Память Света (Память огня) - Джордан Роберт - Страница 74

Ее ноги шли по знакомым тропам, эти леса были ей родными. Она помнила их даже не из прошлых жизней, которые она почти не могла вспомнить. А со времени своего нахождения в мире снов, где она и Гайдал провели много лет в этих лесах. Она вспомнила его ласки на своей щеке. Своей шее.

"Я не могу потерять это," — подумала она, борясь с паникой. "Свет, не могу. Пожалуйста…" Она не знала, что с ней случилось. Она смутно помнила что-то, какой-то спор о… О чем? Этого она не могла вспомнить. Люди ведь не могут быть оторваны от Рога? Надо будет спросить у Ястребиного Крыла, он должен знать. Или она уже спрашивала?

— Чтоб мне сгореть!

Движение в лесу заставило ее остановиться. Она присела рядом со скалой, пригнувшись перед нею. Подлесок издал треск под рукой. Найчил и Лудин исчезли при первом звуке. Свет, они были хороши. Ей потребовался миг, чтобы определить, где они скрылись.

Она подняла палец, указала на себя, затем указала перед собой. Она проведет разведку; они прикроют ее.

Бергитте тихо двинулась. Она показала бы этим Айил, что они не были единственными, кто знал, как спрятаться. Кроме того, это были ее леса. Она не была бы обнаружена группой людей из пустыни.

Она двинулась украдкой, избегая чащи увядших кустов терновника. Было ли их больше вокруг в последнее время? Они, казалось, были одними из немногих растений, которые не вымерли полностью. Земля пахнула затхлостью, которой не должен пахнуть ни один лес, хотя запах был подавлен зловонием смерти и гниения. Она преодолела другую группу упавших троллоков. Кровь на них высохла. Они умерли несколько дней назад.

Илэйн приказала, чтобы ее войны возвращали своих падших. Тысячи и тысячи троллоков переместились через эти леса, как ползающие жуки. Илэйн хотела, чтобы они нашли только своих собственных мертвых, надеясь, что это даст им повод бояться.

Бергитте двинулась в сторону звуков. Она видела, как большие тени приближаются в тусклом свете. Троллоки, нюхали воздух.

Твари продолжали проходить через леса. Они были вынуждены избегать дорог, где засада из драконов могла оказаться смертельной. План Илэйн использовал группы, такие, какой руководила Бергитте, чтобы изрубить троллоков, изгоняя их кулаки прочь из леса, уменьшая их численность.

К сожалению, эта группа была слишком большой, чтобы на нее напасть. Бергитте отступила, махнув рукой Айил следовать за ней, и тихо скользнула обратно к лагерю.

Этой ночью, после своей неудачи с армией Лана, Ранд сбежал в свои сны.

Он искал свою долину мира, появляющуюся среди рощи черешен в полном цвету, их запах пропитывал воздух. Деревья выглядели словно в огне с их красивыми белыми цветами с розовыми горлышками.

На Ранде была простая двуреченская одежда. После месяцев ношения королевских одежд, искрящихся разными цветами и мягкой текстурой, свободные шерстяные брюки из льна позволяли чувствовать себя очень удобно. Он надел крепкие ботинки на ноги, как те что он носил когда взрослел. Они подходили ему так, как никакие новые ботинки, независимо от того как хорошо они были бы сделаны.

Больше ему не позволялись старые ботинки. Если его ботинки показывали хоть намек на изношенность, один слуга, или другой заставляли их исчезнуть.

Ранд оказался на холму в своём сне и пошел шагом. Он начал идти вверх через горы. Это больше не было реальным местом. Он воссоздал его по памяти и своим желаниям, смешивая дружеское отношение и научное исследование. Запахло свежими упавшими листьями и соком. Животные устремились в подлесок. Ястреб кричал где-то в отдалении.

Льюс Тэрин знал, как создать осколок сна, такой как этот. Хотя он не был сновидцем, большая часть Айз Седай той эпохи использовала Тел'аран'риод так или иначе. Одна вещь, которую они изучили, состояла в том, как создать свой сон, приют внутри собственного ума, более управляемый, чем обычные сны. Они изучили, как войти во фрагмент сна, как этот, во время медитации, при этом позволяя телу остаться таким же реальными как сон.

