этажа вниз. Мэт очень гордился этим подъемом.

Он поднял ашандарей и отправился к дверям балкона. Туон несомненно перебралась сюда, в комнаты Тайлин. Они были лучшими во дворце. Мэт приоткрыл дверь. Он просто посмотрит внутрь и…

Что-то выстрелило из теней перед ним и врезалось в дверь прямо над его головой.

Мэт упал, перекувырнулся, доставая нож одной рукой и сжимая ашандарей другой. Дверь раскрылась от силы, с которой арбалетный болт вонзился в ее поверхность.

Селусия выглянула в следующий момент. Правая часть ее головы была начисто выбрита, другая сторона закрыта тканью. Ее кожа была цвета сливок, но любой мужчина который посчитает ее мягкой вскоре узнает обратное. Селусия может научить наждачную бумагу одному или двум способам быть жестче.

Она нацелила на него маленький арбалет, и Мэт обнаружил, что улыбается.

— Я знал это! — воскликнула он. — Ты телохранитель. Ты всегда им была.

Селусия нахмурилась.

— Что ты здесь делаешь, глупец?

— Ох, просто прогуливаюсь, — сказал Мэт, поднимаясь и убирая нож, — Говорят, что ночной воздух хорош для парней. Морской бриз. Такого рода вещи.

— Ты сюда вскарабкался? — Спросила Селусия, поглядывая через балкон, так словно искала веревку или лестницу.

— Что? Ты обычно так не взбираешься? Это очень хорошо для рук. Улучшает хватку.

Она бросила на него страдающий взгляд, и Мэт обнаружил, что улыбается. Если Селусия была в поиске убийц, то с Туон было, вероятно, все в порядке. Он кивнул на арбалет, который был все еще нацелен на него.

— Ты собираешься.

Она промолчала и опустила арбалет.

— Премного благодарен, — сказал Мэт. — Так ведь можно человека и без глаза оставить. Не то, чтобы я был против, но теперь их у меня и так уже маловато.

— Что ты сделал? — сухо спросила Селусия. — Сыграл в кости с медведем?

— Селусия! — воскликнул Мэт, проходя мимо нее в покои. — Это же было ужасно близко к шутке! Наверное, приложив немного усилий, мы еще сможем взрастить в тебе чувство юмора. Это была бы такая диковина, что мы могли бы даже отправить тебя выступать в цирке, и брали бы за это деньги. «Заходите и посмотрите на на невероятную смеющуюся со’джин! Только этим вечером и всего-то за два медяка!..»

— Ты поставил свой глаз на кон, не так ли?

Мэт споткнулся, толчком открывая дверь. Он ухмыльнулся. Свет! Это было необыкновенно близко к правде.

— Очень мило.

Это пари я выиграл, подумал Мэт, не важно как это могло выглядеть со стороны. Мэтрим Коутон был единственным человеком, вынужденным играть в кости с самой судьбой мира в качестве приза. Конечно, в следующий раз, они найдут какого-то другого дурацкого героя, чтобы занять его место. Наподобие Ранда или Перрина. Эти двое были так полны героизма, что он практически стекает из их ртов вниз по подбородкам. Он подавил видения, которые попытались сформироваться. Свет! Он должен прекратить думать об этих двух.

— Где она? — спросил Мэт, осматривая спальню. Простыни на кровати были смяты — он искренне не мог представить себе розовые ленты, привязанные к спинке кровати — но Туон нигде не было видно.

— Снаружи, — сказала Селусия.

— Снаружи? Сейчас полночь!

— Да. Время когда только убийцы могут прийти. Тебе повезло, что я не целилась, Мэтрим Коутон.

— Проклятье, тебя это не волнует. — сказал Мэт. — Ты её телохранитель.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала Селусия, пряча небольшой арбалет в своей робе. — Я со'джин Императрицы, да живет она вечно. Я её Голос и Говорящая правду.

— Прекрасно, — сказал Мэт, поглядывая на кровать. — Ты завлекаешь вместо неё, не так ли? Лёжа в её кровати? С арбалетом наизготовку, убийцы должны попытаться проникнуть внутрь?

Селусия ничего не сказала.

— Хорошо, где она? — потребовал Мэт. — Кровавый пепел, женщина! Это серьезно. Генерал Галган самолично нанимает людей, чтобы убить её!

— Что? — спросила Селусия. — Ты беспокоишься об этом!

— Треклято верно, да.

— О Галгане не стоит беспокоиться, — сказала Селусия, — Он слишком хороший воин, чтобы поставить под угрозу наши нынешние усилия по стабилизации. Криза — это то, о чем тебе следует беспокоиться. Она прислала трех убийц из Шончан, — Селусия посмотрела на балкон двери. Мэт впервые заметил пятно на полу, видимо это была кровь, — Я поймала только двух. Жаль. Я предположила, что ты третий, — она смотрела на него, как будто считая, что он может — вопреки логике оказаться убийцей.