Льюс Тэрин знал такие вещи, и даже более. Как проникнуть в чей-либо ум, если человек вошел в его осколок сна. Как узнать, вторгся ли кто-то еще в его сны. Как показать его мечты другим. Льюсу Тэрину нравилось знать такие вещи, словно путешественнику, который хотел иметь все полезное в одном своем рюкзаке.

Льюс Тэрин редко использовал эти инструменты. Он оставлял их на задней полке своего сознания, собирающими пыль. Могло ли что-то поменяться, если бы он каждую ночь бродил по мирной долине, такой, как эта? Ранд не знал этого. И, честно говоря, эта долина больше не была безопасна. Слева от него находилась глубокая пещера. Он не создавал её там. Еще одна попытка Моридина привлечь его? Ранд прошел мимо нее, не глядя.

Лес не казался столь живым, как он был несколько секунд назад. Ранд продолжал идти, пытаясь провести в жизнь его желание на земле. Он не практиковал это достаточно, хотя пока он шел, лес стал серым, выглядя размазанным.

Пещера показалась снова. Ранд остановился у её входа. Холодный, влажный воздух повеял на него, охлаждая его кожу, воздух пах грибами. Ранд прервал свою прогулку, затем шагнул в пещеру. Когда он прошел в темноту, он сплел шар бело-синего света и подвесил его около головы. Свечение струилось по влажным камням, сияя на гладких наростах и трещинах.

Одышка раздавалась эхом глубоко внутри пещеры. Прогулка сопровождалась удушьем. И… всплески. Ранд шел вперед, хотя уже предположил, что это было. Он начал задаваться вопросом, попробует ли она еще раз.

Он подошел к небольшой палатке, возможно десять шагов в ширину, в конце туннеля, где камень опускался в чистый водоем, совершенно круглой формы. Синие глубины его, казалось, простирались вниз не имея дна.

Женщина в белом платье пыталась остаться на плаву в его центре.

Ее платье струилось в воде, образуя круг. Лицо ее и волосы были мокрыми. Она задыхалась и тонула, вращаясь в кристальной воде.

Она всплыла через несколько секунд, хватая ртом воздух.

— Здравствуй, Майрин, — тихо произнес Ранд. Его рука сжалась в кулак. Ему не следовало прыгать в воду, чтобы спасти ее. Это был осколок сна, и, хотя в этом пруду на самом деле могла быть вода, но более вероятно он был заполнен чем-то иным.

Его прибытие, казалось, подняло ее на поверхность, и ее энергичные бултыхания стали сильнее.

— Льюс Тэрин — выпалила она, вытирая лицо рукой.

Свет! Куда пропало его спокойствие? Он снова чувствовал себя ребенком, парнем, который думал, что Байрлон самый величественный город, когда либо построенный. Да, ее лицо было другим, но лица теперь мало значили для него. Она все еще была тем же человеком.

Из всех Отрекшихся, только Ланфир выбрала себе новое имя. Она всегда этого хотела.

Он помнил. Он помнил. Как он приходил на роскошные приемы с ней под руку. Ее смех, перекрывающий музыку. Их ночи наедине. Он не хотел помнить, как занимался любовью с другой женщиной, особенно с одной из Отрекшихся, но он не мог решать какие выбирать свои воспоминания.

Эти воспоминания смешивались с его собственными, когда он желал ее, как леди Селин. Глупая, юношеская страсть. Он больше ничего не чувствовал, но память об этом осталась.

— Ты можешь освободить меня, Льюс Тэрин, — сказала она, — Он отказался от меня. Разве я должна была умолять? Он отверг меня!

— Ты связала себя клятвой с Тенью, Майрин, — сказал Ранд — Это твоя награда. Ты ожидаешь сострадания от меня?

Что-то темное поднялось из глубин и обернулось вокруг ее ног, затягивая снова в бездну. Не смотря на свои слова, Ранд понял, что сделал шаг вперед, как-будто собираясь прыгнуть в пруд.

Он отпрянул назад. Наконец-то он снова чувствовал себя целым, после этой долгой битвы с самим собой. Это придало ему сил, но у него была слабость. Та слабость, которой он всегда боялся. Слабость, которую обнаружила в нем Морейн — сострадание…

Оно нужна ему. Как шлему нужна щель, чтобы видеть сквозь нее. И то и другое можно использовать. Он признал, что это правда.